Мы с ним переглядывались и истерически хохотали, размазывая по себе эти зелёные «сопли». Кошмар! Да уж, Жиржа. Отблагодарила…
…В изнеможении я сидела на полу, держась за живот. Смеяться сил уже не было, принять ситуацию адекватно – тоже.
– Отмываться! – скомандовала я наконец, с трудом вставая на ноги.
Кроссовки скользили и разъезжались, одежда вся пропиталась и прилипла. Волосы… Вот даже не хочу думать о том, как сейчас буду всё это выполаскивать.
С другой стороны, Феликсу ещё сложнее придётся, у него же и шерсть, и перья.
Снова я спустилась в холл примерно через час. Филиур был уже тут. Тоже чистый, с влажной ещё шкуркой и слипшимися пёрышками. Я, соответственно, с мокрыми распущенными волосами. Фена-то у меня здесь нет.
Мы с ним полюбовались друг на друга, не сговариваясь подошли к двери и уставились вдаль. В этом мире солнце ярко светило, тогда как отель жил по своему времени. У нас сейчас как бы ночь, и пришла смена ночного портье.
– Ну, легкого дежурства, что ли, – неуверенно пожелала я.
– А тут так всегда в отеле?
– Наверное. При мне только так и было. А как уж раньше, мне неведомо. Останемся здесь? Вдруг кто ещё придет?
– Останемся, – прощёлкал клювом филиур. – Вы Агата, вам решать.
– Я Агата, мне решать… Таки да. Пойду-ка я спать. А то нам, Агатам, отдых необходим.
Укладываясь спать, я громко причитала. О бренности бытия, о несправедливости Мироздания, о Вселенных, которые стремятся разойтись как можно дальше. И чем дальше они друг от друга, тем с большей скоростью разлетаются в разные стороны…
Вообще, в нормальной жизни я бы рассказывала всё это подруге или коллегам. Женский коллектив тем и хорош, что там можно и обновки показать, и мужиков обсудить, и о несправедливости всего сущего пострадать, ну и друг другу косточки перемыть. Не без этого. Мы ведь женщины, в конце концов, а не какие-то там мужчины.
Но за неимением здесь подруг и обитательниц-соседок по женскому змеюшнику, я высказывала всё это вслух. Пусть слушает отель. Ну, или та магия, которая живая и заправляет здесь всем.
– Вот ты это видишь? – потрясла я в воздухе кружевными трусиками. – Нет, ты это видишь? Ни одна уважающая себя женщина не может существовать без одежды и белья. В том смысле, что выбор нужен! Я же твое лицо! Управляющая всего этого бедлама. И что? На кого я похожа? Нет, тюнинг из-за пыльцы золотого крымыша – это ничего так, я довольна. Не нужно тратиться на краску для волос, тушь и наращивание ресниц. Лишние годы жизни и невосприимчивость к ядам мне тоже не помешают. Но одежда-а-а? – последнее слово я провыла-простонала. – Мне нужен новый гардероб! Или возвращай меня домой, чтобы я упаковала чемоданы. И сбежала. Если повезёт, – добавила едва слышно. – Или переносимся в рай женского шопинга. И деньги! Мне зарплата ведь причитается? Ну и вот!
Глава 12Не в деньгах счастье, а в покупках
Утро встретило меня шумом и гамом, доносящимся из-за окна. Звучала музыка, звонко кричали торговки и торговцы. Я сначала не поверила своим ушам. Села в постели и даже головой покрутила, пытаясь понять, откуда идёт звук. А осознав, кубарем скатилась с кровати, бросилась к окну и распахнула его настежь.
– Да ла-а-адно! – с улыбкой блаженной идиотки протянула я. – Гуманоиды! Двуногие! Четверорукие… Хм… – обернувшись назад, сказала отелю: – Да ты шутник, как я погляжу. Намёк понят. Покупаем трусы, чулки, обувь и всё, что натягивается на филей.
– Уау! Баба! Голая! – заорал вдруг какой-то мужик.
– Где?! – высунулась я из окна почти по пояс и тут вдруг осознала, что голая баба – это я.
И пальцем правой верхней руки мужик тычет в меня.
– Упс! – Захлопнув окно, я присела на корточки, прячась под подоконником.
Сердце колотилось, на лбу выступила испарина (тут явно жаркий климат), а из горла рвался хохот. Совсем я одичала тут за эти недели. Сплю-то я нагишом. Вот как есть, так и высунулась в окно. До этого туман, похожий на манную кашу, на мой неприличный вид не жаловался.
Быстро оделась в свой единственный костюм. Только вместо блузки натянула футболку. А вместо туфель – кроссовки. Волосы заплела в косу.
Умыться, позавтракать, освободить сумку от всего лишнего.
– Денег дай? – попросила потолок. – Можешь оставить на стойке регистрации, я сейчас спущусь и возьму.
В холл я сбегала в радостном предвкушении. Шопинг! Покупочки! Одежда!
– Феликс! Привет! Я ухожу, мне нужно купить вещи. Ты как?
– Нормально, – неторопливо повернулся ко мне портье. Он стоял у входной двери и через окошко рассматривал мир, к которому мы причалили. – А мы где?
– А не знаю. У каких-то гуманоидов, – радостно возвестила я. – У двуногих. Я смогу купить тут немного одежды.
– Это то, натягиваешь что ты перьев на себя вместо?
– Да, Феликс. У людей… и гуманоидов… принято прятать тело. Холодно же. Ну и вообще. Стесняемся мы. Что там? – Махнув рукой в сторону вида из окошка, я принялась обшаривать стойку регистрации.
– Странные гуманоиды с четырьмя руками, но всего с двумя ногами.
– Почему странные? – присев на корточки, я принялась отпирать сейф. Вдруг там? – У тебя тоже сверху и лапы, и крылья. А снизу только лапы.
– Ноги. Снизу ноги.
– Да? – Я даже выглянула. Скептически осмотрела птичьи лапы с внушительными когтями. Ну, ноги так ноги. Мне без разницы. – Ещё кто-нибудь есть?
– Да. Другие гуманоиды. Маленькие и зелёные.
– Где?! Я не видела!
Забыв про сейф, припустила к Феликсу. И точно. Основное население выглядело как обычные люди, только рук четыре. Вот как в Индии изображают некоторых многоруких богов. Но среди этих… гм… прототипов Ка́ли[3] и Ши́вы[4] (или их соплеменников, если отталкиваться от инопланетного происхождения землян и их богов) сновали и невысокие, мне по пояс примерно, существа.
Последние были двурукими и двуногими, но тело их было покрыто короткой зелёной шёрсткой. Глаза большие, вытянутые к вискам, как у кошачьих. И рожицы их тоже – нечто среднее между человеческим лицом и кошачьей мордочкой. Симпатичные. Словно мультяшные персонажи.
Данный народец себя разнообразием нарядов особо не утруждал. Почти все самцы были одеты в шорты разной длины, сверху жилетки из ярких разноцветных тканей. Самочки в юбочках и тоже жилетках, но застегнутых на пуговицы. На ногах у них у всех – мягкие короткие полусапожки.
Четверорукое население, в противовес маленьким пушистым очаровашкам, щеголяло буйным разнообразием фасонов, цветов, тканей. Что такое мода, тут явно знали.
– Агата, уверена ты, что подойдут гуманоидов этих вещи тебе? – деликатно спросил филиур. Он частенько перескакивал с «ты» на «вы» и обратно, и я в основном уже не обращала на это внимания. Лишь изредка напоминала, что мы перешли на более неформальную форму общения. – У них много рук и дырок для рук.
– Буду выбирать низы, – провожая взглядом роскошную брюнетку в изумительном платье с воланами, обронила я.
Кошелек обнаружился возле телефонного аппарата. Странно, что я его не заметила сразу. Я заглянула, убедилась, что в нём лежат монетки разного достоинства. Пересчитала, чтобы понимать, хоть примерно, чем владею.
– Ну… Я пошла, – набрав воздуха, как перед прыжком в воду, заявила я. – Феликс, подежурь, пожалуйста. Хорошо? Я знаю, что не твоя смена. Но ты запрись на замки и засовы и можешь поспать прямо тут в холле. Я так часто делала, пока обитала одна. А я постараюсь недолго.
Мир снаружи оглушил и ошеломил буйством красок, ароматов, голосов. Пахло цветами и какими-то цитрусовыми, острыми специями и сладкими фруктами. Откуда-то тянуло благовониями и табаком, каким обычно набивают трубки или кальяны. Голоса прохожих, которые даже не пытались вести себя степенно и тихо… Заливисто смеялись женщины, звонко верещали дети, гулко то хохотали, то перекрикивались мужчины. Дома под красной черепицей, с яркими ставнями и дверями, с множеством цветов на балкончиках и под окнами.
Да уж, жители этой реальности явно умели жить со вкусом.
И сами они были такие же «вкусные» и яркие. Красивые женщины с гибкими стройными фигурами. Эта их экзотичность, на мой взгляд, делала их ещё удивительнее и эффектнее. Словно я попала в индийскую сказку. Где богиня Кали вместе с подругами греется под палящим солнцем, трясёт роскошной гривой смоляных волос и хохочет. И вовсе нет у неё в руках отрезанных голов и оружия.
Но если для меня были диковинкой четырёхрукие «люди» и зелёные шерстистые человечки, то для них диковинкой была я. На меня смотрели со смесью изумления, брезгливости и любопытства. Наверное, они не могли понять, то ли я родившаяся с врождённым дефектом четырёхрукая женщина, то ли облысевший переросток этих, которые зелёненькие барабашки.
На меня оглядывались взрослые, дети тыкали пальцем и спрашивали у своих родителей и нянек, что это за жуткая оранжевая тётенька? М-да. Среди поголовья жгучих смуглых брюнетов моя рыжая шевелюра полыхала огнём.
А я что? Я ничего. С улыбкой счастливой дебилки, вырвавшейся на свободу из одиночного заключения, я брела по улицам и глазела на всё подряд. Ну да – двурукая. Ну да – оранжевая. Нет – не облысела, наоборот, обросла после знакомства с золотым крымышем. Нет, я не кусаюсь. И нет, у меня нет бешенства! Вот только попробуй меня поймать и посадить в клетку, наглый мальчишка! Ага! То-то же! Бойся моего гневного взгляда из-под рыжих ресниц.
– Деточка, как же тебя угораздило-то? – поймала вдруг меня за руку проходившая мимо роскошная пожилая леди.
Не старушка! Ни в коем случае! Не женщина в лета́х. А именно «роскошная пожилая леди», сжимающая в одной из рук изящный клатч. Ух ты! В этом мире тоже носят такие маленькие сумочки.
Я с восторгом её рассматривала. И, вероятно, эмоции были написаны у меня на лице, потому что дама вдруг кокетливо улыбнулась, поправила прическу, и множество золотых браслетов на её руках зазвенели.