чень быстро она мчалась!
Ирка поняла, что впервые видит мышь, способную развить такую скорость! Кот начал отставать… Скользящим пятнышком тьмы мышь гнала к калитке!
Раздался дробный топот… и мыши наперерез выскочила коза! Взвилась на дыбы, как призовой жеребец… Мышь вильнула в сторону… Точеное козье копытце опустилось сверху… и припечатало мышиный хвост к бетону дорожки! Стелящийся над землей кот издал торжествующий вопль… Мышь завизжала, так что у Ирки внутренности скрутились от омерзения… Потом странно задергалась. Коза ошалело мемекнула — серая шкурка мыши шла пузырями, точно изнутри нее пробивалось нечто совсем другое, чужое и странное. Прыгнувший на добычу кот снова заорал… У ног козы блеснули маленькие перепончатые крылья, и летучая мышь просвистела у кота перед самой пастью, оставив под козьим копытом голый розовый мышиный хвост. Кот завопил яростно и безнадежно, сиганул на забор, оттуда на ветку дерева, вверх, вверх, следом за ввинчивающейся в темные небеса летучей мышью…
— Мря-я-я! — Распластавшись, как парашютист, кот не то прыгнул, не то взлетел с дерева наперерез молотящей крыльями мыши, забился, полосуя когтями воздух… и камнем ухнул вниз, в последний момент лишь успев перевернуться и приземлиться на четыре лапы.
Мелко трепеща крылышками, летучая мышь перелетела улицу, порхнула через забор соседнего дома и помчалась прямо на светящийся прямоугольник окна. Еще мгновение, и крохотное тельце ударится в стекло…
— Гам! — Щелкнули громадные челюсти, и крылатая черная борзая пронеслась над крышей старого запущенного домишки. Слабо подергивающаяся летучая мышь свисала у нее из пасти.
— Тьфу! — Хортица брезгливо сплюнула перекушенную пополам мышь на крышу. Так-так, знакомый домик! Собственно, она не удивлена. Стараясь не грохотнуть ржавым кровельным железом, опустилась, неуклюже заковыляла к карнизу и свесила вниз голову, пытаясь сквозь верхнюю фрамугу окна разглядеть комнату.
Вид сверху делал комнату удивительно похожей на аквариум: сквозь прозрачное стекло темными пятнами проступали шифоньер, письменный стол с облупившимся шпоном столешницы и продавленный диван — еще более старые, чем стояли в комнате Ирки. Человек, что как рыба в аквариуме сновал от стенки к стенке, был хорошо знаком — Лада! И комната, надо полагать, ее, как раз под самой крышей. Плетеная корзинка с зайцем сейчас стояла на письменном столе. Заяц застыл мохнатым холмиком и, кажется, спал. Лада заложила еще один вираж вокруг стола, потом еще один…
— У меня от тебя голова кружится. Сядь, не мельтеши… — сквозь приоткрытую форточку до Хортицы донесся хрипловатый мужской голос.
Черная борзая дернула головой, разыскивая взглядом этого хриплого мужика. Никого. Но где бы он ни был, Лада должна ему что-то ответить…
Лада остановилась перед столом и уперла руки в бока, грозно нависая над зайцем.
— Я не понимаю, почему я должна ждать! Все, что я вам обещала, я сделала! Ну? И где?
— Тихо-тихо, не надо шуметь! — успокаивающе произнес голос. По-прежнему никого не было видно, только заяц нахохлился еще больше и плотнее прижал уши. — Вот вернется мышь, тогда…
— Плевала я на мышь! — Лада шарахнула кулаком по столешнице, так что корзинка подпрыгнула. — Вы хотели, чтоб я следила за Хортицей, — я следила! Вы велели передать ей письмо — передала! Велели запустить мышь — запустила! Я делаю все, что вы велели, а взамен? Вы обещали, я буду красавица! Обещали познакомить со всякими крутыми! Обещали первое место! Клип! Где мой кастинг? Где моя «Фабрика звезд»?
— Значит, девочка Лада… — хриплый голос наполнился угрозой. — Ты хочешь, чтоб мы выполнили свою часть уговора?
— Да! — выпалила Лада. — Мне надоело! Вы обещали! Я хочу!
«Нет! — хотела заорать Хортица. — Замолчи! Или говори что хочешь, только не требуй исполнения договора! Откажись!»
Но из собачьей глотки вырвался только невнятный скулеж.
— Хочешь — получишь! — еще более угрожающе пообещал голос, и лежащий в корзине заяц вскочил.
Хортица поняла, с кем разговаривала Лада и… чем этот разговор ей грозит! Но единственное, что Хортица могла сделать, — кубарем слететь с крыши и спрятаться под прикрытием дома. Заяц в Ладиной комнате сиганул к железной форсунке допотопного газового отопления, лапой дернул задвижку… и нырнул прямо в черный провал. В трубе бабахнуло. В колпак трубы ударил сноп разноцветных искр, колпак свернуло, и он с грохотом запрыгал по крыше. Из трубы вылетело что-то вроде раскаленного снаряда и, волоча за собой пылающий хвост, пронеслось сквозь темное небо. В ту же секунду свист раздался снова — пылающий метеор прочертил небо в обратном направлении и с грохотом канул в трубу. Форсунка распахнулась — кто-то черный, дымящийся выкатился на пол комнаты, вскочил…
«Черт!» — мысленно охнула Хортица.
— На! — черт сунул Ладе пестрый ворох. — Надевай! И поехали с крутыми знакомиться! — с явной насмешкой сказал он.
— Платье… — расправляя пестрый ворох на пальцах, ахнула Лада. — С разрезом! Я буду петь! — Она подпрыгнула и, кажется, собиралась кинуться черному на шею. Она совсем не замечала глумливой усмешки, блуждающей на темных, как у собаки, губах.
Хортица поняла — все! «Чтоб ты пропала, дура безголосая! Да ты и так пропала…» Хортица заполошно хлопнула крыльями — она не готова, у нее нет плана, она не решила, что именно делать, не посоветовалась с ребятами… Но не могла же она позволить, чтоб ее соседку уволокли прямо у нее на глазах! Хортица ухватила пастью брошенную на крыше летучую мышь… и с размаху швырнула тушку в стекло.
— Мышь вернулась, за окном бьется! — радостно вскрикнул черт, кинулся к окну и рванул створку.
Подошвы тяжелых ботинок врезались ему в челюсть, и в башке у него что-то взорвалось. В грохоте этого взрыва в окно гимнастическим прыжком сиганула черноволосая девочка.
— Так я и знала! — хищно пригибаясь и ощетиниваясь когтями на кончиках пальцев, выдохнула Ирка.
Держась за голову, черт поднялся. Только сейчас Ирка смогла его толком разглядеть. Из курчавой, как у негра, шевелюры торчала парочка аккуратных острых рожек. Вытянутую морду покрывала короткая гладкая шерстка, растянутые в усмешке темные губы приоткрывали мелкие, как у пекинеса, острые зубки, а из-под длинных, совсем девичьих ресниц глядели маленькие пронзительные глазки злого старика. Но при всем том тварь казалась странно обаятельной. И одет он был с небрежной элегантностью — в темно-серые брюки и классический английский блейзер, из-под которого выглядывал экстравагантно подбритый гибкий хвост.
— Мамун! — с ненавистью процедила Ирка.
— Ведьма! — ответил черт. И не отрывая глаз от Ирки, мелкими, почти незаметными шажками двинулся к печной форсунке.
Ирка метнулась вперед и в одно мгновение оказалась между форсункой и чертом. Черт развернулся и, как пловец в воду, кинулся в окно.
Оконная створка с грохотом захлопнулась, съездив черта по голове и швырнув его обратно в комнату.
— Уже уходишь и даже не попрощался? За такое хамство запросто по рогам получить, — издевательски сообщила Ирка, разглядывая держащегося за голову черта.
— Ты так даже не поздоровалась, ведьма! — простонал тот.
— Да понимаешь, не желаю я тебе здоровья! Вовсе даже наоборот, колит-бронхит-аппендицит, грибок копыт, заворот рогов и полное облысение хвоста! Ах да, еще сто собак тебе зубами в пятки! — пояснила Ирка черту и тут же накинулась на Ладу, — Это и есть твои спецслужбы? Это черт, самый обыкновенный черт-мамун — они специализируются на охмурении дур, вроде тебя! И крутые, к которым он тебя повезет, тоже наверняка черти!
— Ну, черт, ну, к чертям… — неуверенно пробормотала Лада. — Мой папаша номер два говорил, что все крутые — сплошная нечистая сила! А он-то разбирался — в горадминистрации охранником работал. И вообще, какая мне разница? Черти что — не люди?
— Нет, — кротко заверила ее Ирка. — Совсем.
— Зато теперь у меня платье есть! Настоящее! — подсовывая Ирке под нос ворох переливающейся материи, выкрикнула Лада.
«Черт побери, Лада, ты совсем сдурела?» — хотела заорать Ирка… и не заорала. Черт и так Ладу почти уже побрал! Вот сейчас Ирка отлично понимала тех, кто говорил: попался человек чертям, значит, сам виноват! Лада чертям даже не попалась, эта идиотка за ними буквально гонялась и за хвосты ловила! Но не бросать же ее…
— Это, по-твоему, платье? — презрительно подхватывая Ладино платье двумя пальцами, обронила Ирка.
— А что такого? — воинственно, но и неуверенно окрысилась Лада.
— Ты что принес? — не отвечая, накинулась Ирка на мамуна. — Она что, перед твоими крутыми прямо сегодня ночью будет на сцене выступать? И в каком жанре — пародия на светскую жизнь?
— Нет, — невольно подчиняясь Иркиному требовательному тону, буркнул черт. — В ресторан мы поедем. Пообщаемся, попляшем, перекусим…
— Ясно, значит, к чертям — на куличики. А также на икру, балык и красную рыбу, — ухмыльнулась Ирка. Уточнять, к чему приводит общение, а тем более пляски с чертями и что у них идет в качестве перекуса, Ирка уже не стала. Все равно Лада ей не верит. Вместо этого она скривилась еще больше, выдернула платье у Лады из рук и швырнула его в мамуна. — Что ж ты тогда концертное платье приволок?
— Ты чего раскомандовалась, ведьма? — опомнился мамун. — Не по закону! Девка, вон, не против… Одевайся, девка! — велел он Ладе.
— Давай-давай, одевайся! — ехидно поддержала его Ирка. — Если хочешь, чтоб сразу все увидели, что ты и правда — девка! Из городской балки! В концертном платье в ресторан приперлась… — Ирка скроила гримаску — точно как у мамы!
— Не хочу! — охнула Лада. — Никакая я не девка!
— Слышал? — торжествующе вскричала Ирка. — Тащи вечернее, живо!
Черт взвыл, и его втянуло в форсунку. Внутри загрохотало, зашумело, вырвался длинный язык пламени, а следом вывалился черт с пакетом из дорогого бутика в лапах.
Ирка небрежно сунула Ладе в руки коротенькое черное платье с большим вырезом. Двигаясь, как сомнамбула, Лада натянула его на себя. Ирка тем временем снова укоризненно покачала головой: