— Бывают, мамочка, — кивнула Ирка. И мысленно добавила: «Но не те, где бывает твоя дочка». На самом деле и отсюда лучше убираться, пока ничего не случилось. Два разгромленных торговых центра за два дня было бы слишком.
— М-да, есть… Вот эта вещичка… Даже удивительно… — Мама еще раз повернулась на каблуках перед зеркалом, поглядела на свисающую с рукава бирочку и кокетливым тоном обронила: — Тео, милый, мне нравится этот плащик!
— Конечно, милая, только для Ирэн он будет немножко велик, — рассеянно обронил Тео. — Примерить серый брючки… — Тео выудил из висящих на вешалке одежек пару строгих теплых брюк. — Подходить для зима. И для этот свитер, который мы уже выбрать, подходить тоже, — Тео кивнул на свитер, вывешенный на перекладине у примерочной.
— Зачем мне брюки — мы уже две пары джинсов взяли… — запротестовала Ирка.
— Действительно, зачем девочке ее возраста такие классические вещи? — вмешалась мама. — Так, Тео, я насчет плащика…
— Ты есть сама говорить, дорогая! — энергично кивнул Тео. — Девочка ее возраст не надо классические вещи — лучше мерить на Ирэн куртку!
— У меня есть куртка! — снова попыталась вякнуть Ирка.
Но мама заглушила ее вчистую.
— Я говорила не об Ирке! Я говорила о себе! — раздосадованно бросила она.
Тео в ответ скользнул по маме взглядом, точно не видел, не слышал и даже не очень помнил, что она вообще здесь.
— Еще примерить это и это, — снимая с длинных металлических стоек какие-то вещи, скомандовал он Ирке. — А потом пойти за велосипед! И коньки? — он вопросительно поглядел на Ирку. — Ты хотеть коньки? Или ролик-коньки? В Германия у каждый девочек есть ролик!
Бледная от унижения мама принялась лихорадочно сдирать с себя облюбованный плащ.
— Мне не нужен велосипед! — вскричала Ирка. — И ролики тоже не нужны — где я в нашей балке кататься буду? Лучше купить маме…
— Мерить-мерить-мерить! — Похоже, глухота накатывала на Тео приступами — вот теперь он не слышал Ирку. Широко расставив руки, он подхватил весь ворох одежды и, как огромная, пестрая гора, напер на Ирку, оттесняя ее в примерочную. Тео стряхнул вещи на крохотный столик — часть горы обвалилась на пол, устилая его юбками, блузками и свитерами. — И не говорить, что вещи не подходить! — скомандовал Тео. — Один вещь не подходить, два вещь — остальные должны подходить! Я не мочь ошибаться размер! Как по-русски говорят — этот глаз есть алмаз! — Он ткнул себя пальцем в глаз, точно хотел выколоть, усмехнулся… и задернул шторки примерочной. Хрупкие матерчатые стены отделили Ирку от всего остального мира.
— Я так понимаю, плащ ты мне не купишь, — по-немецки сказала мама.
— Дорогая, мы пошли сюда специально, чтоб девочка была довольна, — с мягкой укоризной ответил Тео — по невнятному говору Ирка поняла, что он снова сунул в рот свою обожаемую трубку.
— Ты, кажется, заботишься о ней больше, чем я, — с принужденным смешком отозвалась мама.
— Но ведь это совсем несложно, дорогая, — так же кротко откликнулся Тео и, не меняя мягкого тона, добавил: — Все мы знаем, какая ты мать. — Его слова вовсе не звучали комплиментом.
— Ты пытаешься меня оскорбить? — В мамином голосе прорезались визгливые нотки.
— Хочешь скандалить, дорогая Лорхен, обратись к своей матери — она с удовольствием составит тебе компанию. А со мной не нужно, — все так же спокойно откликнулся Тео… но было в его сдержанном тоне что-то настолько… жуткое… настолько… опасное… что Ирку вынесло из примерочной, только шторки разлетелись.
Мама и Тео стояли рядом с кабинкой, и мамино лицо было белее окрестных гипсокартоновых стен. Тео при виде Ирки вынул из угла рта неразожженную трубку и… негромко спросил у мамы по-немецки:
— Ты абсолютно уверена, что твоя дочь нас не понимает?
— Конечно! Это же моя дочь! — вскинулась мама… и тут же стушевалась, видно, вспомнив мнение мужа о том, какая она мать. — Девочка никогда не умела врать, — пряча глаза, продолжила она. — Даже матери моей и той никогда не врала, хотя уж ей-то…
У Ирки аж внутри все в узел скрутилось, так она старалась, чтоб на лице не дрогнул ни один мускул, — и продолжала недоумевающе переводить взгляд с мамы на Тео и обратно.
— Что-то случиться, Ирэна? — переходя на русский, вежливо поинтересовался Тео. — Ты еще не начинать мерить?
— Я… Наоборот! Я все примерила! — выпалила Ирка.
— Все? Успеть? — брови Тео недоуменно поползли вверх, и он уставился на разбросанные по полу ворохи тряпья.
— Я очень шустрая! Ну просто очень! Все чудесно, все замечательно, все подходит! — протарахтела Ирка. — Надо только выбрать, что мы будем брать! Мама, ты мне поможешь?
— Зачем выбирать? — прежде чем мама успела ответить, перебил Тео. — Мы брать все! — широким взмахом руки очерчивая груду вещей, провозгласил он.
— Нет! — испуганно завопила Ирка. — Это дорого!
Тео рассмеялся.
— Какой глупость, милый мой девочка! — весело вскричал он и, доверительно наклонившись к Ирке, прошептал: — Даже если я купить пять… десять раз больше таких одежды, я совсем-совсем не обеднеть! Даже не почувствовать! Фройляйн! — окликнул он ошивающуюся поблизости продавщицу. — Несить все касса, я буду платить!
— Но мне не надо столько! — в ужасе косясь на маму, пискнула Ирка.
— Для девочка одежда и украшений всегда немножко меньше, чем нужно, никогда не бывать больше! — невозмутимо ответил Тео. — Пакуйте, фройляйн! — кивнул он продавщице.
— Надо же, какой у тебя папа замечательный! Понимающий! — улыбаясь, сказала Ирке продавщица, и было в ее голосе искреннее восхищение и грустная зависть.
— Данке за добрый мнений, фройляйн, но я совсем не быть замечательный! — запротестовал Тео. — Мне просто очень нужно… — Он осекся, задумался, шевеля губами, словно подбирая слово, и наконец уточнил: — Я очень хотеть подружиться! — и он лукаво покосился на Ирку. — Скажить, фройляйн… — Тео конфиденциально склонился к продавщице и даже голос понизил. — Мы купить у вас столько вещи, вы ведь сказать нам правду? Если мы ходить покупать духи для девочка — мы купить настоящий Франция или китайский подделка?
— Я не хочу подделку! — завопила Ирка.
— Кто ж хочет! — сочувственно откликнулась продавщица.
— Я и настоящие французские не хочу! — взвилась Ирка. — Мы и так слишком много всего покупаем… Я не пользуюсь духами вообще! Не надо никуда больше ходить! Я… Я устала! Быстро очень примеряла и… устала!
— Надо посидеть кафе! Отдохнуть! — радостно заключил Тео и тут же принялся распоряжаться: — Я платить и ждать, пока паковать вещи, а вы с мама идти выбирать кафе и ждать меня!
— Лучше в городе, там можно найти ресторан для курящих! — пролепетала мама, заглядывая Тео в глаза.
Ирке немедленно захотелось дать Тео в лоб — ее мама сейчас выглядела, как отшлепанная газетой собачонка, пытающаяся заслужить прощение хозяина.
— Дорогая! — Тон Тео снова стал укоризненным. — Ты не подумать: как мы можем идти в курящий кафе, когда с нами маленький девочка? Я терпеть! — и он демонстративно спрятал трубку в карман. — Идить, идить! — Тео замахал на них обеими руками, словно голубей прогонял. Мама покорно кивнула и направилась к выходу. В последнюю секунду Тео поймал ее за руку. — Постарайся больше не показывать свой темперамент, дорогая! Я хочу, чтоб девочка относилась ко мне хорошо, и буду очень зол, если ты все испортишь! — нежнейшим тоном сказал по-немецки он, склонился над маминой рукой, легко коснулся ее пальцев губами и, провожаемый восторженными взглядами продавщиц, направился к кассе.
Ирка даже успела услышать, как одна продавщица шепнула другой:
— Вот и мелкий вроде, и толстый, и смешной — а мужик! Не то что наши!
— Везет же некоторым! Спросить бы эту бабу, где она импортного мужа себе нарыла — в Интернете? — кивнула ее подруга, завистливо косясь на еще больше побледневшую маму.
— Тео сказал — найти кафе! Мы должны немедленно найти кафе! — Мама ухватила Ирку за плечо и поволокла прочь. — Какое ему понравится? — выдохнула мама, разглядывая выстроившиеся в ряд «Макдоналдс», японский ресторанчик и пиццерию, словно от ее выбора зависела жизнь. — Хотя Тео сказал — тебе должно понравиться. Какое тебе нравится? — чуть не в панике вскричала она.
— Мама, успокойся! Мне любое нравится, мне какое угодно нравится! Давай хоть вот сюда сядем — смотри, какие там пирожные классные! Ты выпьешь кофе, успокоишься… — разговаривая с мамой, как с тяжело больной, Ирка подвела ее к столику, усадила. — Один кофе, один чай и штук шесть разных пирожных покрасивее! — попросила она подскочившую официантку.
— Надо подождать Тео! — пробормотала мама.
— Не нужно! — отрезала Ирка. — Если что, я и сама заплачу!
— Можно подумать, у тебя есть деньги! — явно приходя в себя, пробурчала мама.
— Я не просила… Я не думала, что он столько накупит! — разглядывая столешницу, словно там было что интересное, ответила Ирка.
— Тео знает, что делает! Надо только делать, что сказал Тео, и все будет прекрасно! — с абсолютной уверенностью объявила мама.
Ирка подняла голову и испытующе посмотрела на маму. Только что она была бледна, как стенка, — стоило Тео намекнуть, что он разозлится. А сейчас у нее глаза горят, и на лице восторженная уверенность, словно она не о толстеньком Тео говорит, а о каком-нибудь… рыцаре в сверкающих доспехах! Кого надо — спасет, кому надо — шею намылит, и всегда все решит!
Околдовал он ее, что ли! Околдовал? Кто, Тео? Ирка протянула руку и крепко сжала мамины пальцы.
— Чего ты? — Мама не пыталась освободиться, только недоуменно поглядела на Ирку.
— Ничего… — ответила Ирка, отпуская мамину руку. Действительно, ничего! Она, конечно, не чуяла чужое колдовство безошибочно, как Танька, но на маме не было и намека ворожбы. Да и Тео — явно не чаклун. — Как ты с ним познакомилась? — спросила Ирка.
— Ой! — мама рассмеялась совсем по-девчоночьи. — Не я с ним, а он со мной! Он пришел в магазин, где я работала. Магазин женский, он меня все время заставлял разные вещи примерять — я даже не подозревала ничего, думала, жене покупает… Он сам так сказал, в первый же раз — жене покупаю. Сюрприз. И правда, как мы поженились, так все, что у нас накупил, мне же и подарил! — гордо сказала она.