Но Мирослава успела спросить:
– А как отчество Тоси?
– Георгиевна вроде, – донеслось из щели, которая уже сузилась до сантиметровой ширины…
– А полное имя – это Татьяна?
– Скорее всего, но только её все Тосей зовут.
– Спасибо вам большое!
Дверь закрылась, но Мирослава надеялась, что любопытная старушка всё-таки услышала слова её благодарности и уж непременно следила за ней в глазок до тех пор, пока могла её видеть, а там небось поспешила к окну.
«Ватрушку» Мирослава нашла быстро. И ей не составило никакого труда добиться расположения её хозяйки Тоси – Татьяны Георгиевны Князевой.
Татьяна Георгиевна даже «вспомнила», что однажды видела их вместе с Лизой в магазине одежды.
– В каком? – вскользь спросила Мирослава, которая, естественно, никогда ни в какой магазин вместе с Лизой Журавко не ходила…
– Так в «Одежде» же на Ленинской, весной! – задорно воскликнула Тося.
– Точно! Мы там были, – подыграла ей Мирослава.
– Поэтому я вас сразу и узнала, – раскраснелась от удовольствия Князева и спросила: – А вы давно знаете Лизу?
– Не так чтобы, – уклончиво отозвалась Мирослава.
– Тогда вы, наверное, не знаете, сколько ей всего пришлось пережить, – вырвалось у Тоси.
– Лиза о своей прошлой жизни говорила мне только намёками, – обронила детектив.
– Ещё бы! Конечно, кому захочется вспоминать о прошедших горестях.
– Вроде бы у неё была несчастная любовь, – осторожно проговорила Мирослава.
– Не то слово, – вздохнула Князева, – даже представить страшно, сколько кровушки попил из неё этот гад.
– Гада вроде бы звали Эдуардом, – по наитию назвала имя Мирослава, вовремя вспомнив о подслушанном Метёлкиной разговоре.
– Точно! Мало того нервы мотал, издевался всяко над ней, так ещё и деньги сосал из неё похлеще пылесоса.
– Хорошо, что она его бросила, – вздохнула сочувственно Мирослава.
– Кабы она! Он её чуть не сгубил, когда ребёночка ей заделал, Лиза в больницу попала, а он смылся. И уже года два от него нет ни слуху ни духу. А она так тяжело болела, после больницы почти полгода в себя прийти не могла.
– Ну и хорошо, – сказала Мирослава, – что его больше нет.
– Лизочке только сейчас и повезло. Встретила, наконец, человека порядочного. Олежка золотой парень! Я как увидела его, сразу это поняла.
– То есть она познакомила вас со своим женихом?
– Познакомила, – улыбнулась Тося, – он тогда ей ещё и женихом не был. Просто встречались они. Но Лиза так расцвела! До этого нападения на Олега она вся светилась от счастья!
– А с родными жениха она знакома?
– Ой! И не говорите! – Тося прижала пухлую ладошку ко рту, потом скосила глаза, точно желая убедиться, что их никто не подслушивает, и только после этого доверительно сообщила: – Олег повёз её знакомить с дядей и с остальными родственниками как раз под Новый год.
– По-моему, это неплохо, – осторожно заметила Мирослава.
– Это было бы замечательно, – сказала Князева, – если бы дядю не убили в новогоднюю ночь! – глаза женщины расширились от возбуждения.
– Какой ужас! – воскликнула Мирослава.
– И не говорите, – кивнула Татьяна Георгиевна, – и ведь не успели ещё от этого отойти, как тут на Олежку напали и чуть не убили его, изверги!
Мирослава согласно кивнула. И Князева неожиданно предложила:
– Съешьте ватрушечку! Не пожалеете.
Детектив решила не огорчать словоохотливую женщину, съела ватрушку, выпила предложенный чай, несмотря на то, что он был сладким. А Волгина сладкий чай терпеть не могла. Но ради дела…
Прихватила пару ватрушек для Мориса и Дона. Хотя и знала, что коту все эти излишества есть нельзя, но успокаивала себя тем, что крохотный кусочек можно. И уже почти дойдя до двери, вернулась и попросила положить в отдельный пакет дюжину ватрушек. Тося посмотрела на неё расширенными от удивления глазами, и Мирослава поспешила объяснить:
– Решила заехать по пути к друзьям и попотчевать их вашими волшебными ватрушками.
Князева от её слов буквально на глазах расцвела как маков цвет от удовольствия и, одобрительно кивая головой, собственноручно упаковала заказанные Мирославой ватрушки.
До вечера у Мирославы был вагон времени. В том, чтобы возвращаться домой, она не видела смысла. Можно было пойти в кино, в котором она не была сто лет, посидеть с Кешей в «Старой мельнице» или навестить подругу детства Людмилу Стефанович в её автосервисе и попить чаю из пивных кружек с её отцом дядей Пашей. Мирослава даже зажмурилась от удовольствия, представив кабинет дяди Паши, стилизованный под советский гараж, и на столе горку конфет «Мишка косолапый».
Всё это было чудесным, но у неё не было никакой гарантии в том, что вечером Лиза Журавко уедет домой, а не останется ночевать в палате жениха. Поэтому нужно было что-то придумать. Доехав до Звягинцевской больницы, Волгина остановила свой автомобиль так, чтобы он не бросался в глаза и в то же время сама она могла видеть парадное крыльцо. После чего она решилась, вынула из сумки «левый» сотовый, который она много лет назад выкупила у пожилого гастарбайтера, вернувшегося на родину. Пользовалась она им очень редко. Вот и теперь, достав аппарат, детектив набрала номер сестринского поста, который находился недалеко от палаты Олега Кушнарёва. Когда сестричка взяла трубку, Мирослава взволнованным голосом попросила срочно сообщить Елизавете Журавко, что сидит с Олегом Кушнарёвым, что из-под её двери идёт дым, приехали пожарные, и тотчас отключилась. Она знала, что стационарный телефон не отражает номер сотового, но, как говорится, «бережёного бог бережёт».
Через несколько минут она увидела выскочившую на улицу Журавко. Девушка бросилась к дороге и замахала рукой. Возле неё остановился частник. И Журавко юркнула в салон автомобиля.
Итак, путь был расчищен. Мирослава поднялась на этаж, увидевшая её сестра приветливо улыбнулась:
– Что-то вы к нам зачастили. – И спросила: – Всё расследуете?
– Расследуем, – отозвалась Мирослава. – Как Кушнарёв?
– Уже лучше, – порадовала её медсестра.
– Я тут соки и минералку принесла. Лиза в палате?
– Нет, там у неё что-то случилось.
– Где? – сделала вид, что удивилась, Мирослава.
– Позвонила какая-то соседка и сообщила, что в квартире Журавко то ли проводку замкнуло, то ли утюг Лиза не выключила.
Про себя она улыбнулась тому, как медсестра интерпретировала сказанные ею по телефону слова.
– То, что принесли, поставьте на тумбочке, – между тем сказала ей девушка, – Лиза придёт и разберёт.
– Хорошо, спасибо вам.
Волгина вошла в палату и поняла, что ей несказанно повезло – в палате никого не было, кроме спящего Олега. Детектив выложила на тумбочку привезённые ею соки, яблоки. Бутылку же с водой она поставила в тумбочку, вынув предварительно точно такую же, стоявшую в ней. Название минералки Мирослава успела запомнить в прошлый раз, когда Лиза доставала её из тумбочки. Спрятав бутылку в сумку, Мирослава очень надеялась, что её принесла Лиза и на ней остались отпечатки пальцев девушки. Заменила она и стоявший на тумбочке стакан точно таким же, принесённым с собой. «Как хорошо, – подумала она, что Вера Мухина ваяла не только монументальные скульптуры, ту же «Рабочий и колхозница», но и создала привычные всем гранёные стаканы».
И в это время в палату вошла медсестра. Девушка выглядела настороженной. «Не заподозрила ли она чего-нибудь?» – промелькнуло в голове у Мирославы. Отвлекая внимание девушки от себя, детектив быстро подошла к окну и воскликнула:
– А вон, кажется, и Лиза возвращается.
– Где? – спросила подошедшая следом сестричка.
– Да вон же!
Девушка посмотрела в окно и покачала головой:
– Вы ошибаетесь. Та девушка на Лизу нисколько не похожа. Да к тому же она не могла воротиться так быстро.
– Пожалуй, вы правы, – легко согласилась Мирослава, – тогда я не буду её ждать, – и, не дожидаясь, пока медсестра сообразит что-то и остановит её, быстро вышла из палаты и покинула больницу.
– Странная она какая-то, – между тем пробормотала медсестра, закрывая за собой дверь палаты.
Так совпало, что как раз приближался обеденный перерыв, и Мирослава спешила, боясь, что Наполеонов ускользнёт от неё, отправившись в какое-нибудь кафе. Она даже собралась позвонить ему на сотовый, но потом передумала и немного прибавила газу, надеясь, что не превысила скорость, дозволенную в этом месте.
Снова повалил снег, и Волгина, невольно улыбаясь, подумала о том, что на этот раз Матушке Метелице повезло и её перину выбивает трудолюбивая девушка, а не ленивица какая-нибудь.
Горожане радовались снегу только тогда, когда надеялись, что он прикроет грязь, в то время как полям, лугам, лесам и садам снег был жизненно необходим. Снеговая вода напоит их весной и даст силы для цветения и плодоношения.
Глава 25
В кабинет к Наполеонову Волгина буквально влетела.
– Ты чего, подруга? – спросил он опасливо. – За тобой гонится, что ли, кто?
– Ага. Время!
– В смысле? – не понял он.
– Боялась, что ты улизнёшь у меня из-под носа, отправившись на обед.
– А позвонить не могла?
– Могла. Ладно, не ворчи! Смотри, что я тебе принесла! – Она вытащила пакет со стаканом и бутылкой.
– Что это? – удивился он. – Я пить не хочу! Я хочу есть!
– Шура! Не трогай! Там отпечатки.
– Чьи?
– Пока не скажу, а то ты опять топать ногами будешь.
– Не буду! Я должен знать.
– Много будешь знать, скоро состаришься.
– Славка!
– Будь другом! В первую очередь себе. Отдай немедленно на экспертизу и сравни эти отпечатки со всеми, что обнаружены в квартире Эдуарда Твердохлёбова.
– Ты хочешь сказать, – он потряс пакетом, – что здесь отпечатки убийцы?
– Да, я так думаю.
– Ты шутишь! К тому же на ноже отпечатков нет! Это значит, что убийца был в перчатках.
– А я думаю, что убийца просто вытер нож.
– Откуда такая уверенность?