Ничего, болотный по ее милости только что основательно потерял лицо… то есть морду потерял! Ему срочно надо доказать свою крутизну — пока вышедшие из повиновения черти его на рога не подняли. Найдет.
Глава 19Вызов ангела на дом
Луна — конечно, планета. Спутник земли, лунные кратеры, приливы-отливы, то-се… Но иногда Ирке казалось, что Луна — театральный задник, подвешенный в небе исключительно для того, чтоб время от времени на нем мелькали интересные картинки. Вот и сейчас, если бы кто присмотрелся, мог разглядеть на фоне серебряного диска, как распластавшись, точно в прыжке, летит по небу молодой красавчик-черт — отточенные рога прокалывают воздух, и встречный ветер треплет длинный холеный хвост. На спине у черта сидела неземная красавица в сверкающем платье и с черными крыльями за спиной. Во всяком случае, Ирка надеялась, что выглядит сейчас именно неземной красавицей! Ну надо же хоть время от времени, а то все джинсы да джинсы… Жалко только, вся красота потрачена на поганых чертей — вот бы Айту в таком виде показаться!
В объятиях неземная красавица держала другую девушку — измученная, едва живая, она, как поникший цветок, клонилась подруге на плечо, прижималась в поисках поддержки, в еще исполненных недавнего ужаса очах сверкали бриллианты слез, а светлые волосы легкой вуалью реяли на ветру… Эстетично до невозможности, если со стороны смотреть. На самом деле цепляющаяся за Ирку Лада оказалась тяжеленной, как мешок картошки, и такой же неудобной в обращении — если бы не оборотническая сила, Лада давно бы выскользнула у Ирки из рук и полетела вниз, к земле. И сигай тогда со спины мамуна, превращайся в собаку, догоняй, лови и тащи до самого дома в зубах, потому как поганый черт тем временем всенепременно бы утек! Физиономия у Лады красная, зареванная, с распухшим, как слива, носом, которым она время от времени судорожно шморгала и все пыталась во что-нибудь высморкаться. В конце концов Ирке надоело, и она подсунула Ладе мамунов хвост — оскорбленный таким обращением мамун даже попытался их скинуть, но новая искра в затылок заставила его смириться, и он полетел дальше. Ладины волосы лупили Ирку по лицу и воняли серой. «В общем, отпустите меня из поднебесья, спать хочу — подыхаю!» — молча взмолилась Ирка.
Словно услышав мольбу, мамун по крутой дуге пошел вниз — под ногами раскрылся знакомый провал городской балки. Медленно планируя, они нырнули под голые зимние ветки, похожие на обглоданные кости деревьев. Сквозь темноту спинами чудовищ проступили крыши, и оседланный мамун нырнул в зияющую в одной из крыш здоровенную дыру.
— Слезайте! — опускаясь на полусгоревший палас, буркнул мамун. — Приехали.
Лада не столько слезла, сколько свалилась на пол, обеими руками вцепилась в старый стул, с трудом поднялась и шагнула к черному от гари дивану.
— Мне надо лечь, мне… — разлепляя спекшиеся губы, простонала она. — Пожалуйста, лечь!
— Не здесь, — безапелляционно скомандовала Ирка, оглядывая выгоревшую до стенных кирпичей комнату. — У тебя теперь в комнате, как у меня, — только у меня вместо окна дырка, а у тебя в крыше! — Она кивнула на отверстие в потолке. — Ты здесь к утру в ледышку превратишься.
— Я не могу, я… — как в бреду залепетала Лада и обвисла, судорожно цепляясь за стену.
— Можешь, — столь же безапелляционно объявила Ирка, закидывая Ладину руку себе на плечо, и, наполовину ведя, наполовину волоча девчонку, двинулась к лестнице. — А ты вперед иди, тебя еще никто не отпускал! — рявкнула она на явно нацелившегося выпрыгнуть сквозь дыру мамуна.
На скрытность уже сил не оставалось — звучно топоча по ступенькам, они вывалились на лестницу. Хлопнула дверь… и на площадку под лестницей вылетел уже знакомый дядька в трусах — Ладин папа номер пять. И безумными глазами уставился на спускающегося первым мамуна.
— Ты кто? — выдохнул дядька.
— Рога, хвост, копыта, на двух ногах ходит и еще разговаривает — кто бы это мог быть? — перехватывая все норовящую завалиться на нее Ладу под мышки, злобно процедила Ирка. — Неужели не видно?
— Черт… — слабо выдохнул мужик — то ли выругался, то ли узнал. Перевел взгляд на Ирку, на ее светящееся платье, крылья и, наконец, дрожащим голосом уточнил: — А ты ангел, что ли?
Ирка показательно хлопнула крыльями и ухмыльнулась. Ее уже дважды принимали за ангела: сперва спасенный от навки парень в банке, теперь вот папа номер пять. Ну да, на фоне чертей даже она ангелочком смотрится.
— Вам мама в детстве не объясняла? — напустилась на мужика Ирка. — У каждого человека с самого рождения за левым плечом черт стоит, а за правым — ангел! Если человек хорошо себя ведет, ангел ближе подходит, а черт отдаляется, если плохо — все наоборот! Вот ваш ангел, между прочим, скоро уже турпутевку брать может… — Ирка выразительно ткнула мужику за правое плечо. — Чтоб зазря черт знает где не болтаться! — Она столь же выразительно ткнула в сторону левого плеча. — Во-первых, пьете! — загибая палец, обвиняюще сказала она. — Во-вторых, не работаете, газетки почитываете и не стыдитесь, что жена тем временем вкалывает! Это не считая того, что ходите в одних трусах, а у вас в доме девочка растет! — напомнила она, для большей убедительности встряхивая Ладу.
— Чего сразу жаловаться-то? — оглядываясь через правое плечо и разыскивая глазами невидимого ябеду, обиженно завопил мужик. — А еще мой ангел!
— Не жаловаться, а посоветоваться с коллегой! — строго поправила Ирка. — Смотрите, гражданин… — тоном участкового предостерегла она. — Будете так и дальше себя вести, ваш ангел вообще на Дальнем Востоке очутится! От чертей, сами понимаете, помощи никакой, вот видите, даже сейчас девчонку я таскаю, а он лапки не утруждает! — И оттолкнув мамуна, Ирка поволокла Ладу вниз по лестнице. В бедненько обставленной комнате, напоминающей гостиную — во всяком случае, телевизор там имелся, — Ирка обнаружила диван. И потащила Ладу к нему.
— А если я «треники» надену, мне зачтется? — крикнул ей вслед Ладин папа номер пять.
— И еще чай поставьте, — приказала Ирка. — А ты чего на пороге стал? Заходи и дверь за собой закрой, — скомандовала она мамуну. — Одеяло ищи, ее надо согреть. — Ирка уложила Ладу на диван. С тихим, обессиленным стоном девчонка уткнулась лицом в облезлую подушку. Из глубины комнаты появился мамун с обтрепанным пледом в руках. Ирка накинула плед на Ладу, старательно подоткнула концы, укутывая девчонку в плотный кокон — после такого ужаса особенно важно чувствовать, что ты защищена со всех сторон. Сюда бы Ладину маму, чтоб обняла, посидела рядом, по головке погладила… но она на смене, да и как ей объяснить, что произошло.
Ирка вздохнула — она бы тоже не отказалась, чтоб ее по головке погладили… а то все больше лупят.
Ладно, нечего сидеть и себя, бедную, жалеть. Лучше делом заняться. Ирка пристроилась на краешке дивана, вытащила из-под пледа Ладину руку — безвольную, словно неживую, всю в полосках запекшейся крови, — сжала ледяные пальцы между ладонями и зашептала:
— Було соби красне море. Йхав чоловик красным возом, красными волами, красными колесами красне море рубаты, хрещеной, народженной, молитвенной дивчинке Ладе кров замовляти, боль униматы, раны заживляты… — Ладины пальцы под ее руками потеплели. Лада издала тихий удивленный вскрик и уставилась на свою ладонь — кровавая звездчатая рана от гвоздя исчезла без следа. Лада резко села и принялась ощупывать изодранные хлыстом мамуна бока. Шрамов не было. Боли тоже.
Лада подалась вперед и схватила Ирку за обе руки:
— Спасибо! Спасибо! Спасибо… — Слезы снова покатились у нее по щекам.
— Если все уже так хорошо и чудесно, может, госпожа ведьма меня, наконец, отпустит? На что я вам сдался? — тоскливо попросил мамун.
Лада крепче стиснула Иркины пальцы и потащила ведьмочку к себе.
— Пусть он уйдет! Пусть уходит! — Горячий, как у гриппозной больной, шепот обжег наклонившейся Ирке ухо.
— Думаешь? — с сомнением переспросила Ирка. — Понимаешь, сейчас, когда он проиграл, самое время с него чего-нибудь полезное скачать…
— Нет! — выдохнула Лада с таким безумным ужасом, словно Ирка предложила ей вернуться обратно на чертов бал. — Я ничего больше не хочу! Я никогда ничего больше не захочу! — Она откинулась обратно на подушку и натянула плед на голову. Спряталась.
— Ну и напрасно, — покачала головой Ирка. — Хотеть — не вредно. Просто думать надо, что и от кого хочешь… — Тут же смутилась — выступает, прямо как училка на классном часе. Поманила мамуна к окну. — Она от тебя ничего не хочет, а я как раз не против бы чего заполучить, — насмешливо разглядывая понурого мамуна, сказала Ирка.
— Тебе я ничего не должен, ведьма, — мрачно глядя на нее исподлобья, буркнул мамун.
— Напрасно ты так, — равнодушно пожала плечами Ирка. — Лучше бы тебе со мной подружиться. Среди своих у тебя теперь неприятности начнутся. Кто Ладу приволок? По чьей милости хортицкая ведьма на бал явилась и твой начальник так опозорился?
— Он сам эту кретинскую загадку задал! — вскинулся мамун. — Вспомнил же, пень тысячелетний, нет бы ему склерозом обзавестись — всем бы легче стало!
— Вот-вот — начальник сам задал, сам опозорился… И за то, что сам, ты, мамун, поплатишься особо. Или ты этого не понимаешь, наивный рогатый парень? — жестко усмехнулась хортицкая ведьма. — Кстати, насчет рогов… — она ткнула пальцем в его левый рог, свернутый на сторону могучим ударом болотного. — Я тебе тогда, еще у Лады в комнате, что обещала? Колит с аппендицитом, грибок копыт, облысение хвоста и, кажется, заворот рогов? — Она снова потыкала в свернутый рог. — Смотрю, уже начало действовать.
Мамун схватился за рог, ощупал, скривился…
— Случайность. Болотный просто разозлился, а ты тут вовсе ни при чем! Я черт — на меня заговоры не действуют.
— Мои? Хортицкой ведьмы? Ну поглядим… — многообещающе усмехнулась ведьма и распахнула перед чертом окно. — Захочешь дружить — позвони мне, красавчик, — пародируя очарованных мамуном девиц, Ирка скроила ехидно-влюбленную рожу и кивнула на окно.