— Боярин, надеюсь, хоть ты-то знаешь, что приспичило князю звать нас в ночную пору?
Боярин, закутанный в огромную шубу, лишь вздохнул и заметил:
— Не знаю... но попусту Гостомысл тревожить нас не будет.
Медвежья лапа нахмурил брови и спросил:
— Уж не даны ли идут на нас?
— На Нево-озере лед еще, — сказал Стоум.
— Могли прийти на санях? — сказал Медвежья лапа.
— Окстись. воевода! — насмешливо проговорил Стоум. — Это же даны! Где это видано, чтобы они на санях ездили?
— Да кто его знает... — проговорил неуверенно Медвежья лапа. — Однако не верится мне, что они сидят в городе безвылазно.
Стоум поставил точку в разговоре:
— Нет, тут что-то другое.
— Надеюсь, не пустые капризы, — пробурчал Медвежья лапа.
Отроки отвели бояр в княжескую спальню.
Княжеская спальня не место для больших разговоров, но бояре рассудили, что князю виднее, тем более, что в спальне, кроме Ратиши, никого не было.
Войдя в комнату, бояре поклонились.
— Здорово ли вечерял, князь? — отдал дань вежливости Стоум.
— Здорово, — коротко ответил Гостомысл и приказал: — Садитесь на лавку! Говорить будем о деле.
Бояре скинули шубы и сели на лавку рядом.
Гостомысл многозначительно покосился на приоткрытую дверь.
Ратиша, заметив его взгляд, прошел к двери, приказал стоящим на посту отрокам, чтобы никого в комнату не пускали, и старательно прикрыл дверь. После этого присоединился к боярам.
Гостомысл, продолжая стоять, сурово объявил:
— Бояре, однако, плохие советчики из вас.
Бояре замерли, не понимая, о чем идет разговор.
Гостомыслу и не нужен был их ответ, он сразу приступил к делу.
— Мы тут с Ратишей подумали... — сказал он.
Бояре бросили иронические взгляды в сторону Ратиши. Но тот сидел с каменным лицом.
— ...и вот до чего додумались — когда у нас начнет сходить лед, в южной части Нево-озера его уже не будет. И корабли там будут ходить свободно, — сказал Гостомысл.
Медвежья лапа хлопнул себя по лбу и воскликнул:
— Ах, бестолковая у меня голова, айв самом деле — у города раньше лед сходит, чем у Корелы.
Стоум качнул головой и рассудительно проговорил:
— Плохо, что мы забыли об этом, — если на юге раньше сойдет лед, то даны смогут получить помощь, прежде чем мы выйдем на них.
Гостомысл сел в кресло у стола и спросил:
— Что делать будем, бояре?
— Надо скорее выходить походом на город, — сказал Медвежья лапа.
— Но на озере лед, кораблям не пройти, — намекнул Стоум.
— Тогда пойдем на санях, — сказал Медвежья лапа.
Стоум напомнил:
— Но у южного берега уже, наверно, открылась вода. А на озере множество промоин. Утонем все. Поэтому нельзя идти на санях по озеру. Надо идти по берегу.
— Ратиша, дай карту! — неожиданно сказал Гостомысл.
Ратиша быстро поднялся, подошел к полкам, нашел карту и развернул ее на столе перед князем.
Бояре стали вокруг стола.
Гостомысл обвел пальцем озеро на карте и пояснил:
— Вот это озеро. Здесь — Корела. Здесь — город. Прямо через озеро идти на санях — три дня. Вокруг, — морозы ослабли, болота начали оттаивать, — за месяц не доберемся.
— Надо идти на санях по озеру, — упрямо сказал Медвежья лапа.
— Нельзя идти на санях по озеру, — возразил Стоум.
— Почему?
— Потому что подумай лучше — а как будем переходить через открытую воду?
— Лодки возьмем с собой на санях, — сказал Медвежья лапа.
— Даны малые лодки утопят в два счета, — возразил Стоум.
Ратиша вмешался в разговор:
— А что если не лодки тащить, а сразу струги.
Медвежья лапа рассмеялся и проговорил:
— Ратиша, да ты никак с ума сошел? Как же тащить струги по льду за две сотни верст?
— Погоди, Медвежья лапа, — сказал Гостомысл и напомнил: — Но купцы-солевары таскают же ладьи из реки в реку по суше.
— Да, кладут на бревна и катят, — сказал Ратиша.
— Но не за двести же верст! — буркнул Медвежья лапа.
— Между прочим, они таскают ладьи по земле и в гору, — проговорил Стоум.
— Но не за двести же верст! — повторил Медвежья лапа. — У нас людей не хватит, и тащить будем месяц.
Ратиша отошел к окну и поежился — из почти незаметных щелей в раме тянуло ветром.
— Сильный ветер к ночи поднялся, — заметил Ратиша.
Медвежья лапа усмехнулся и сказал:
— В это время всегда дуют сильные ветры. Мы однажды на струге под одним парусом добежали от Корелы до города за полдня.
— Ну, ты и загнул, боярин! — укоризненно проговорил Стоум. — За полдня до города из Корелы только что на крыльях можно долететь.
Медвежья лапа не смутился:
— Так мы и летели как на крыльях. Ветер был такой сильный, что камни нес над землей...
— Стой! — воскликнул Ратиша.
Боярину не понравилось, что его перебивают.
— Ты, отрок, не кричи, а слушай, что старшие говорят, — начал отчитывать он Ратишу.
На губах Ратиши засияла улыбка.
— Прости, боярин, что перебил, но я знаю, что надо сделать! — воскликнул он.
Медвежья лапа ухмыльнулся.
— Молодо-зелено, а туда же — знаю!
— Хороший ты воин, Медвежья лапа, но плесневеть ум твой начал, никакой выдумки у тебя нет и другим ее высказывать не даешь. А тут без выдумки не обойдешься. — Недовольно проговорил Гостомысл и предложил: — Ты говори, Ратиша.Ратиша радостно доложил:
— Можно поставить струги на салазки и поднять паруса. Сильный ветер их сам потащит по льду, как по воде. А когда лед кончится, корабли соскользнут со льда и пойдут по воде. Даны и опамятоваться не успеют, как мы будем у стен.
Медвежья лапа покраснел, но, одобрительно отметив, — однако, отрок, ловко ты выдумал! — обратился к Гостомыслу:
Ратиша дело говорит — сейчас, особенно по ночам, дуют сильные ветра в сторону юга. Долетим на парусах за день. Вот только как будем править?
— Придумали эту хитрость, придумаем и другую, — сказал Стоум.
По выражению его лица было заметно, что он тоже обрадовался неожиданному решению проблемы.
— Сколько нам надо времени, чтобы оборудовать струги полозьями? — спросил Гостомысл.
— Дня хватит, — ответил Ратиша. — Я займусь этим.
— Поспеши, — сказал Гостомысл и обратился к воеводе: — Как старшая дружина — сможет выйти в поход через два дня?
За старшей дружиной задержки не будет — хоть завтра готовы выйти, — доложил Медвежья лапа.
— Припасы? — спросил Гостомысл.
— Припасы есть: пшено, рыба, мясо. За зиму рыбы и мяса заготовили на два года, — сообщил Стоум.
— А чтобы быстрее были сборы, запасов грузить в струги не больше, чем на две недели, — сказал Гостомысл. —- Город возьмем с налета.
— А если придется встать в осаду? — осторожно спросил Стоум.
Медвежья лапа махнул рукой и сказал:
— А если с налета город не возьмем, то пропадем — со льда нам осаду держать будет невозможно, а со дня на день придет подмога данам. Тогда совсем худо станет. Но, я думаю, когда нас увидят горожане, Лисий Хвост с горожанами помогут нам. У меня с ним давно все сговорено, и оружия мы отправили им. Впрочем, нам требуется только, чтобы они ворота открыли.
Если с налета город не возьмем, то вернемся назад и будем ждать подхода карельского войска. Будем с данами драться на море, — сказал Гостомысл.
Стоум покачал головой и промолвил:
— Однако тяжко придется тогда нам.
— Тогда, значит, день на подготовку А утром чере" день выйдем. День и ночь будем идти, и до следующего рассвета выйдем к городу, а как начнет светать, так штурмом нападем на город, — объявил план похода Гостомысл.
— Добре! — крякнул, соглашаясь с планом князя, Медвежья лапа.
Стоум добавил:
— Только надо хранить в тайне наш план, вдруг в Кореле у данов имеются шпионы — голубя пошлют с письмом или другой какой знак дадут.
— А мы скажем воинам о нашем плане только, когда подойдем к городу, — усмехнулся Медвежья лапа, — пусть наш план для всех будет тайной.
Гостомысл покачал головой и сказал:
— Надо все же посоветоваться с богами.
Медвежья лапа тихо буркнул под нос, — богам рассказывать свои планы, только смешить их, — однако не стал упорствовать, когда Ратиша отдал приказ дежурным отрокам привести к князю волхвов.
Глава 94
На следующее утро Ратиша развил бурную деятельность: еще не рассвело, а он с двумя отроками сбегал к кузнецам, — объяснил им, какие полозья надо и сколько выковать.
Кузнецы люди солидные, немногословные (дали заказ — исполняй), и, не мешкая, застучали молотами по железу.
Убедившись, что кузнецы приступили к делу, Ратиша оставил одного отрока для наблюдения, а сам рванулся к плотникам, — распорядиться полозья прикреплять к стругам.
Старшина плотников, Креслав, удивился приказу княжеского любимца прикреплять к стругам полозья
— Ратиша, уж не сбрендил ли ты? Зачем полозья на струги? Это же не санки! — сказал он.
Ратиша неожиданно грозно рыкнул на него:
— Креслав, я плачу — делай, что тебе говорят, и не задавай лишних вопросов... если тебе дорога голова.
— Как скажешь, молодой воевода, — с ехидцей поклонился Креслав.
Он был уверен, что распоряжение княжеского любимца вздор, — но за ваши деньги — любой каприз, — и он начал распоряжаться.
Но делал он это так медленно, что Ратише пришлось снова пригрозить:
— Креслав, если к обеду полозья не будут готовы, то я лично тебя вздерну на воротах.
Креслав строптиво подбоченился и спросил:
— Это ты, сопляк, меня вздернешь на ворота?
Ратиша подумал, что ему самое время возвращаться к кузнецам, так как те должны были уже выковать первые полосы для полозьев, поэтому недолго думая он так ловко мазнул кулаком старшину в ухо, что тот завалился на спину.
— Благодари богов, что некогда мне с тобой, дураком, связываться! — зло процедил Ратиша сквозь зубы.
Затем приказал отроку проследить, чтобы плотники вышли к стругам, и побежал к кузнецам, — оттуда шел заливистый звон молотов.