Я промолчала, боясь, что заплачу и выставлю себя круглой идиоткой.
– Все зацепки привели в тупик, и я подумал, что, вероятно, вернусь на день раньше. Я уже собирался уехать из города, но остановился у публичной библиотеки. В ней хранятся исторические архивы всего округа, в том числе архивы затопленного городка.
Услышав волнение в его голосе, я сосредоточилась на нем, а не на собственном разочаровании.
– И что ты нашел?
– Я поговорил с архивистом, симпатичной особой по имени Мейбл, и, когда я сказал ей, что ищу информацию о семье Пинкни и об их доме на озере Джаспер, она очень обрадовалась. Ее старшая сестра была там экономкой… это о ней говорилось в письме Розалинды. Ее муж, ныне покойный, был смотрителем. Ее зовут Рена Олсен, и Мейбл дала мне ее номер телефона. Я позвонил ей, и она сказала, чтобы я приехал завтра. Она живет в доме престарелых в Бирмингеме, так что предстоит покрутить баранку, но я чувствую, что оно того стоит. По ее словам, она давно хотела рассказать свои истории, но ждала, когда кто-нибудь ее попросит. Она сказала, что забрала из дома, прежде чем его затопило, тостер и еще несколько предметов и чувствует себя виноватой. Похоже, она хочет отпущения грехов или что-то в этом роде. Завтра я наверняка узнаю больше.
Увы, я не могла разделить его энтузиазм. Мне показалось, старуха просто искала, с кем поговорить. Но это была его работа – исследовать все закоулки, даже если они ведут в тупик. И даже тогда, когда лично я считала это пустой тратой времени.
– Это замечательно, Джек. Заодно спроси у нее, говорит ли ей что-нибудь название города Майами. – Я вкратце рассказала ему о разбитых снежных шарах Хейзелл и странном поведении Сары.
– Не совсем понятная зацепка, но я обязательно спрошу ее. И как только закончу беседу, сразу поеду домой.
– Ты позвонишь мне, как только закончишь? – Мне были ненавистны жалобные интонации в моем голосе, но я слишком устала, чтобы их скрывать.
– Конечно. Но только если ты согреешь мою сторону кровати.
– Обязательно. Спокойной ночи, Джек.
– Спокойной ночи, Мелли.
– Я люблю тебя, – сказала я, прежде чем сообразила, что он уже положил трубку.
Я уронила телефон на прикроватную тумбочку, прислонилась к боку высокой кровати и, пытаясь сдержать свои эмоции, погладила уши Генерала Ли. Он перевернулся на спину, чтобы я могла пощекотать ему пузо, отчего нам обоим стало немного легче.
Через несколько секунд я выпрямилась и направилась к своему шкафу, как вдруг услышала позади себя странный звук. Я оглянулась на Генерала Ли. Тот крепко спал, задрав вверх все четыре лапы, но я была почти уверена, что услышала вовсе не собачий храп. Мой взгляд скользнул по комнате и остановился на комоде напротив кровати, где я поставила три дополнительных будильника. Я затаила дыхание… не потому, что все часы все еще показывали десять минут пятого, хотя я несколько раз ставила правильное время. Кто-то протолкнул между ними рамку с фотографией Баттон и Самтера. Блик на стекле заслонил картинку, заменив ее длинной полоской света, очень похожей на палец.
– Оставь меня в покое, – сказала я, слишком измученная, чтобы столкнуться с чем-то еще. Я повернулась и была почти у двери шкафа, когда скорее почувствовала, чем услышала, как рамка прорезала воздух позади меня и, ударившись о дальнюю стену, с мягким стуком упала на коврик.
Я не стала останавливаться, быстро закрыла за собой дверь шкафа и сделала вид, будто ничего не случилось.
Глава 27
Я сидела на веранде, пытаясь разобраться с бумагами, и делала вид, будто наслаждаюсь великолепной погодой, а не караулю, как пес, чтобы первой узнать о возвращении Джека. Я сидела в кресле-качалке мистера Вандерхорста, упорно пытаясь понять, как люди могут просто сидеть и смотреть на мир. Время от времени я ловила себя на том, что восхищаюсь кашпо с пурпурными и огненно-красными цветами, которые мой отец развесил на веранде, и слушала журчание фонтана, из-за которого, к сожалению, то и дело бегала в туалет. Я быстро посмотрела на свои бумаги, чтобы напомнить себе, что мне просто непозволительно сидеть на крыльце и смотреть, как бесцельно проходит жизнь.
Входная дверь за моей спиной открылась, и рядом со мной выросла Джейн.
– Мелани, у вас найдется минутка?
– Конечно, – ответила я, чувствуя, как во мне шевельнулось дурное предчувствие, и указала на кресло-качалку рядом с собой. Джейн продержалась на неделю дольше, чем все предыдущие няни, вместе взятые, и я уже решила, что ни за что ее не отпущу. Я уже готовила перемирие по поводу одинаковых костюмчиков для детей и маркировки в дополнение к значительной прибавке к жалованью, если вдруг она решит подать заявление об уходе. Мне казалось, что это произойдет со дня на день.
– Пока Джей-Джей и Сара спят, я решила попробовать рецепт из поваренной книги детского питания, которую вам дала Софи.
– Хорошо, – сказала я. Я хотела напомнить ей, что в наши дни готовое детское питание можно купить в магазине, но вовремя прикусила язык. Она выглядела смущенной, как будто ей хотелось сказать что-то еще. Я напряглась. Крепко сжала колени, вцепилась в ручки кресла-качалки и попыталась улыбнуться.
– Но сначала я хотела спросить вас вот об этом.
Она подняла солонку, которую мы взяли из дома Пинкни и которую я в последний раз видела на столе Джека.
Я выпрямилась.
– О, Джек просто одолжил ее на время в качестве зримой опоры. По-моему, он спросил разрешения взять ее из дома.
На носу Джейн образовалась небольшая морщинка.
– Нет, в смысле, да, спросил. Я просто хотела знать, почему сегодня утром она оказалась у меня на прикроватной тумбочке.
– Неужели? – спросила я.
Джейн как будто растерялась.
– Да, я уверена, что вчера вечером ее не было, но она была там, когда я проснулась, и я подумала, вдруг это вы поставили ее туда.
– Почему вы решили, что это сделала я?
Джейн пожала плечами.
– Понятия не имею. Я подумала, вдруг это из-за того, что на ней дата моего рождения, и вы решили, что я захочу ее оставить в качестве сувенира. Но, как я сказала Джеку, он может оставить ее себе. – Она подняла солонку, чтобы я могла четко прочитать дату. 30 мая 1984 года.
Я покачала головой.
– Это не я. Возможно, она была у Нолы в руке, когда она вошла в вашу комнату, чтобы вызволить одного из щенков, и случайно там ее оставила. Кстати, похоже, им там нравится. Думаю, нам следует починить защелку, потому что они легко открывают вашу дверь.
– Возможно, – сказала Джейн. – Я могу починить сама. Это несложно. – Она встала. – Думаю, я просто поставлю ее обратно на стол Джека. И, пожалуйста, не беспокойте Нолу. Клянусь, эти щенки – сущие ниндзя. Мне бы хотя бы часть их энергии.
– Мне тоже. – Я посмотрела на ее безмятежное лицо и услышала в голове слова Джека. «Она привыкла приспосабливаться и не жаловаться. Принимать неприемлемое. Ведь от этого зависело, останется она в семье или ее попросят уйти».
Она посмотрела через мою голову на улицу, и ее улыбка сделалась шире.
– Лучше положить это обратно прямо сейчас. Похоже, Джек вернулся.
Она вошла внутрь, а я аккуратно сложила свои бумаги в стопку и встала, приглаживая волосы и одежду. Я открыла дверь на веранду и, пока он поднимался, ждала на ступеньках, гадая, что в нем особенного? В кои-то веки я пожалела, что я без очков. Хотелось бы прочитать выражение его лица, а не терзаться вопросом, почему, заметив меня, он как будто замедлил шаг.
– Мелли, – сказал он скорее удивленно, чем радостно. Взбежав по ступенькам, он встал рядом со мной, уронил сумку на пол и крепко обнял меня. – Я так по тебе скучал, – сказал он, зарывшись лицом мне в волосы. Я тотчас почти забыла момент тревоги, который испытала всего несколько секунд назад.
– Я тоже, – сказала я, расслабляясь в его объятиях. Как же здорово, что он наконец вернулся домой!
Джек отстранился и пристально посмотрел на меня, и я увидела морщинки под его глазами, которых раньше не замечала.
– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросила я.
– Просто устал. Это были долгие дни.
– Верно. Узнал что-нибудь новое от домработницы?
Он снова обнял меня, но мне почему-то показалось, что он сделал это, чтобы не встречаться со мной взглядом.
– Немножко. Она хотела отдать Джейн тостер и стул, которые взяла из дома Пинкни после того, как они его покинули, из-за чего до сих пор ощущает себя воровкой. Я как мог старался успокоить ее. И нет, Майами для нее ничего не значит.
Я отстранилась, чтобы посмотреть ему в глаза, но он уже потянулся за сумкой.
– Расскажу тебе позже. А сначала мне нужен долгий горячий душ и что-нибудь поесть.
Он направился к входной двери, но затем остановился.
– Джейн дома?
– Да. А в чем дело?
Джек улыбнулся.
– Просто хотел убедиться, что нельзя ходить голым после душа. Не хочу ее пугать.
Он наклонился и поцеловал меня долгим, опустошающим разум поцелуем, от которого у меня осталась глупая улыбка и лишь смутное воспоминание о том, о чем мы только что говорили. Он вошел в дом и закрыл за собой дверь. Я продолжала улыбаться. Увы, моя улыбка была бессильна убедить меня в том, что Джек ничего не скрывает.
Я сидела между матерью и Джейн за одним из косметических прилавков в бутике «Кос» на Кинг-стрит, пробуя макияж для завтрашней вечеринки, посвященной презентации книги. Во всяком случае, мы с Джейн отнеслись к этому серьезно. Моя мать делала это скорее для развлечения, к вящей радости работавшей с нами женщины. Безупречная кожа Джинетт Приоло была идеальным холстом для нанесения макияжа, а годы оперной карьеры научили ее не бояться выглядеть драматично – искусство, которым она и пыталась поделиться с Джейн и мной, увы, с переменным успехом.
Я не пошла с матерью и Джейн выбирать платье, просто чтобы доказать себе, что я не мелочная и не завистливая и что все равно, выберут они или нет платье красивее моего. Джейн была няней, и ее кавалером будет Томас Райли. Вообще-то, они являли собой очень симпатичную пару, и я подумала, что у них есть шанс на совместное будущее, если Джейн в его присутствии научится говорить, как нормальный человек.