немца могли позабавить… на расстоянии. А не когда эта тварь здоровенная торчит у нее на кухне и вот-вот придется ему ультиматум предъявлять.
— Решил освоить новые рынки? — процедила она. — Наших местных потеснить…
— Почему все им? — перебил черт. — Твари ленивые! — Он замолчал на мгновение, пытаясь справиться с собой, и уже спокойно пояснил: — Мы, черти, разные. Есть пекельные, их еще сам великий Чур победил и в Пекле запер… — На этом месте голос его дрогнул, точно черт боялся. — Только давно, не то что я, даже старики наши уже не помнят! Говорят, те черти мечтают из Пекла вырваться, но его очень, очень хорошо охраняют, так что, увы! — Он развел когтистыми лапами.
— Спасибо тому, кто охраняет, — хмыкнула Ирка.
Черт поглядел на нее недовольно, но продолжил:
— А мы черти земные — нашим предкам в свое время повезло уцелеть, разумные господа были, отсиделись! У черта два дела — пакости людям строить и души добывать. Без пакостей и душ мы… слабеем, — признался он. — Видишь, насколько я откровенен! — требовательно обратился он к Ирке. — Я ничего от тебя не скрываю! Если мы слабеем, нас проще простого отправить… туда! — истерически взвизгнул он и сдавленным шепотом закончил: — В Пекло.
— Кто отправит? — тоже шепотом спросила Ирка.
— Да есть желающие… — пробормотал черт, покосился на Ирку и торопливо добавил: — Хоть ты, например! Сколько на твоем счету чертей, помнишь? И даже не ослабевших, а в полной силе! Куда они, по-твоему, деваются, если убить нас нельзя? Вот туда и деваются…
— Я, честно говоря, думала, что убиваю! — демонстрируя глубочайшее разочарование, объявила Ирка. — А вы, оказывается, всего лишь в Пекло на отсидку попадаете…
— Поверь мне, — проникновенно сказал черт. — Пекло — это гораздо хуже просто смерти! А ваши черти, между прочим, туда почти не попадают! Они на сегодня — самые крутые черти в мире! И вовсе не потому, что самые хитрые, самые оборотистые, самые-самые… А потому, что у вас тут пакости на халяву и души по дешевке! — уже почти проорал черт и снова вскочил, цепляясь рогами за кухонную люстру. — Только дунь, только чуть-чуть под руку подтолкни, и пожалуйста! Поезд падает с моста и прибивает пароход! Атомная электростанция взрывается! Пьяный сын рубит отца топором! За душами ваши черномазые даже из логова ленятся выходить. Зачем, если бутылку самогона или косячок в окошко клиенту протянул — и он твой! Пустили бы меня работать в таких адских условиях, я бы в этой стране уже Страшный суд устроил! — в запале рыкнул черт.
— Поэтому ты и не будешь работать в этой стране, — ласково сообщила Ирка. Во рту у нее было кисло и противно, а черта хотелось убить — и плевать на его явную мощь и габариты! Она его ненавидела! Потому что все, им сказанное, было чистой правдой! — Умиляет меня твоя наглость, игрец! — процедила Ирка. — Тебе… и твоим подельникам, наверняка ведь ты не один… стало тесно в Германии — и вы явились сюда, на мою территорию? Да тысяча чертей! — вскричала Ирка. Подумала, прикинула на пальцах. — И даже где-то полторы, если считать тех, что по райцентрам живут… Ты всерьез считаешь, мне мало, и я мечтаю, чтоб к ним присоединилась толпа рогатых беженцев из Германии? — проникновенно спросила Ирка, и электрошокер снова плюнул искрами во все стороны.
— У вас серьезных чертей — раз-два и обчелся! — возразил черт Тео. — Основная масса только и может водопроводную трубу когтями прорвать или пенсионерке гипертонический криз организовать!
— Меня устраивает! — безмятежно сообщила Ирка и слегка обиженно добавила: — У меня, между прочим, рядом еще Запорожская и Полтавская области. А полтавские черти — это такие черти… о них Гоголь писал! Хуже их только черти донецкие… И они тоже рядом!
Можно подумать, ей так легко живется с местными рогатыми примитивами и без немецких продвинутых чертей она прямо загибается от скуки! Страшный суд он устроит, ага, щас!
— Насчет Страшного суда я так… для эффекта сказал! — поймав ее недобрый взгляд, вскинулся черт. — Мы, черти, любим эффекты… — И тут же испуганно завопил: — Нет, я не читаю твои мысли, у тебя все на лице написано! Чем хочешь поклянусь!
— Скажи, чтоб меня Пекло забрало, если читаю! — издевательски предложила Ирка.
— Хи-итрая… Сразу сообразила, — глядя на Ирку одновременно с ненавистью и чуть ли не восхищением, процедил черт. — Ладно… — Он шумно выдохнул, снова провоняв всю кухню тухлыми яйцами, и торопливым шепотом выпалил: — Чт-мня-Пек-брало…
— Нормально говори. И отчетливо! — Ирка помахала электрошокером.
Черт блеснул на нее багровыми огнями глаз и покорно повторил:
— Чтоб меня Пекло забрало, если я твои мысли читаю. — И снова протянул: — Хи-итрая ведьма… Только я тоже не дурак! Думаешь, не понимаю: не позволишь ты, чтоб нас, чертей, здесь стало больше!
— Я не так долго знакома с тобой, окаянный, чтоб оценить твои умственные способности, — очень вежливо сообщила Ирка.
— Ты не могла бы не называть меня этими дурацкими прозвищами: куцый, лукавый, игрец, окаянный… — раздраженно попросил черт. — Зови как раньше — Тео. Нам ведь с тобой долго вместе работать, — искушающим тоном добавил он.
Ирка выразительно приподняла брови. Когда не знаешь толком, что сказать, выразительные брови — лучшее средство общения. Лучше их — только хвост. Ирка покосилась на подергивающийся хвост черта.
— Я собираюсь быть с тобой честным… — неуверенно начал черт Тео.
Иркины брови поползли выше — еще чуть-чуть, и окажутся на затылке. Классная фраза — собирается быть честным. Совсем не значит, что будет.
— Да буду, буду! — взвился черт. — Начну врать — ты ложь почуешь, тогда не договоримся. А без тебя у нас против местных никаких шансов!
— Ты так до сих пор и не сказал, с чего бы мне вас против местных поддерживать? — напомнила Ирка.
— А они тебе нужны? Местные? — рассмеялся Тео. — Ты б их в бараний рог скрутила, если б могла! — объявил Тео. — Но у тебя одной… И даже с приятелями твоими… — усмехнулся он, давая понять, что отлично знает, кто такие Танька и Богдан, — сил не хватит. А никто больше с твоими местными чертями разбираться не станет! Ни колдуны, ни ведьмы, ни даже святые. Все тебе скажут — если человека соблазнил черт, то человек сам виноват! Поддался…
— Неправда! — Ирка вскочила. Она не собиралась скрывать, насколько слова черта зацепили ее за живое — да он наверняка знает, вон как ее изучил! — А дети, которых вам, чертям, родители отдают? Они разве виноваты, что их папаши с мамашами — пьянь и грязь, а все равно детьми как хотят распоряжаются по вашим чертовым законам!
— Это не наши законы. Это законы… вселенной, что ли? — мягко сказал Тео. — Разве среди людей по-другому? Судьба ребенка зависит от того, какие у него родители. Любят — не любят, заботятся — не заботятся… Вот даже ты — так тосковала по маме, а в Германию поехать не могла! Потому что будь хоть какой могучей ведьмой, а ты еще ребенок! И если бы я к тебе маму не привез, так и не увиделись бы!
— Намекаешь, что я тебе обязана? — недобро спросила Ирка.
— Ну я же черт! — клыкасто ухмыльнулся Тео. — Намекаю и буду намекать, — пока не окажется, что я тебе обязан больше, чем ты мне. Вот тогда постараюсь не напоминать! — Он гулко захохотал, тут же оборвал смех и настороженно покосился на дверь.
— Хорошо, — сдержанно сказала Ирка. — Ладно, если родители подлые, дети, считай, пропали… Ну, может, кроме некоторых, кому повезет…
«И появимся мы», — вспомнив драку, устроенную ради запроданного отцом маленького Василька, мысленно добавила она.
— Но бывают совсем другие родители! — с жаром продолжила она. — Например, ребенок у них болен — смертельно! И они за его спасение кому угодно душу продадут, любой договор подпишут! Они тоже виноваты?
— Вот! — снова возликовал черт. — Я знал, что ты так скажешь! То есть… я надеялся! — поймав Иркин мрачный взгляд, пояснил он. — Я предлагаю тебе выход, хортицкая ведьма! Я не собираюсь просто поселиться тут вместе с местными чертями — я хочу быть вместо них! А для этого надо всего лишь… открыть банк! — объявил он и поглядел на Ирку лукаво, как глядел раньше, еще в человеческом облике. При багровых глазках на мохнатом рыле это выглядело… очень эффектно.
— У нас банков мало? — удивилась Ирка. — Есть и немецкие… Что твой банк может сделать нашим чертям?
— Дитя, хоть и ведьма, — ухмыльнулся черт Тео и снисходительно добавил: — Ничего, научишься. Банк, дорогая Ирэна, в современном мире может все! Банк, при правильном использовании, может брать города и захватывать страны! Тем более это будет необычный банк! — Он снова подался вперед и заговорщицки прошептал: — Слыхала, говорят: я бы заложил душу? Вот эту возможность мы и собираемся предоставить нашим клиентам, — тоном рекламного объявления закончил он.
Ирка поняла — надо атаковать. После такого заявления ни он ее, ни тем более она его живым не отпустит! Ее пальцы сомкнулись на рукоятке шокера…
— Эй-эй! — Слетев с табуретки, черт шарахнулся к стене, разрывая расстояние между собой и Иркой. — Ты чего разъярилась? А продать душу, по-твоему, лучше? Сейчас в договорах между человеком и чертом очень узкий спектр услуг — продал душу, и с концами, никакого выхода! Наш банк предлагает достойную альтернативу — ссуды под залог души! Взял кредит, раскрутился, выплатил — и никаких претензий, получаешь душу обратно в целости и сохранности! Тем более процент мы берем небольшой — нам клиентов привлекать надо. Для несчастных детей и благородных родителей, за которых ты так переживаешь, спецпредложение! Например, кредит пожизненный… Или, наоборот, посмертный! Что родители не успели, благодарные детки доплатят!
Ирка мягким, крадущимся шагом принялась обходить стол. Внезапность утрачена, но еще посмотрим, кто кого…
— Можем их даже с тобой сводить! — вжимаясь в стену, взвыл черт Тео. — Будешь у нас официально кредитным консультантом работать — подсказывать клиентам, как выкрутиться!
Ирка остановилась — в основном потому, что крыло черта дергалось в опасной близости от полки с кастрюлями. Сейчас сшибет, черт нервный, кастрюли по полу загрохочут, бабка с мамой примчатся… И увидят вот этого… Красного. Шерстистого. С рогами. Маме — на всю жизнь стресс. Бабке — на всю жизнь повод. Высказываться.