Я удивилась, конечно, но просьбу, больше похожую на приказ, выполнила. Было что-то во властном уверенном поведении немолодой вампирши, что заставляло не спорить.
Так же, не проронив ни звука и не вставая со скамейки, она повернулась и своей тростью громко поколотила в закрытую входную дверь. Я вскинула брови, волк уселся у моих ног, вывалив язык из пасти и снова изображая из себя милую пушистую собачку.
Послышались быстрые шаги босых ног, дверь распахнулась, и на крыльцо выскочила хрупкая невысокая блондиночка с толстой длинной косой.
– Вы звали, хоспидичка Хилапея?
– За тобой пришли, – неожиданно низким голосом без малейших признаков старческой хрипотцы или дребезжания произнесла старуха. – Свои вещи забирай и можешь взять то, что я подарила.
У меня округлились глаза. Эта Хилапея говорила чисто и понятно, никакого местного говора или акцента.
А девчонка медленно обернулась, увидела меня и волка. Глаза её стали совершенно круглыми, она аж задохнулась от неверия, а потом всплеснула руками, прижала их к груди и выдохнула:
– Слава богам! Пришли! А я уж думала, так тут и останусь навсегда.
Она прикрыла глаза, явно вознося молитву. Я всё это время молча наблюдала за происходящим.
– Как мне к вам обращаться, достопочтенная госпожа? – помолившись, спросила меня потеряшка. А я уже поняла, что мы сюда угодили не только за ремонтно-покрасочными работами, но и за очередной постоялицей.
– Госпожа Агата Серебрякова. Управляющая «Отеля потерянных душ». Желаете у нас остановиться?
– Желаю! – решительно кивнула она. – Вы даже не представляете, как сильно я этого желаю. Честное слово, я потерявшаяся душа. Не знаю, как вам это доказать, но я не вру. Мне и хоспидичка Хилапея говорила это. Она меня лечила, я ж память потеряла… Меня местные, когда я сюда угодила, сочли сумасшедшей. Только вот госпожа Хилапея и помогла.
– Не тараторь, – строго оборвала её старуха и своей тростью легонечко шлёпнула девушку по голым ногам. – Поторопись, некогда госпоже управляющей ждать тебя долго.
– Я сейчас! Я быстро! – заполошно всплеснула руками блондинка и рванула в дом.
– Я ждала вас. Почему так долго? – обратилась ко мне странная вампирша, как только её подопечная исчезла с глаз.
– Ну… – растерялась я. – Как-то вот.
– Девчонка память не до конца обрела. Её магия просит другой энергии. А ты ей помоги, проводница, – хмуро указала она на меня перстом. Пальцы у неё были искривлённые болезнью суставов, уж не знаю какой. Подагра, наверное?
– Проводница? – как попугай повторила я.
– Приёмник, проводница, – небрежно отмахнулась собеседница. – Всё едино. Девчонке память верни, информацию из эфира проведи к ней. Она из знатных, но, видно, насолила кому-то крепко. Проклятие я сняла, а воспоминания – на тебе.
– Кхм. А как вы?.. – переглянувшись с волком, попыталась я спросить. Честно говоря, жутковатая женщина вызывала опасения.
– Вижу. Я многое вижу, управляющая «Отеля потерянных душ». И про тебя, и про тебя, охальник блудливый, – взглянула она на волка.
Тот внезапно попятился и хотел спрятаться за моей спиной. Правда, тут же опомнился, вздыбил шерсть, обрёл материальность и встал передо мной, защищая.
– Да не скалься, щенок, – небрежно отмахнулась она. – Не дорос ещё зубы мне показывать. Допрыгался? Доигрался? И как, сладко теперь? Держал бы свой детородный о́рган где надо, так и не бегал бы сейчас призраком бесплотным. Скажи спасибо, что тебя проводница почуяла и вытащила из небытия. Глядишь, и с прочим поможет, если не будешь дурнем как прежде.
Я заинтересованно слушала, переводя взгляд с волка на госпожу Хилапею.
– С чем я помогу ему? – спросила, так как она замолчала и отвернулась.
– А это ты сама узнаешь, проводница, когда время придёт. Или не придёт, – усмехнулась она. – Если я скажу, этот балбес так и будет куском эктоплазмы всю оставшуюся вечность. Что? Скажешь, я не права, кобелина?
Волк фыркнул, но скалиться и топорщить шерсть перестал и сел, правда, продолжая прикрывать меня собой.
– Я правильно поняла: этот симпатичный, но крайне любвеобильный кобель не держал свой детородный орган где положено и за это стал призраком? – На очередной фырк призрака я не обратила внимания. – Вот я давно подозревала, что он не волк, а… мужик. Блудливый. Который очень любит женщин. И за это его укокошили, и он теперь скитается привидением. Но почему волк? Он уверяет, что не оборотень. Откуда тогда ипостась зверя?
Вампирша мои размышления проигнорировала, не посчитав нужным отвечать. Этьен тоже притих и словно втянул голову в плечи.
– Я готова! – выскочила на крыльцо блондинка, которая вот-вот станет постоялицей отеля. – Я только попрощаюсь, можно? И догоню вас! – обратилась она ко мне.
– Всего доброго, госпожа Хилапея, – задумчиво проговорила я. И на всякий случай спросила: – Может, расскажете что знаете про этого призрака?
– Сами разберётесь. Я вам не справочная служба!
– О как! – ошарашенно выдала я и, прихватив волка за загривок, медленно отправилась назад.
Чудно́ всё. Этой пожилой даме удалось сбить меня с толку и так заморочить голову, что я совершенно растерялась. И вопросов нужных не задала, и выяснить ничего не успела, и даже имя белобрысой потеряшки не спросила. Интересно, а она сама-то его помнит?
Ладно, скоро выясним.
Мы неторопливо возвращались прежней дорогой к холму, на вершине которого красовался преображающийся прямо на глазах отель. Стены за это время шустрые крылатые бабочки-малярши уже успели сделать голубыми и сейчас примерялись к крыше. На мой взгляд человека, далёкого от ремонтно-строительных работ, следовало бы начинать сверху, мало ли, вдруг краска с крыши накапает и испортит свежеокрашенные стены. Но…
Философски решила не лезть куда не зовут, а при оплате работы всё проверить как следует.
Тут нас нагнала юная особа, которой мне предстояло вернуть память и магию. Отлично! Это же именно моя стезя, как хорошо, что мне об этом сегодня сообщили.
Усмехнувшись своим мыслям и неуместному сарказму, я покосилась на крайне серьёзную блондинку, прижимающую к груди узелок с вещами.
– Негусто, – кивнула на её багаж.
– Да, – даже не взглянув на него, отозвалась она. – Я сюда вообще голая угодила. Вот ведь позор! Но я тогда была не в себе, совсем ничего не соображала, так что даже и не стеснялась. Это мне потом рассказали.
– И что, абсолютно ничего не помнила? А сейчас?
– Кое-что, – уклончиво ответила она. – Немного. Прошлое скрыто за пеленой. И имя.
– То есть своё имя ты всё ещё не помнишь. Точно как Этьен, – махнула я рукой на призрака. Девочка была на вид совсем юная, и я решила общаться на «ты». – А что же тогда помогла тебе восстановить в памяти госпожа Хилапея?
– То, что я взрослая девушка, человек, маг, и… Понимаете, госпожа Агата, я как младенец была. Благодаря ей я сумела вспомнить, как пользоваться столовыми приборами и бытовыми вещами, как за собой следить…
– У-у-у… Ничего себе тебя контузило! Этьен вот, – кивнула на призрака, – тоже прошлую жизнь не помнит. А тебе, значит, личность стёрли. Однако…
Девушка споткнулась, едва не упав, её руки опустились, и она уставилась на меня огромными распахнутыми глазищами.
– Личность… стёрли… – прошептала она. – Да. Как вы?.. Вы увидели, да? Меня нет совсем. Есть это тело, его заново научили кушать ложкой, умываться и расчёсывать волосы, ходить в уборную, застилать постель, стирать вещи и мыть посуду. Или не заново. Почему-то мне кажется, я раньше многое не умела. Готовить кашу так точно… Но моя личность… Её нет.
– Ну и ничего страшного, – пожала я плечами, подхватила её за локоток и повела дальше. – Была одна личность, а будет новая. Ещё лучше. Раз ты кому-то так сильно помешала, что с тобой подобное сотворили, значит, не такой уж и чудесной ты была. Согласись, хороших девочек ни за что ни про что не проклинают, память и «Я» им не стирают и голышом в другие миры не закидывают. Логично?
– Логично, – медленно кивнула она, шагая в ногу.
– Ну и всё. Была ты… Гм… – Я скосила глаза, прикинула и озвучила: – Была ты стерва блондинистая, магически одарённая знатная зараза. Поди, отказала какому-то хрычу богатому, титулованному, сильному магу. И небось не просто отказала, а ещё и напакостила. А судя по слишком красивой внешности, тебя никто из женщин не любил. Друзей и подруг у тебя нет и никогда не было. Одни только родители кровиночку свою баловали как могли. Добаловались, выросла ты вся такая… неприятная. Ну и вот. Шлёпаешь теперь по пыли босиком, вместо мозгов каша, вместо магии ошметки.
Девушка снова остановилась, прислушиваясь к чему-то внутри себя. Хмыкнула неожиданно.
– Родители меня точно любили и баловали. Надо же, я их лица сейчас вспомнила. Мама… О! А папа… О-о-о!
– А ты? Имя своё вспомнила? И давай ко мне тоже на «ты» обращайся.
Она медленно повернула ко мне голову, несколько секунд смотрела в глаза, после чего покачала головой.
– Нет. Госпожа Хилапея меня называла Бо́ра. Не знаю почему, но это точно не моё имя. Оно не отзывается в памяти никак.
Волк, шагающий слева от меня, фыркнул, а я нахмурилась.
– Бора… Бора… Что-то знакомое. Бора, борей… Гиперборей… Северный ветер. А, вспомнила. Бора – это такой порывистый холодный ветер. Подробнее не могу сказать. Что-то там ещё было про белую и чёрную бору. Но тут даже не спрашивай, не смогу ответить, почему они такие. А ты у нас, значит, маг воздуха. Да, Рауль? Но это точнее смогут сказать только Феликс и Ориэль.
Блондинка снова остановилась и опять не мигая уставилась на меня.
– Как вы это делаете, госпожа Агата?
– Что? – моргнула я.
– Это… Ничего обо мне не знаете, мы только что познакомились. А вы идёте и… рассказываете мне обо мне. И знаете, что самое странное?
– Что?
– Я больше чем уверена, где-то вот тут, в душе, – приложила она ладонь к солнечному сплетению, – что вы говорите истину. Что я была… гадкой. И совсем не имела друзей. Это обидно. Почему у меня не было друзей? Я хочу. Но их не было… И то, что меня никто не любил. Это ещё обиднее, я ведь красивая. Но я знаю, что вы говорите правду, хотя совсем ничего обо мне не знаете. Это неприятно сознавать.