– Что – Виталий? – снова переспросил Олег.
– Тоже вручил бы Твердохлёбову орден?
– Нет, конечно, – усмехнулся Олег, – но тут такое дело.
– Какое?
– Спорное! Виталик сначала, естественно, горевал – но не думаю, что он так уж убивался из-за потери дорогой его сердцу Снежаночки.
– Отчего же?
– Подозреваю, что её уход к дяде он воспринял как удар по самолюбию, – Олег усмехнулся. – Ещё бы! От него, молодого, умного, красивого, перспективного, девушка ушла к ровеснику его отца. В прошлые века, – добавил он с иронией, – за такую оплеуху на дуэль вызывали.
– Так, может быть, это и была отложенная дуэль? – мгновенно ухватилась за ниточку Мирослава.
– Вы называете дуэлью предательский удар по голове? – спросил он, не скрывая скепсиса.
Мирослава ничего не ответила, продолжая внимательно смотреть на парня.
– Да нет, не может того быть, – покачал он головой через некоторое время, вероятно взвесив все «за» и «против», – кто угодно, только не Виталик.
– Ваши слова «кто угодно» можно трактовать широко.
– Я не это хотел сказать.
– А что?
Кушнарёв пожал плечами.
– Насколько я понимаю, супругов Калитовских вы из числа подозреваемых исключаете?
– Исключаю, – подтвердил Кушнарёв.
– Вы не верите в то, что с вашим дядей мог поквитаться за сына Игнат Варфоломеевич?
– Я вам уже сказал, что не верю. И объяснил почему!
– Только потому, что он был рад тому, что его сын не женится на Снежане?
– В первую очередь.
– А во вторую?
– Если бы дядя Игнат был виноват, они не обратились бы за помощью к вам.
– Тут вы не правы, – едва заметно улыбнулась Мирослава.
– Это ещё почему? – удивился Олег.
– Потому что я не говорила, что работаю именно на супругов Калитовских, это всего лишь ваша догадка, а во-вторых, ради спасения сына родители могут пожертвовать не только своей свободой, но и жизнью.
– Пустое всё это, – отмахнулся Кушнарёв, – дядя Игнат не убивал моего дядю, и уж тем более к убийству не причастна тётя Ида.
– А Анфиса могла убить отца?
– Не порите чушь! – ответил он грубо.
– Ведь иногда бывают такие обстоятельства…
– Вы и сами знаете, что безвыходных не бывает, – не дал он ей договорить, – притом что, если бы Анфисе понадобились деньги, отец тотчас выдал бы ей любую, даже самую заоблачную сумму.
– Даже так?
– Даже так! – твёрдо заверил Кушнарёв.
– Однако муж Анфисы мог выступить против.
– Если бы, как вы говорите, безвыходные обстоятельства подпёрли Анфису, то она не посмотрела бы на возражения мужа.
– Вы настолько уверены в этом?
– На сто процентов. Мне ли не знать свою двоюродную сестричку, – ответил Олег. При этом слово «сестричка» прозвучало у него не с иронией, а просто с невероятной нежностью.
– На этом же основании, как я понимаю, вы исключаете из списка подозреваемых и мужа Анфисы Тихона Позднякова.
– Правильно понимаете, – согласился он.
– Хорошо. Уговорили. Тогда предположим, что мужа убила Снежана.
– Вздор!
– Почему? Насколько мне известно, ваш дядя сомневался, что она родила сына от него, и собирался провести экспертизу.
– Ну и что? – скептически спросил Кушнарёв.
– Если бы его подозрения подтвердились, Снежана осталась бы и без мужа, и без денег.
– Вот за Снежану вам волноваться-то как раз и не стоит.
– Почему же так?
– Потому что неправильно называть её Снегурочкой, – усмехнулся Кушнарёв.
Мирослава посмотрела на него удивлённо, и он пояснил свою мысль:
– Она не Снегурочка, а Белоснежка, в окружении которой всегда найдётся семь гномов. И один из них, едва она потеряет обручальное кольцо первого мужа, нацепит ей своё и потащит под венец.
– Интересная гипотеза.
– Это не гипотеза, а реальность. И я даже догадываюсь, кто из гномов уже приготовил для неё обручальное колечко.
– Может быть, поделитесь своей догадкой?
– Нет, – покачал он головой, – я пока не уверен, что она верна.
– Короче, гадаете на кофейной гуще, – усмехнулась детектив.
– Смейтесь, смейтесь, – подзадорил он, – потом посмотрим, кто окажется прав.
– В таком случае у нас остаётесь вы…
– Мне-то уж точно дядю убивать незачем.
– Ваша невеста…
– Лиза даже не была знакома с дядей до вечера 31 декабря.
– А с другими членами вашей семьи?
– Разумеется, нет.
– Вы и с Анфисой её не знакомили?
– Сначала я должен был познакомить её с дядей.
– Разумно, – согласилась Мирослава.
– Надеюсь, вы не собираетесь приплести к убийству тётю Лушу? – спросил он, не скрывая сарказма.
– Лукерью Самсоновну я пока не подозреваю, – невозмутимо отозвалась Мирослава.
– Пока, – хмыкнул Кушнарёв.
– Итак, – не обращая внимания на его иронию, проговорила Мирослава, – подведём итоги, методом исключения у нас остаётся один подозреваемый – Эдуард Твердохлёбов.
– Да, Эдик, конечно, не подарок, – согласился Олег, – но я не могу представить его в роли убийцы собственного отца.
– Может, сказывается недостаток воображения? – вернула ему Мирослава иронию, которую он недавно изливал на неё.
Кушнарёв посмотрел на детектива сердито и проговорил:
– Такими вещами не шутят.
– Согласна. Приношу свои извинения.
– Принято, – кивнул он, – но моя уверенность в том, что Эдик не причастен к убийству отца, остаётся непоколебимой.
– Несмотря на то что Снежана и горничная слышали, как ваш брат и дядя исступлённо ссорились в тот вечер?
– Да они постоянно ссорились! – резко вырвалось у Кушнарёва. – И смею вас заверить, всякий раз исступлённо.
– И что же получается?
– Получается то, – почти прокричал он, – что на протяжении десяти лет они уже должны были тысячу раз поубивать друг друга! Но как видите, нет!
– Я вижу, что да, – твёрдо произнесла Мирослава.
– Да не он это! Не он! Голову даю на отсечение!
– И не боитесь остаться без головы? – усмехнулась она грустно.
– Представьте себе, не боюсь!
– Что ж, порешить вашего дядю мог кто-то и из прислуги.
– Чушь! Во-первых, зачем им это надо? А во-вторых, они к этому времени уже все были отпущены домой.
– Но могли и не уйти.
– Я сам лично запирал ворота!
– Вы?
– А чего вы так удивляетесь? Меня попросил дядя. И раньше я не раз это делал.
– Тогда остаётся только любовник Снежаны…
– Какой ещё любовник?! – вырвалось у него.
– Тот самый, на которого вы намекали.
– Ни на кого я не намекал.
– Не отпирайтесь. Вы прямым текстом сказали, что догадываетесь о том, кто является любовником Снежаны.
– Если этот тот, о ком я думаю, то он не убивал дядю.
– Почему же?
– Потому что ему незачем было это делать!
– Обоснуйте.
– Он намного моложе дяди, хорош собой. Не менее богат. И если сын Снежаны именно от него, то она бы ещё немного повыёживалась и сняла хомут брачных уз с дяди, надев его на шею нового избранника.
– Вы говорите об этом так, словно не сомневаетесь в том, что вопрос о разводе вашего дяди со Снежаной был делом решённым.
– Это так и есть. Просто герои этой мелодрамы ещё не отдавали себе в этом отчёта.
– А если ребёнок Снежаны является сыном вашего дяди?
– То тогда какое-то время Снежана ещё продолжала бы цепляться за дядю, но в конце концов всё-таки ушла бы.
– Но тогда она лишилась бы значительной суммы денег. А со смертью вашего дяди она главная приобретательница.
– В любом случае, – буркнул Кушнарёв, – у Снежаны кишка тонка.
– И тут мы опять возвращаемся к любовнику Снежаны. Он мог убить вашего дядю не из-за денег, а чтобы избавиться от соперника.
– Думайте что хотите, – отмахнулся Кушнарёв.
– Лукерья Самсоновна предложила мне возложить вину за убийство вашего дяди на посторонних, проникнувших в дом.
– Ерунда! И украдено ничего не было.
– Тогда вы, как я понимаю, предлагаете мне поверить в привидение?
– Я? – вытаращил он глаза. – В какое ещё привидение?
– Мне и самой хотелось бы об этом узнать. Во всяком случае, спасибо, что уделили мне время.
– Вы уже уходите?
– А разве вы имеете ещё что-то сказать мне? – спросила она со скрытой иронией.
И он ответил ей в той же манере:
– Увы, сударыня.
– У меня к вам напоследок маленькая просьба.
– Какая? – насторожился Кушнарёв.
– Дайте мне адрес и телефон своей невесты.
– Зачем? – насупился он.
– Хочу побеседовать с ней.
– Но Лиза-то тут с какого боку?!
– Я обязана поговорить со всеми свидетелями.
– А если я откажусь? – спросил он.
– То я всё равно узнаю её адрес, но мне придётся затратить на это какое-то время, и моё впечатление о вас заметно ухудшится.
– Ладно, – ответил он и продиктовал ей требуемые координаты. – Но учтите, – предупредил он, – я позвоню Лизе и предупрежу её.
– Не возражаю, – отозвалась Мирослава и пошла в прихожую.
Когда Мирослава вернулась домой, то первым делом она подхватила на руки кота, потёрлась лбом о его мягкий лоб и сказала:
– Уф!
Дон понимающе вздохнул и, в свою очередь, потёрся о хозяйку и успокаивающе замурлыкал.
– Я тоже вам сочувствую, – улыбнулся Морис, – и готов вас обоих накормить обедом.
– Это было бы очень кстати, – отозвалась Мирослава. За чаем она спросила: – Ты посмотрел в интернете зарисовки о действующих лицах нашего расследования?
– Посмотрел, – ответил он, – но ничего интересного не нашёл. На всякий случай сделал распечатки, вот посмотрите, – он положил на край стола бумаги.
– Да, действительно ничего занимательного, – вздохнула она, просмотрев бумаги. – Даже на фирме Твердохлёбова, судя по всему, всё вполне благопристойно. Хотя если там есть криминал, то он надёжно спрятан от посторонних глаз.
Морис кивнул:
– Однако я почему-то не думаю, что убийство Твердохлёбова как-то связано с его бизнесом.