— Дополнительная сигнализация, — ловя падающий на него сверху вороний труп, буркнул круторогий. — Хитро…
— Да мы хитрее! — залихватски ухнул лысый черт, выхватывая дохлую ворону у него из лап и закладывая ее в резинку своей рогатки.
Лысый черт ворвался в холл «Seelebank»… В похожей на аквариум прозрачной будке охранника вскочил наряженный в защитный камуфляж молоденький чертик. Лысый черт выстрелил. Дохлая ворона просвистела через весь холл, пробила стекло и пришпилила охранника клювом к задней стене. Скрюченные вороньи лапки торчали из пробитого насквозь горла. Чертик судорожно дергался, скребя когтями по евроштукатурке стен. Затих… и осыпался на пол кучкой золы. Дохлая ворона шлепнулась сверху.
— Один пошел! — довольно хмыкнул круторогий. — Обустраивайся в Пекле, гитлерюгенд чертов! — Он выхватил из кармана пластиковую карточку-пропуск. Одновременно морда его начала стремительно изменяться — свернулись крутые бараньи рога и рассыпались по плечам длинными каштановыми волосами, пятачок сменился аккуратным точеным носиком, пропала шерсть, и побелело лицо, стрелками выгнулись брови… На широченных, как двери, плечах черта сидела изящная головка навки по связям с общественностью.
— Марыся! — тоненьким девичьим голоском пропел черт, подставляя физиономию сканеру и одновременно просовывая карточку в прорезь турникета.
Турникет загудел… Турникет грюкнул… Турникет судорожно дернулся… И открылся!
Круторогий черт шагнул внутрь — между его ногами кубарем вкатился лысый. Как был, с Марысиной головой на плечах, круторогий ринулся в будку охранника и, сверяясь с какой-то бумажкой в лапах, принялся щелкать кнопками на пульте.
— Такой талант к перевоплощению, а в технике ничего не понимаешь! — отпихивая его в сторону, буркнул лысый и нажал пару клавиш.
Турникет гостеприимно распахнулся. Стая летучих мышей ворвалась внутрь и, мерзко визжа и трепеща крыльями, разлетелась по коридорам банка. Топоча лапками, следом ринулась волна обычных, «наземных» мышей и мелкими ручейками растеклась по пустым комнатам. А уж потом сквозь турникет хлынули черти! Визжа и вопя, они врывались в помещения.
— Бей-круши! — заорал серый черт, лохматый, как растрепанный веник, и, выдрав ящик из чьего-то письменного стола, шарахнул им об пол. Подброшенная к потолку, взвилась первая пачка бумаг. Раздался звон стекла и треск перегоревших ламп — где-то уже били компьютеры.
И вот тогда в банк величественно вступил болотный. Он был… неподражаем. Парадный маршальский мундир девятнадцатого века сверкал золотым шитьем. На плечах топорщились роскошные эполеты, а на грудь свисал витой шнур аксельбанта. Хвост приподнимал фалды мундира. Офицерским стеком болотный похлопывал по начищенному голенищу сапога, а в глазу зловеще сверкал монокль.
— Сюда, ваше превосходительство, сюда, мы все нашли! — Выскочил ему навстречу лысый черт, глаза у него были шалые от восторга.
— Называйте меня просто — чертов генералиссимус! — с достоинством сообщил болотный, неторопливо поднимаясь по ступенькам. Величественно неся себя — каждый шаг в историю — мимо разоряющих кабинеты чертей, сквозь снегопад разлетающихся бумаг, болотный прошествовал в набитую компьютерами и железными шкафами картотек комнату. Огляделся…
— Вот тут у них все и хранится! — подпрыгивая на месте, точно резиновый мячик проглотил, пояснил лысый черт. — Здесь, значит, компьютерная база данных — все договора, расчеты, проценты, а здесь все на бумаге…
В подтверждение последних слов круторогий с маху обрушил железный шкаф на пол. Из отскочивших дверец посыпались толстые скоросшиватели.
Болотный огляделся.
— Зови всех сюда. Хватит ерундой заниматься, — обронил он.
Двери компьютерного зала распахнулись, и внутрь начали стекаться возбужденно галдящие черти.
— Тиха-а! — вскидывая офицерский стек, скомандовал болотный. И когда над чертовой толпой повисло молчание, окинул всех поистине орлиным взором — если бывают орлы в моноклях. — Нам говорили… — негромко начал черт. — Сдавайтесь, вам не сладить с зарубежными чертями. Нам говорили… — Голос болотного торжествующе нарастал, набирая силу. — Договаривайтесь с хортицкой ведьмой, без нее вы пропали! Но мы пошли СВОИМ путем! — Болотный вскинул стек. — И вот мы здесь… — просто сказал он. — А где эти немцы?
— Спят! — дружно выкрикнули черти.
— И не знают, козлы, что кранты их бизнесу! — захохотал круторогий.
Болотный согласно кивнул и прошептал:
— С немцев начнем, потом и до Хортицы доберемся! — И величественно взмахнул стеком. — Все уничтожить! В пыль! В пепел! Дотла! Чтоб и стен не осталось!
— Как это ви говорить по-русски… — спросил откуда-то сверху ехидный голос с сильным немецким акцентом. — А твои лапы не есть сильно коротки для такой большой дело?
— По-русски мы это короче говорим, — поднимая глаза, пробормотал болотный.
— Короче так короче! — уже без всякого акцента согласился голос.
Вмонтированные в навесной потолок лампы вдруг повернулись в пазах — вместо круглых белых фонарей на сгрудившихся внизу чертей глядели черные жерла. Затрещало… и ломаные электрические молнии ударили вниз, соединяя потолок и пол. Но за краткий миг до этого болотный успел схватить ближайшего черта и вскинуть его над головой. Сверкающий луч вонзился визжащему черту в грудь — черт смолк. На лапах болотного осталась только размазанная по шерсти черная зола. В компьютерной комнате стоял вопль — черти, что попали под массированный электроудар, крутились, нанизанные на искрящие разряды, как поросята на вертела. И превращались в черные смерчи золы, пока молнии не погасли и липкая сажа не осыпалась на пол.
— Бежим, пока они второй залп не дали! — заорал лысый черт.
Пузо вперед — болотный ринулся к ближайшей двери. Сшибленные им черти валились под ноги, ножищи болотного топотали по спинам, хвостам и рогам…
— Бам-м! — Всем телом болотный врезался в дверь и вместе с ней вылетел в операционный зал. Проехался по письменному столу, перевернулся и ухнул на пол. Дверь накрыла его сверху…
— А-а-а-а! — Яростно рвущаяся из компьютерного зала толпа чертей пробежала и по двери, и по болотному под ней…
Электропушки снова сияли нестерпимо… сейчас будет залп…
Круторогий черт, так и не сменивший Маричкину голову на собственную, ухватил один из железных шкафов с картотекой и метнул его в стену. Дзанг! Пшшш! — разлетелся попавший под удар компьютер. Хра-а-ап! — треснул хрупкий гипсокартон… и черт ласточкой сиганул в образовавшийся проем.
— А-а-а-а! — Следом за ним выкатилась еще кучка чертей во главе с лысым…
Из компьютерного зала раздался треск и снова крики — электропушки накрыли отставших. Резко запахло паленой шерстью.
— Бам! А-а-а! — Прихлопнувшая болотного дверь улетела в сторону вместе с парочкой оказавшихся на ней молодых чертиков. Восставший с пола болотный был страшен. Оборванный эполет свисал ему на грудь, подпаленный хвост курился черным дымом, а глазищи светились оранжево-багровым, как пожар над охваченным битвой городом!
— Искать! — прогремел болотный. — Они где-то здесь, немчура проклятая!
Лысый черт снова засвистел в два пальца. Беспорядочно мечущиеся по банку летучие мыши стянулись в плотную стайку — черное, визжащее на ультразвуке облачко облетело операторскую… и принялось биться о заднюю стену.
— Ага! — торжествующе выкрикнул болотный. Зеленый стебель болотной осоки возник у него в руке — словно копье, болотный метнул его в стену. И словно копье, осока прошила гипсокартон насквозь. Послышался сдавленный стон… фонтан черной крови выплеснулся прямо из стены.
— Чпок! Чпок! Чпок! — Зеленые копья осоки вонзались в стену одно за другим. Приглушенные гипсокартоном, раздавались отчаянные вопли, и брызгала черная кровь.
Покрытие стены рухнуло — из открывшегося тайника ринулись немецкие черти.
— Бей их, нас все равно больше! — заорал болотный.
Лысый черт зажал пальцем одну ноздрю… из второй навстречу немецким чертям ударили блестящие зеленые сопли!
Зеленая гадость заляпала физиономию бегущему впереди лощеному немцу с полированными рожками. Тот замер, страшно заорал и завертелся на месте, раздирая морду когтями. Шкура его шипела и пузырилась, отваливаясь ломтями, точно под воздействием кислоты. Лысый сморкнулся второй раз…
С истошным визгом прямо ему на плечи свалилась навка.
— Давай я тебя поцелую! — завопила она, хватая лысого за рога.
— Лучше я тебя поцелую! — прогудело сзади, что-то рвануло навку за волосы, вздергивая в воздух… и она вдруг оказалась лицом к лицу с собой!
Круторогий черт медленно сменил принятый облик навки на свой собственный и расхохотался, крутанув навку над собой за волосы. Под потолком открылось окно с живым пасторальным пейзажем: горы, полянка, над пустым котелком печально дремлет человек в белой рубахе. Запущенная навка влетела в раскрывшийся портал…
— Чугайстер! Не-ет!!! — вопль навки был страшен.
Окошко в потолке захлопнулось.
— Я же предупреждала — ей совсем не за что говорить мне спасибо! — призрачным шепотом прошелестел девчоночий голос… но его никто не услышал. Сцепившиеся насмерть черти с воем и визгом катались не только по полу, но и по стенам и потолку. В воздухе реяли изодранные в клочья бумаги и обрывки шерсти, мелкой крошкой сыпались обломанные рога… Приведенные местными чертями мыши с писком ныряли немцам под одежду, и немцы тоже начинали верещать — мелкие зубешки вгрызались им в шкуру. По залу, дико вопя, метался знакомый Ирке черт — начальник кредитного отдела. Прямо из груди у него торчал дергающийся мышиный хвост. Еще укус — мышь прогрызла шкуру насквозь и исчезла внутри. Судорожно сучащий руками и ногами черт-кредитчик рухнул на пол. Его парик свалился… и волна дерущихся накатила сверху.
— Всех порешу! — заорал круторогий, хватая ближайший письменный стол и, не разбирая своих и чужих, метнул в самую гущу битвы. В ответ откуда-то сверху его от рогов до копыт накрыл поток розовых кольчатых червей. Раздался короткий вопль и смолк. Сытые черви отваливались… Дочиста, гладко обглоданный скелет с то ли бараньей, то ли собачьей головой и завернутыми бубликами рогами мгновение еще стоял посреди зала… и осыпался грудой костей.