– Лучше.
– Пожалуй, я соглашусь с этим.
– Но все равно говори со мной. Почему ты ушел из армии?
– Ты именно об этом хочешь говорить?
– Ну, это просто одна из тем для разговора.
– Почему все спрашивают меня именно об этом?
Харпер пожала плечами.
– Наверное, людям любопытно.
– Почему? Почему я не должен был уходить из армии?
– Потому что, судя по всему, тебе нравилась служба в армии. Как мне нравится работа в ФБР.
– В армии есть множество неприятных моментов.
Харпер кивнула.
– Естественно. И в Бюро они тоже есть. Это все равно что отношения между супругами. У каждого есть свои плюсы и минусы, но это мои плюсы и минусы, ты меня понимаешь? И никто не подает на развод из-за каких-то неприятных мелочей.
– Я попал под сокращение, – сказал Ричер.
– Нет. Мы ознакомились с твоим личным делом. Сокращали общую численность, но персонально тебя никто не сокращал. Ты сам вызвался уйти.
Ричер молчал милю или две. Затем сказал:
– Я испугался.
Харпер удивленно посмотрела на него.
– Чего?
– Мне нравилось все так, как было. Я не хотел, чтобы что-либо менялось.
– Менялось как?
– Ну, превращалось в нечто меньшее. Армия была огромной, очень огромной. Ты даже не можешь себе представить. Она простиралась по всему миру. И вот ее собрались сократить. Я должен был получить повышение, то есть занял бы более высокое положение в меньшей организации.
– И что в этом плохого? Большая рыбина в маленьком пруду, так?
– Я не хотел становиться большой рыбиной, – сказал Ричер. – Мне нравилось быть маленькой рыбкой.
– Ты был совсем не маленькой рыбкой, – возразила Харпер. – Майор – это совсем не маленькая рыбка.
– Ну хорошо, – кивнул Ричер, – мне нравилось быть средней рыбой. Так очень удобно. Почти полная безликость.
Харпер покачала головой.
– Все равно это недостаточная причина для того, чтобы увольняться.
Ричер снова посмотрел на звезды, застывшие на небе в многих миллиардах миль от него.
– Большой рыбине в маленьком пруду негде плавать, – сказал он. – Мне пришлось бы сидеть на одном месте по нескольку лет. Пять лет за одним большим столом, затем пять лет за другим, большим столом где-нибудь в другом месте. Такой человек, как я, не владеющий мастерством политика, не привыкший к светскому общению, дослужился бы до полковника и на этом остановился бы. И еще пятнадцать-двадцать лет торчал бы на одном месте.
– Но?
– Но мне хотелось быть в постоянном движении. Всю свою жизнь я провел в движении, в самом прямом смысле. Я боялся остановиться. Я не знал, что почувствую, застряв на одном месте, но у меня было предчувствие, что я возненавижу такую жизнь.
– И?
Он пожал плечами.
– И вот я застрял на одном месте.
– И? – снова спросила Харпер.
Ричер не ответил. В машине было тепло. Тепло и уютно.
– Говори, Ричер, – не отставала от него Харпер. – Высказывайся до конца. Ты застрял на одном месте, и что?
– А ничего.
– Не криви душой. И что?
Он шумно вздохнул.
– И у меня возникли с этим проблемы.
В машине стало тихо. Харпер понимающе кивнула.
– Полагаю, твоя Джоди не хочет болтаться по всему земному шару.
– А ты бы захотела?
– Не знаю.
– Вся беда в том, – сказал Ричер, – что Джоди знает. У нас с ней было одинаковое детство, мы были в непрерывном движении: с одной базы на другую, по всему миру, месяц здесь, полгода там. Сейчас у Джоди такая жизнь, какую она сама создала для себя, потому что именно этого хочет. Она знает, чего хочет, потому что ей прекрасно известна альтернатива.
– Она тоже может переезжать с места на место. Она ведь адвокат. И может время от времени менять работу.
Ричер покачал головой.
– Так не получается. Тут все дело в карьере. В самое ближайшее время Джоди станет младшим партнером и после этого, скорее всего, уже не уйдет из этой фирмы до конца жизни. И к тому же я имел в виду не пару лет тут, три года там, купить дом, продать дом. Я имел в виду, что если я завтра проснусь в Орегоне и мне захочется отправиться в Оклахому, Техас или еще куда-нибудь, я просто отправлюсь туда. Не имея понятия о том, куда поеду послезавтра.
– Скиталец.
– Для меня это имеет большое значение.
– Насколько большое?
Он пожал плечами.
– Я точно не знаю.
– Как ты собираешься узнать?
– Вся беда в том, что я как раз сейчас это и выясняю.
– И что ты намереваешься сделать?
Ричер молчал на протяжении еще одной мили.
– Не знаю, – наконец сказал он.
– Возможно, ты к этому привыкнешь.
– Возможно. А может быть, и не привыкну. Это у меня в крови. Вот, например, сейчас мы с тобой едем в разгар ночи куда-то туда, где я не был ни разу в жизни, и мне очень хорошо. Я даже не могу объяснить, насколько хорошо.
Харпер улыбнулась.
– Может быть, все дело в попутчике.
Ричер улыбнулся в ответ.
– Может быть.
– Скажи мне еще одну вещь.
– Какую?
– Почему мы ошибаемся насчет мотива убийства?
Ричер покачал головой.
– Подожди до тех пор, пока мы не приедем в Портленд.
– А что мы увидим в Портленде?
– Я думаю, картонную коробку, наполненную банками с краской, и абсолютно никаких намеков на то, откуда она появилась и кто ее прислал.
– И?
– И тогда мы сложим два и два и получим четыре. А так, как считаете вы, четыре у вас не получается. У вас получается какое-то большое необъяснимое число, которое совсем не похоже на четыре.
Отодвинув сиденье еще дальше назад, Ричер продремал почти весь последний час, проведенный Харпер за рулем. Предпоследний этап привел их к северо-восточному склону горы Маунт-Худ на шоссе номер 35. «Бьюик» переключился на третью передачу, готовясь преодолеть подъем, и резкий толчок разбудил Ричера. Открыв глаза, он увидел через ветровое стекло дорогу, взбирающуюся серпантином на гору. Затем Харпер отыскала шоссе номер 26 и свернула на запад, в долину, к Портленду.
Ночная панорама города была очень живописной. Высоко в небе висели рваные облака, ярко светила полная луна. В высокогорных ущельях белел снег. Раскинувшийся внизу мир казался сияющей гравюрой на серой стали.
– Красотища какая! – восторженно промолвила Харпер. – Теперь я понимаю привлекательность скитаний.
Ричер кивнул.
– Мы живем на очень-очень большой планете.
Проехав через сонный городок с красивым названием Рододендрон, они увидели впереди дорожный знак, указывающий в сторону поселка, в котором жила Рита Симека. Поселок был расположен в пяти милях дальше по склону. Когда они добрались туда, было уже почти три часа ночи. На главной улице имелись автозаправка и магазин товаров первой необходимости. Оба заведения были наглухо закрыты. На север отходила поперечная улочка. Харпер свернула на нее. Улочку пересекали переулки. Дом Симеки стоял в третьем из них, ведущем на восток вверх по склону.
Найти дом Симеки оказалось очень просто. Он был единственным в переулке, в котором горел свет. И единственным, перед которым стоял седан Бюро. Остановив машину рядом с седаном, Харпер погасила фары. Двигатель, дернувшись, заглох, и наступила полная тишина. Заднее стекло седана запотело от дыхания; за ним виднелась одинокая голова. Голова пошевелилась, открылась дверь, и из машины вышел молодой мужчина в темном костюме. Ричер и Харпер потянулись, отстегнули ремни безопасности и открыли двери. Вышли из машины и остановились, выпуская с выдохами облачка пара в прохладный воздух.
– Она дома, жива и здорова, в полной безопасности, – доложил сотрудник местного отделения. – Мне было приказано дождаться вас.
Харпер кивнула.
– А что потом?
– Потом я останусь здесь, – сказал парень. – Говорить будете вы. Я отвечаю только за охрану до тех пор, пока в восемь утра меня не сменит местная полиция.
– Полиция будет дежурить двадцать четыре часа в сутки? – спросил Ричер.
– Только двенадцать, – уныло ответил парень. – Ночи останутся за мной.
Ричер кивнул. Неплохо. Дом представлял собой большое квадратное строение, развернутое к переулку боком, так что фасад смотрел на запад. Перед входом было просторное крыльцо с резными перилами. Склон горы позволил разместить спереди под домом гараж. Ворота гаража находились сбоку, под одним из концов крыльца. К ним вела короткая дорожка. Затем местность круто уходила вверх, поэтому подвал, судя по всему, был врыт в землю. Крошечный участок окружала высокая изгородь, защищающая от ураганов. Дворик был ухоженный; повсюду росли цветы, лишенные красок в сиянии серебристого лунного света.
– Она не спит? – спросила Харпер.
Сотрудник местного отделения ответил:
– Она ждет вас.
Глава 17
От дороги влево отходила тропинка, она петляла в темноте между клумбами, обложенными камнями, и вела к широкой деревянной лестнице, которая поднималась к крыльцу. Харпер бесшумно взлетела по ступеням, но под весом Ричера они заскрипели в ночной тишине. Не успело отраженное эхо вернуться от склонов гор, как входная дверь открылась. За ней стояла Рита Симека, держа одну руку на дверной ручке. Лицо женщины ничего не выражало.
– Привет, Ричер.
– Рад видеть тебя, Симека. Как поживаешь?
Свободной рукой она смахнула волосы со лба.
– Удовлетворительно, если учесть, что времени сейчас три часа ночи и ФБР только что известило меня о том, что я попала в список какого-то маньяка вместе со своими десятью сестрами, четверо из которых уже мертвы.
– Можешь убедиться, что ты не зря платишь налоги, – заметил Ричер.
– А какого черта ты болтаешься вместе с федералами?
Он пожал плечами.
– Обстоятельства не оставили мне выбора.
Симека задумчиво посмотрела на него. На улице было холодно. Ночная роса усеяла каплями крашеные доски крыльца. В воздухе низко висел туман. За плечом Симеки в доме горел теплый желтый свет. Молодая женщина задержала взгляд на Ричере.