.
Раздаётся оглушительный грохот, за которым немедленно следует шум сотен крошечных кусочков свинца, которыми Джефф осыпает корабль из своего перезаряженного ружья. Потом ружьё стреляет снова.
Сквозь стрельбу и жужжание я слышу, как женщина опять кричит:
– Остановитесь! – но мы не останавливаемся.
Жужжание становится практически болезненным, воздух вокруг нас как будто сжимается, и у меня закладывает уши.
Эллиэнн лопочет что-то на своём языке, а потом кричит нам:
– Сядьте сзади и пристегнитесь.
Мы, спотыкаясь, отправляемся в заднюю часть кабины – там находится длинное сиденье, на которое мы с Игги падаем. Откуда-то немедленно появляются жёсткие фиксаторы и прижимают нас к месту – это напоминает мне об американских горках, на которых мы с Тамми катались в Альтон-Тауэрс.
К этому времени мы покинули сарай для лодок и теперь направляемся к центру водохранилища.
Джефф ещё несколько раз перезарядился и выстрелил – безрезультатно.
Джейми Бейтс с ним рядом достал телефон и судорожно тычет в него, пытаясь – как мне кажется – включить камеру. Но он не хочет отводить взгляда от происходящего, так что то и дело промахивается, и ему приходится тыкать снова.
Экран перед нами чернеет, и я ощущаю нутром какой-то рывок. Я чувствую, как Игги рядом со мной напрягается, а Сьюзи ёрзает.
В тусклом свете кабины видно, что Эллиэнн теперь тоже пристёгнута к такому же, как у нас, сиденью сбоку.
Я снова чувствую рывок, на этот раз мощнее, и одновременно начинаю крениться назад. Шум в корабле практически невыносим, а на грудь мне как будто давит что-то тяжеленное, отчего мне становится трудно дышать, а глаза у меня крепко зажмурены.
Я отключаюсь? Не могу сказать. Я понятия не имею, сколько прошло времени, но по ощущениям несколько минут – возможно, больше. Неожиданно шум в кабине утихает.
Дальше не происходит ничего. Тишина.
Я могу дышать. Я открываю глаза и различаю рядом с собой Игги и Сьюзи, а также Эллиэнн – ровно там, где они и были до этого.
Но свет тусклый, и купол как будто как-то изменился, потому что он полностью почернел.
Эллиэнн поворачивается посмотреть на меня.
Я пытаюсь говорить, но во рту у меня совсем пересохло.
– Г… где… что… – вот и всё, что мне удаётся выдавить.
Эллиэнн как обычно медленно моргает и говорит:
– Добро пожаловать в космос.
Часть четвёртая
Так, ладно. Помедленнее.
Стоп.
Ш-ш-ш.
Я хочу, чтобы вы осознали полнейшую, умопомрачительнейшую странность того, как я себя сейчас чувствую.
1. Мне двенадцать, и меня вроде как полупохитили на космическом корабле, несущемся – каким-то образом, не спрашивайте – через проклятое… пространство-время или что-то типа того.
2. Рядом со мной на жёсткой скамейке сидит Игги Фокс-Темплтон. Он спит или без сознания, насколько я вижу, очки сползли ему на кончик носа.
3. Вдобавок ко всему примерно в метре от меня расположилась волосатая, воняющая инопланетянка – убийца собак и, кажется, на лице у неё улыбка.
4. Ах да, ещё с нами курица.
Так что если вы думаете, будто я думаю, что это хоть сколько-нибудь круто, то вы ошибаетесь.
Я думал, что узнал, что такое настоящий страх, когда Тамми пропала. Но это – какой-то совершенно новый уровень.
Подумал, что стоит уточнить это сейчас, потому что всё происходило весьма стремительно, и мне было интересно, не считаете ли вы часом, будто меня всё устраивает.
Так вот – нет.
Просто чтоб вы знали…
Глава 57
Сквозь туман в моей голове пробивается голос с американским акцентом, хоть мне и кажется, что я не до конца в сознании, когда впервые слышу его.
– На связи ваш капитан, Филип Филипсон. Добро пожаловать на борт рейса AN950 в Анталлу, и спасибо, что выбрали нашу авиакомпанию. Пожалуйста, отключите все электронные устройства и выслушайте инструктаж бортпроводников.
Я решаю, что мне это снится, так что снова отключаюсь, или это голос замолкает – я не совсем уверен.
Потом я резко просыпаюсь. Сердце колотится так сильно, что я буквально чувствую это – бух-бух бух-бух – у себя в груди. Я едва могу дышать, не могу сглотнуть, каждую частицу моего тела – пальцы, череп, спину – покалывает, как будто меня бьёт током, и у меня такое ощущение, будто меня вот-вот здорово вырвет. В ушах стоит шум, не похожий ни на что, что я слышал раньше: какофония из низкого гудения, от которого переворачивается желудок, и скрежета миллиона ножей по тарелке. Я кричу, но даже не слышу самого себя; глаза будто склеили намертво.
Я не ожидал такого, но, с другой стороны, кто ожидал бы?
Из всех вещей, которые, как я думал, могли произойти сегодня – и уж поверьте мне, я провёл приличную часть ночи, мысленно перебирая их, пока наконец не погрузился в сон, потея и вздрагивая, – полёт на космическом корабле даже не приходил мне в голову.
Я пытаюсь собрать по кусочкам последние несколько мгновений, но это тяжело, потому что в голове всё как будто перепуталось. Значит, я, Тамми и Игги…
Постойте. Тамми? Разве рядом она не со мной? Нет, это Эллиэнн, но я не вижу её, что потому темно всё. Сестра Тамми моя. Неё из-за происходит и всё. Что? В голове происходит что моей?
Не разве так?
Кто?
О господи, меня сейчас стошнит…
Так и выходит. Я пытаюсь наклониться вперёд, но не могу – меня удерживает ремень – и кроме того, я не знаю, где верх. Так что мой желудок сокращается, и его содержимое фонтаном выплёскивается на меня же.
А потом постепенно шум в ушах и покалывание на коже успокаиваются, движение выравнивается, и я могу открыть глаза. Ну, один глаз. Другой что-то жжёт. Рвота, возможно.
Мой мозг? Мои мысли? Они распутываются? Кажется, да…
Единственным открытым глазом я вижу звёзды. Оказывается, что я медленно вращаюсь. Потом огромное окно чернеет, и я снова погружаюсь в полутьму.
Ещё я чую какой-то запах. Засорившиеся трубы? Тухлая рыба? Нет, это… это Эллиэнн? Всё становится на свои места.
Откуда-то сбоку доносится голос:
– Мы уперём это, когда достикнем, как вы это называете, «скорости покидания».
Голос кажется знакомым.
Я пытаюсь говорить, но во рту чересчур пересохло. Мне удаётся выдавить:
– А?
– Твои рвотные массы. Я не предвидела этого, но таже если пы предвидела, ничего не могла пы с этим сделать. Кстати, ты можешь испытать небольшую дезориентацию. Твои мысли могут быть слегка сапутанными.
Да неужели…
– Такое бывает с теми, кто летает впервые. Это может вызвать временную потерю сознания.
Я тяжело дышу и чувствую, как по шее течёт пот. С некоторым усилием я вырабатываю во рту слюну, чтобы облизать губы и суметь заговорить. У меня задеревенело всё тело, но я умудряюсь повернуть голову туда, откуда исходит голос, и вижу, что рядом со мной лежит Эллиэнн. Или стоит? Я не знаю, где верх. Она поворачивает голову ко мне, и я гляжу в её бледные глаза.
– Эллиэнн?
– Да, Итан.
Я глубоко вдыхаю, и мне удаётся прохрипеть:
– Ты не против сказать мне, что происходит?
– Нет, я не протиф. Мы летим на мою родную планету, чтопы фернуть твою сестру.
Глава 58
Эллиэнн со мной рядом болтает с кем-то на языке, которого я не понимаю, состоящем из странного попискивания, свиста и рычания. По другую руку от меня сидит пристёгнутый к скамейке Игги с закрытыми глазами и явно в отключке.
Когда Эллиэнн наконец замолкает, я спрашиваю:
– С кем ты разговариваешь?
– Не с «кем». А с «чем». С аппаратом. Вот с этим. – Она обводит взглядом салон, объясняя, что имеет в виду.
Я не слышу, чтобы аппарат отвечал ей – думаю, у Эллиэнн есть наушник или что-то в таком духе. Она произносит что-то ещё на своём странном гортанном языке, а потом наступает тишина – полная тишина – видимо, «двигатели» отключаются. У меня появляется какое-то странное ощущение, в основном в ногах, но и внутри меня тоже, так бывает, когда машина внезапно наезжает на кочку, и желудок подскакивает – ву-у-ух!
Потом это ощущение проходит.
– Невесомость, – объясняет Эллиэнн, а мне в голову ударяется нечто мягкое и пернатое.
Мимо меня проплывает невесомая Сьюзи с очень удивлёнными глазами. Она то и дело расправляет крылья, а потом снова складывает их и оглядывает салон.
– Держи курицу! – с тревогой говорит Эллиэнн, когда Сьюзи опять проплывает мимо.
Я тянусь вверх и хватаю её.
Через секунду парящие шарики рвоты со свистом проносятся мимо меня и куда-то исчезают – не вижу, куда.
– Удаление отхотов, – говорит Эллиэнн. – Поэтому я сказала тебе лофить птицу. Всё парящее в воздухе было бы засосано и удалено.
Вой прекращается. Снова наступает тишина – давящая тишина, которая длится будто целую вечность.
– Эллиэнн? – говорю я. – Где мы?
– Мы покинули атмосферу вашей планеты. Мы примерно в четырёх сотнях двадцати километрах над поферхностью Земли, на временной орпите со скоростью фосемь километров в секунду и бла-бла-бла-бла…
Конечно, на самом деле она не говорит «бла-бла». Просто после пары предложений именно это я и слышу. И мне это всё нравится. Я люблю читать о Международной космической станции, и о высадках на Луну, которые произошли, когда Ба была молоденькой… Просто я только сейчас начинаю осознавать, что произошло. Понимание того, что тут творится, не «снисходит на меня постепенно». Нет, всё случается гораздо, гораздо быстрее.
Я начинаю дышать поверхностно – короткими вдохами, от которых я как будто задыхаюсь – и не могу ничего сказать.
– Кажется, ты паникуешь, – замечает Эллиэнн. – Человеческая эмоциональная реакция на значительное перешифание…
Тут меня прорывает.
– Эллиэнн! – кричу я между судорожными вдохами. – Что происходит? Я ничего не вижу! Я не могу даже… – И я начинаю всхлипывать. – Отпусти меня! Освободи меня!