Отец повернулся и снова взглянул на кольцо. Его губы сжались в жесткую линию.
– Не могу поверить, что ты все еще цепляешься за него, ведь тебе его подарил твой предыдущий ухажер.
Я оглянулась на мать. Та определенно залилась краской смущения.
– Это было очень давно, Джеймс. Я даже не помнила, что оно все еще у меня, пока мы с Мелли не просмотрели все мои украшения в поисках кулона и не обнаружили его. Для меня оно больше не имеет сентиментальной ценности, поэтому я подарила его ей.
«Старый друг подарил мне его на шестнадцатый день рождения».
Так она сказала, когда дала мне кольцо. Я тогда подумала, что под «старым другом» она имела в виду Баттон. Интересно, было ли причиной этого недоразумения то, что я неправильно поняла ее, или же намеренное нежелание с ее стороны сказать всю правду.
Я хотела спросить ее еще раз, но тут приехала машина Нолы. Мы несколько минут прощались, а затем мои родители поднялись наверх, чтобы сменить миссис Хулихан и забрать детей и их вещи. Я подумала, что мне показалось, но Джек как будто избегал моей матери, все время старался стоять как можно дальше от нее. Когда я сказала, что нам нужно переставить автокресла из моей машины в их машину, Джек едва ли не пулей вылетел на улицу.
Поцеловав на прощание малышей, он извинился и вышел, чтобы проверить собак. При этом он задержался на кухне ровно настолько, чтобы мои родители уехали без него. Я позволила ему помочь мне с шалью, когда Томас и Джейн вышли на веранду, и задержалась в фойе, чтобы поговорить наедине.
– С тобой все в порядке? – шепотом спросила я. – Ты ведешь себя странно.
Он улыбнулся, хотя это скорее походило на гримасу.
– Извини. Для меня это трудный вечер. Мы собираемся отпраздновать величайший успех Марка Лонго, а вернее, кражу у меня моей книги, и я должен притворяться, будто я рад за него и счастлив.
– Ты прав, извини. Просто… – Я не договорила, но затем набралась храбрости и сказала: – Ты повздорил с моей матерью? Ты как будто избегаешь ее.
Он сделал большие, невинные глаза.
– Повздорил? Нет, конечно, нет. Говорю же, моя голова сегодня вечером занята не тем.
Он попытался шагнуть вперед, но я схватила его за рукав.
– И почему ты так смотришь на Джейн?
– Как?
Жаль, что было темно, и я не видела его глаза.
– Не знаю. Как будто ты ее близкий друг. Почти так же, как ты смотришь на меня.
Ну вот. Я это сказала. Новая зрелая Мелани была жива и здорова.
Он положил руки мне на плечи и посмотрел в глаза.
– Она привлекательная женщина, поэтому я, конечно, это вижу. Я не слеп. Но я никогда – слышишь, никогда! – не посмотрю на другую женщину так, как смотрю на тебя, потому что я никогда не буду любить другую женщину так, как люблю тебя. – Он прижался губами к моим губам в том медленном, неторопливом поцелуе, какие мне всегда нравились. Все мои тревоги и подозрения тотчас начали улетучиваться, оставляя лишь мелкие крохи сомнения, налипшие на дно чаши моей неуверенности.
Мы с Джеком сидели сзади в машине Томаса. Он взял мою руку и держал ее всю дорогу по Спринг-стрит. Я была в «Кэннон-Грин» всего пару раз. Несмотря на их заявления про местных поставщиков и здоровые блюда, оба раза я получила громадное удовольствие: тамошняя кухня была восхитительной, а обслуживание – безупречным.
Томас передал ключи швейцару, и мы через одну из трех зеленых дверей, выходивших на улицу, вошли в залитый светом ресторан, где нас окружили восхитительные ароматы еды и цветов. У меня тотчас заурчало в животе, к чему я уже привыкла, так как вся моя семья, казалось, задалась целью уморить меня голодом. Я посмотрела на Джейн. Та как будто не замечала, какое внимание вызывает ее персона, как головы присутствующих поворачиваются в ее сторону. Она, как зачарованная, смотрела по сторонам и на Томаса, напоминая пятилетнего ребенка на первой вечеринке по случаю дня рождения принцессы. Несмотря на свои прежние мысли, я поймала себя на том, что улыбаюсь ей и вспоминаю слова Джека и его руку, держащую мою на заднем сиденье машины.
Одна боковая стена ресторана представляла собой фасад дома, когда-то стоявшего на этом месте, но полностью лишенного всей своей истории, – входная дверь старого дома теперь фактически была входом в туалеты, – и я, к счастью, не заметила там никаких призраков. Пространство заполняли реставрированные деревянные столы, все накрытые к ужину, но нас повели под антресолью во внутренний двор. Я подняла глаза и поспешила отвести взгляд, узнав репортершу Сьюзи Дорф, которую успешно избегала больше месяца. Ребекка когда-то работала в газете, поэтому я не удивилась, увидев Сьюзи. Но в том-то и суть сюрпризов: они всегда случаются, когда их меньше всего ждут. Или не желают.
Я очень надеялась на дождь или, по крайней мере, на вечер с высокой влажностью, которой так славится Чарльстон, рассчитывая, что они испортят вечеринку. Увы, вечер был идеальный – прохладный и сухой. Даже звезды, казалось, решили устроить праздник, ярко сияя в небе над нами. Небольшие зеркальные пруды и фонтаны, разбрызгивающие дуги воды, соперничали за внимание с устроенным на стене вертикальным садом. Поперек двора были натянуты гирлянды ярких круглых лампочек, отчего казалось, будто звезды спустились сверху посмотреть, что здесь происходит.
Внутри некогда стоявшего на этом месте склада девятнадцатого века было устроено большое пространство для мероприятий, занимавшее всю заднюю часть двора. Опорные балки и, как я подозревала, большинство кирпичных колонн были оригинальными, судя по количеству маячивших на заднем плане духов, удивленных не менее меня самой, что их увидели. У фонтана тихо играл струнный квартет, едва слышимый из-за гула голосов полутора сотен человек.
– Кузина Мелани и Джек! – раздался сзади скрипучий голос Ребекки, что дало мне пару секунд прилепить к лицу улыбку, прежде чем мы с Джеком повернулись. Как и ожидалось, Ребекка была с ног до головы в розовом, на этот раз в розовой чесуче, что было бы прекрасно, не сочетай она ее с тиарой со стразами и розовыми митенками до локтя. Ее рука собственнически сжимала локоть Марка, ее розовый цвет контрастировал с его черным смокингом и брюнетистой внешностью. Глядя на него, я теперь скорее назвала бы его не красавцем, а смазливым красавчиком.
– И Джейн… как потрясающе ты выглядишь! – воскликнула Ребекка, раздавая воздушные поцелуи, пока мужчины обменивались рукопожатиями, а Джек представлял Томаса. – Кто бы мог подумать, что няня способна всех затмить, я права, Джек?
– Я так рад, что вы все смогли прийти. – Выражение лица Марка было ни дать ни взять как у жука пальметто, обнаружившего сахарницу без крышки.
– Я так рад тебя видеть, Мэтт, – сказал Джек, намеренно исказив имя Марка. Он делал это с момента их первой встречи, и, похоже, не смог отказать себе в этом удовольствии сейчас.
Марк прищурился, но его улыбка осталась на месте.
– Не стесняйтесь, угощайтесь в открытом баре и берите закуски. Шеф-повар составил на этот вечер специальное меню, так что настоятельно рекомендую. Тост с шампанским будет в восемь, так что не забудьте взять бокал и присоединяйтесь к нам после нашего грандиозного объявления.
Почувствовав, как мускулы Джека напряглись под моей рукой, я легонько сжала его пальцы. Он одарил Марка непонятным взглядом, в котором можно было прочесть предостережение.
– Не волнуйся, мы не пропустим, – сказал Джек. – Ведь мы практически семья, – добавил он. Интересно, задалась я вопросом, сможет ли кто-нибудь под сарказмом обнаружить еще и яд?
Марк указал на большой стол у фонтана, с горой книг на нем.
– Издательство любезно согласилось провести сегодня вечером продажу моей книги, так что не забудьте взять себе экземпляр – это первый тираж, так что берите сейчас, потому что, насколько мне известно, заказов столько, что уже печатается третий. Я даже дам бесплатный автограф. – Марк рассмеялся над своей шуткой. Томас и Джейн вежливо улыбнулись, а мы с Джеком недоуменно посмотрели на него.
Узнав кого-то из гостей, Томас извинился и увел с собой Джейн. Марк и Джек, похоже, вступили в зрительный поединок. Ни тот ни другой не желал первым отвести взгляд.
Ребекка взяла меня за локоть и отвела в сторонку.
– Не могу поверить, что ты позволила Джейн надеть это платье.
– Она моя няня, а не рабыня. Она вольна делать все что хочет. К тому же выбрать платье ей помогла моя мать, и мне кажется, это ей удалось. – Слова царапали мне горло, словно мел, но я не хотела, чтобы Ребекка догадалась об этом. – И не забывай, ее бы здесь не было, не пригласи ее ты.
– Что ж, ты лучше, чем я. Если у меня когда-нибудь будет няня, я позабочусь о том, чтобы она была похожа на Шрека, а не на Золушку.
Я не знала, что встревожило меня больше: мысль о детях у Марка и Ребекки или няня, похожая на большого зеленого тролля. Появилась официантка с подносом, уставленным бокалами вина, и я с радостью воспользовалась ее предложением. Заметив, как Джек с тоской смотрит на поднос, я догадалась, как сильно ему сейчас хочется выпить. Я остановила официантку.
– Не могли бы вы принести мне стакан сельтерской воды с лаймом?
Когда я вновь повернулась к Ребекке, то увидела, что она не сводит с меня любопытных глаз.
– Мне снились и другие сны. Помнишь тот эпизод, который я рассказывала твоей матери, о девушке в белой ночной рубашке, которая постучала в стену изнутри и окликнула тебя по имени?
Я старалась сохранять безучастное выражение лица.
– Смутно.
– Я снова вижу ее, но теперь она указывает на нижнюю часть деревянных ступенек, как будто там есть что-то такое, что мне необходимо увидеть. – Она в упор посмотрела на меня. – Звучит как хорошая история, верно? Я очень надеюсь, что ты поймешь, о чем идет речь, прежде чем это сделаю я и расскажу Марку. Он сообщил мне, что Джеку, похоже, срочно нужна хорошая идея для книги. Судя по первым отзывам агента Марка о книге, которую только что сдал Джек, это далеко не бестселлер. Ну, ты знаешь, что представляет собой издательский мир – все друг друга знают, и ни у кого ни от кого нет секретов. Марк говорит, что, по прогнозам, тираж книги Джека якобы будет примерно вдвое меньше, чем у его последней