Я уже перенёс вес на ведущую ногу, чтобы начать бежать, когда из леса доносится свирепое рычание, за которым следует жуткий звериный визг.
– Давай, Шеба – фас его! – кричит Джефф-младший.
– Шеба? – зовёт Джефф-старший. – Джефф? Что там творится? – Он идёт в сторону леса, а потом поворачивается к нам. – Даже шевельнуться не сметь!
Снова раздаётся ворчание и вой боли.
– Собака её сцапала, – медленно говорит Игги ужасно печальным голосом.
Из черноты леса доносится встревоженный крик:
– О господи! Отец! Она мертва! Скорее!
Джефф-старший уносится в темноту, туда, где между ветвей мелькает луч фонаря его сына.
Мне не очень хочется смотреть, как они принесут тело Эллиэнн. Я пихаю Игги, и мы перебегаем на другую сторону парковки, где, как нам кажется, безопаснее. Потом Игги останавливается.
– Я хочу посмотреть, – говорит он. – Я хочу посмотреть, что они с ней делают.
Так что мы ждём у калитки, которая ведёт на нашу тропу, даже не потрудившись спрятаться.
Что-то поменялось, когда Джеффы убежали в лес и Эллиэнн начала кричать. Отчего-то у нас появляется уверенность, что Джеффы не станут гнаться за нами. Кроме того, я всего в паре метров от собственной входной двери.
Потом мы видим, что луч фонаря маячит ближе, и из леса появляются две фигуры. Та, что потолще, Джефф-младший, несёт на руках обмякшее тело Эллиэнн.
С тихим «блип» включаются автомобильные фары, и Джефф встаёт перед ними на колени, скрываясь за машиной, так что мы не можем разглядеть, что он там делает – рассматривает тело Эллиэнн, видимо.
Я бросаю взгляд на Игги – лицо у него грустное. Потом он надувает щёки и медленно качает головой.
– Мёртвый инопланетянин, Тайт. Ну и шумиха поднимется.
Я думаю о том, что видел на Ютубе: «вскрытие инопланетянина», Розуэлльский инцидент, Зона 51…
– Погоди-ка, – говорю я. – Смотри.
Оба Джеффа наклоняются, чтобы поднять тело. Они обходят машину, направляясь к задней её части; фары больше не освещают их. Один Джефф держит тело за руки, второй – за ноги. Кажется, нас озаряет одновременно.
– Это не она! – говорю я.
Джефф-старший опускает свой конец тела и открывает заднюю дверь машины. В красном свете задних фар очертания становятся яснее, и мы говорим хором:
– Это собака!
Мы слишком далеко, чтобы разглядеть детальнее, но, судя по всему, у Шебы здорово разодрано горло и грудная клетка.
– А ну прекрати хныкать, чёртов нюня, – рявкает старший сыну. – Это всего лишь псина. Честное слово, ты даже хуже своей мамаши.
Джеффы закидывают мёртвую собаку в машину.
К этому времени уверенности у нас снова поубавилось, и мы оба съёживаемся позади куста у моей передней калитки, хотя нам по-прежнему видно, что происходит.
Джефф-старший захлопывает заднюю дверь, поворачивается в сторону леса и орёт:
– Мы вернёмся, погань ты эдакая! – Потом он смотрит туда, где мы прятались до этого, и кричит: – Эй, детишки! Никому ни слова, а не то поплатитесь! – Он огибает машину, подходя к водительской двери, и вопит Джеффу-младшему: – А ты чего ждёшь? Поехали за боссом! И спрячь эту штуку. Это доказательство.
Я не заметил этого поначалу, но Джефф-младший держит под мышкой чёрную дубинку – ту, которой Эллиэнн вылечила ногу Игги. Он швыряет её в машину, а потом они оба садятся внутрь и уносятся с парковки, и облака свежего снега слетают с крыши и взвиваются из-под задних колёс.
Я смотрю на Игги – на лице у него странное выражение.
– Кто их босс? – спрашиваю я.
Он качает головой.
– Это не человек, – говорит он монотонным голосом. – По крайней мере, я так думаю.
– Э? Он сказал: «Поехали за…»
– Боссом. Я знаю. Босс и Компания. Это… это марка ружья.
Вместе мы бежим обратно к тому месту, где стояла машина. Мы обнаруживаем капли Шебиной крови, ведущие с лесной тропы, и небольшую красную лужицу там, где Джеффы положили её перед фарами.
Я думаю, мы оба знаем, что произойдёт дальше, так что мы стоим под снегом и ждём, когда Эллиэнн появится из-за деревьев.
Она не заставляет себя долго ждать. Её лицо и руки перепачканы кровью, а штормовка порвана. Она держится в тени.
– Спасипо, – хрипит она. Потом добавляет: – Пошалуйста, помогите мне. – Она трясётся. – Я никогда раньше не убивала. Но… оно собиралось убить меня и… и… – У неё подкашиваются коле-ни, и мне приходится её поддержать.
Я c трудом сдерживаю рвотные позывы от её запаха. Я перевожу взгляд на Игги, пытаясь придумать, что делать дальше, – на его лице виден страх. Это из-за крови: мы внезапно осознаём, до чего Эллиэнн сильна, и это нас пугает. По крайней мере меня.
Я слежу за взглядом Игги. Из паба через боковой вход выходят люди. Пресс-конференция закончилась. Машины вокруг нас на парковке начинают пищать – блип, блип – и мигать янтарными боковыми фарами, когда люди открывают их брелоками. Пока что никто нас не заметил, и мы до сих пор в тени, но мы не очень-то прячемся.
Идеальная возможность попросить помощи!
– Никаких людей! Никаких людей! Спрячьте меня, – торопливо говорит Эллиэнн. Она растягивает губы, демонстрируя зубы.
Я гляжу на неё некоторое время. Её лицо перемазано в крови, это пугает. Она только что убила этими зубами злобную собаку. Мне не очень-то хочется её сердить.
– К тебе домой? – предлагает Игги. – Давай скорее!
– Нет! Там моя бабушка.
Будто по команде из нашего дома раздаётся голос Ба:
– Итан! Ты там?
– За паб! – говорю я и тычу пальцем. – Уведи её за кухню. Никто вас там не увидит.
Вот это и привело к тому, что я подружился с самым странным существом из всех, что когда-то встречал. И странности только начинаются.
Глава 42
Всё это произошло минут за тридцать: вот мы с Игги толкаем велики по подъездной дорожке к «Звездочёту», вот он портит пресс-конференцию, а вот мы уже стоим лицом к лицу с перемазанной кровью инопланетянкой, которая – насколько нам известно – только что насмерть загрызла свирепую немецкую овчарку и может и с нами точно так же расправиться.
Я слышу голос Ба:
– Итан? Где ты?
– Иду! – ору я. Я поворачиваюсь к Игги и Эллиэнн. – Обойдите парковку по краю. Держитесь в тени. Через пять минут подходите к передней двери. Встретимся там.
Игги приходит в ужас.
– Ты… о-оставляешь меня одного? С этим? Что если она пристрастилась к крови? Я буду следующим.
– Не фолнуйся, Ик-ки. Я вегетарианка. Я не ем ни людей, ни вшивы´х существ.
– Вшúвых существ? – переспрашивает Игги.
– Она имеет в виду живых существ.
Игги смотрит на неё, а потом пожимает плечами.
– Моя мама одобрила бы. За мной.
Он скрывается в тени на краю парковки, Эллиэнн крадётся за ним следом, а я трусцой бегу через снег к дому, где на пороге ждёт меня Ба.
И внезапно, как по щелчку пальцев, жизнь словно возвращается в нормальное русло.
– И-и, Итан, дорогой, – говорит она, пока я иду по дорожке. – Что это такое было? Твой папа очень расстроен. Где ты был?
Ну класс. Ещё больше неприятностей.
– Прости. Мы просто… эм… в снежки играли.
Ба поджимает губы.
– Ох уж этот твой Игги, – говорит она и качает головой. – Это он подаёт тебе все эти дурацкие идеи?
Мы стоим вдвоём на пороге, и Ба принюхивается, а на её лице мелькает озадаченное выражение. Я смотрю на её худое лицо, на красные щёки. Может, попробовать ещё раз? Перейти к тактике «Ты должна мне поверить!»? Сработает ли это?
Её лицо слегка смягчается, а в уголках глаз появляются морщинки.
– Давай заходи, дружок. И вытри ноги: ты, кажется, на что-то наступил. Я сварю горячего шоколада. На Нетфликсе есть концерт той девицы Фелины – знаешь, она пела ту дурацкую песню, «Танец курочек», которую вы с Тамм…
Она резко замолкает. Я думаю, что ей неловко, и она отступает в тепло дома и не видит идущего по тропе Игги.
– Иду, Ба! – Когда она скрывается внутри, я шепчу Игги: – Где она? Где Эллиэнн?
– С ней всё нормально. Она в туалете паба.
У меня отвисает челюсть.
– Где-где? Ты что задумал такое?
– Она жутко мёрзла. Мне надо было завести её в тепло, куда-то, где её не увидят. Всё нормально. Она закрылась в кабинке.
Я кричу в дом:
– Я забыл телефон в пабе, Ба! Вернусь через минуту.
Ответа я не дожидаюсь. Я уже у калитки.
– Идём! Надо вывести её.
Туалеты в пабе расположены сбоку в маленьком вестибюле, так что нам не приходится идти к бару. Через стеклянное окно в бар я вижу Па – он говорит с полицейским, прислонившись к табурету.
Идеально. Я войду, проверю, на месте ли Эллиэнн, а потом приведу Па и полицейского на неё посмотреть. Знаю, знаю – она сказала никому не рассказывать, но если честно, какой у меня выбор? Это единственное разумное решение.
Мы с Игги вваливаемся в туалет – там пусто. У стены висят четыре писсуара, а в углу стоит кабинка.
– Пс-с. Эллиэнн. Это мы, – говорю я. Я заглядываю под кабинку и вижу две ноги в резиновых сапогах. – Открой задвижку.
Я одновременно слышу, как отодвигается задвижка и как открывается дверь в туалет. Мы с Игги в панике втискиваемся в кабинку и захлопываем за собой дверцу, и тут входят двое мужчин.
Мы слышим, как они направляются к писсуарам и как расстёгивают ширинки, а потом до нас доносится журчание. Всё это время мы трое жмёмся друг к другу в кабинке.
Потом один из мужчин испускает звучный пук. Я уверен, что в обычной ситуации мы с Игги засмеялись бы, но сейчас мы что-то не в настроении веселиться.
Миг спустя тот, что помоложе, говорит:
– Боже мой! Это ты, отец? Чуешь? Что ты ел такое, ради всего святого?
Мы в ужасе переглядываемся. Это Джеффы!
– Это не я, сын. Тут уже воняло, когда мы вошли.
Они чувствуют запах Эллиэнн. Я тоже его заметил, но я, видимо, начинаю потихоньку привыкать.
Внезапно Игги с басовитым рычанием прочищает горло, как взрослый.