В трубке установилась тишина.
— Это штаб кандидата Шмусева? — на всякий случай уточнил я.
— Давайте я соединю вас с приемной, — последовал ответ.
Специально для меня в трубке заиграло «Лебединое озеро». Потом раздался другой женский голос, похожий на секретарский.
— Слушаю вас. Очень приятно.
Я опять изложил суть. В приемной замялись.
— Девушка, вы мне просто скажите, будет встреча с молодежью или нет, — попросил я.
— С молодежью?
— Ну да! И где и когда, если можно. А кандидат правда в районе? Я могу и просто про него написать. Очень интересная личность.
— Одну минуту. Я уточню у руководства, — ответил голос.
Снова раздались звуки «Лебединого озера», но тут же пропали.
— Ну его на х… — послышался другой голос, мужской.
Я вздрогнул.
— Чего ему надо? — раздраженно продолжал голос, очень похожий на кандидатский. — Раньше надо было звонить! Где он был месяц назад? Молодежь какая-то… На кой они мне теперь?
— Алло, вы слышите меня? — подхватил женский голос.
Я опять вздрогнул.
— Да-да.
— Встречи с молодежью мы уже давно не проводим. А кандидат вернется из района ближе к вечеру. Вас соединить с пресс-секретарем?..
Утром в понедельник я доложил шефу о проделанной работе. Шеф вздохнул.
— Тебя только за смертью посылать. Ладно. Иди, пиши о мусорках.
— А кандидат Шмусев?
— Иди. Про мусорки актуальнее.
И я пошел.
2000 г.
Сам себе мэр
Хрюн: Я не знаю, Стёпка, куды мы приехали? И здесь выборы, ёшки-матрёшки!
Степан: Ничего смешного тут нет, Хрюнчик. Жителям этого славного города предстоит избрать главу местного самоуправления.
Хрюн: Кого-кого? Ты по-русски говори, косой! Мэра, что ли?
Степан: Мэра — это по-американски. А по-русски — главу. Глава — это производное от слова «голова».
Хрюн: Это что же получается, до выборов они все безголовые ходят?!
Степан: В твоей шутке, Хрюнчик, к сожалению, большая доля правды. Многие избиратели начинают задумываться только тогда, когда проголосуют.
Репродуктор на перроне: Ура, товарищи! Избирательная кампания вступила в решающую стадию! Теперь каждый может ознакомиться с подробной информацией о кандидатах!
Хрюн: Эй, кастрюля говорящая! Ты не про эту бумажку на столбе?
Репродуктор: Да, товарищ, про нее! Сведения проверены и утверждены городской избирательной комиссией!
Степан: Очень любопытные сведения. Вот самый первый кандидат — по профессии следователь. И не простой, а по особо важным делам. Снова поход силовиков во власть!
Хрюн: Что сказал, ты сам-то хоть понял? Читай дальше: «депутат». Он и так во власти давно!
Степан: Ну, судя по биографии, не очень давно. Хотя откуда у бывшего следователя миллион рублей для залога — вопрос, конечно, интересный…
Хрюн: А после его важных дел! Ха-ха-ха-ха!
Степан: Я бы на твоем месте не был столь категоричен. И потом, есть же, например, кандидаты-бюджетники без значительных средств. Вот — директор школы. Тоже, кстати, депутат…
Хрюн: Такой мэр точно всю работу завалит! Тех чиновников, кто не справится, будет на второй год оставлять, и всё — кранты городскому хозяйству!
Степан: Зря ты иронизируешь. Есть и руководители-практики. Пожалуйста: начальник департамента по деревенским и хуторским делам.
Хрюн: Каким-каким?!
Степан: Деревенским и хуторским. Ведает жизнью и бытом городских окраин.
Хрюн: Слушай, там нет того, кто ведал бы этим местом, где мы с тобой стоим? А то грязища, прямо как в тубзалете!
Степан: С тобой невозможно серьезно разговаривать! А ситуация очень тревожная. Четвертый кандидат — между прочим, потомственный казак — прямо так и пишет: «Не сдадим город мафии!»
Хрюн: Ага, лучше заберем его себе! Ха-ха-ха-ха!
Репродуктор: Вы не правы, товарищ! Борьбе с коррупцией на современном этапе придается решающее значение!
Степан: Мне лично по душе пятый кандидат в списке. Открытое, мужественное лицо. И программные положения звучат актуально: за честную политику и подъем рождаемости.
Хрюн: Для подъема рождаемости, Стёпка, им лучше сразу кого-нибудь из Китая пригласить. У нас на базаре всё давно китайское, теперь будет и мэр-китаец! Одним рисом его можно будет кормить.
Степан: Я не понимаю, неужели наш народ не достоин лучшей участи? Хорошо, есть, в конце концов, мастер спорта по баскетболу. Был на тренерской работе, потом ушел в бизнес. Может, пора дать нашему предпринимательству проявить себя?
Хрюн: Городом управлять — это тебе не за мячиком бегать. И даже не от налоговой инспекции, дурья твоя голова! Так что давай, не заговаривайся!
Степан: Тогда остаются коммунисты и «партия власти».
Хрюн: Обожди, а кто ж там от коммунистов?
Степан: Надо отдать должное, незаурядный кандидат. Начинал с комсомола, потом проводил линию партии на производстве. Отвечал за снабжение, а кроме того, почти профессионально занимается альпинизмом.
Хрюн: И благодаря этому самому альпинизму взобрался на Пик коммунизма! Ой, Степка, не питаю я доверия к таким альпинистам! Как бы этим твоим горожанам от них ледорубом по башке не получить…
Степан: Значит, твой выбор — «партия власти» со своим единым кандидатом. Он, кстати, тоже начинал с комсомола. Ведал по очереди сельским хозяйством, благоустройством и культурой. Играет на аккордеоне и мастерски поет.
Хрюн: Ну, ты мощно задвинул! У них тут не город, а культурно-оздоровительный ансамбль какой-то!
Репродуктор: Аполитично рассуждаете, товарищ! Построение властной вертикали — важнейшая задача сегодняшнего дня!
Степан: Я боюсь, Хрюнчик, в этом ансамбле всё в руках дирижера.
Гудок электровоза.
Хрюн: Кажись, отправляемся! Залезай, а то опоздаем!
Степан: Но что же посоветовать жителям славного города?
Хрюн: А что слышали! Пускай сами себе мэрами побудут — в смысле, с головой подружат хоть раз в году!
Степан: Внушает!
2004 г.
Сон в президиуме
Вице-спикер депутатского собрания от оппозиционной фракции Алексей Александрович Индюков стал Валерием Витальевичем Шеиным. Не фамилию в паспорте поменял через ЗАГС, а натурально перевоплотился в председателя правительства области. Как произошло такое переселение душ, науке пока неведомо, но сбылась давняя голубая мечта Индюкова.
Подкатил новоявленный Шеин к «белому дому» на персональной машине. Идет по коридору, все с ним почтительно здороваются. Мелочь, а приятно — Индюкова тут всерьез не воспринимали. Осмотрел кабинет: ничего, гораздо просторнее прежнего. «Но ремонт всё равно надо будет сделать, несолидно мне в старых интерьерах сидеть».
Долго радоваться не пришлось: началось совещание по проекту бюджета на будущий год. Открыл папку — в глазах зарябило от цифр. Поелозил в кресле, выпил водички, чтобы успокоиться. Раньше общими фразами обходился. «Но то Индюков был, а я Шеин», — успокоил себя председатель-оппозиционер.
Стал вспоминать партийную программу. «Сколько у нас намечено шагов к светлому будущему?» Не припомнил точно, подозвал личного помощника. Хорошо, что хотя бы одного смышленого оставил, остальных шибко умных давно уволил. «Это же не я увольнял, а Индюков», — мысленно уточнил нынешний Шеин.
Примчался помощник, принес брошюрку с серпом и молотом. Когда-то сам экс-Индюков так резво бегал: то помощником, то партийным депутатом при старших товарищах из обкома, листовки с критикой режима разносил. Наконец добегался. «Хотя каким депутатом-помощником? Я не Индюков, а Шеин».
Полистал. «Требуем повысить… Настаиваем на увеличении… Необходимо наращивать…» Одна агитация, тезисы брали с потолка. Ладно, мелочиться не будем. Достал ручку с золотым пером. Так, дадим денег селянам, местному самоуправлению, молодежи… Короче, как можно больше на всё.
— Не многовато расходов берем на себя? Доходов не хватит, — осторожно заметил главный финансист.
— Я счетоводом второго разряда был, знаю, — возразил премьер. «Индюков был, не я», — запоздало пронеслось в голове.
— Давай не на пять, а на пятьдесят процентов расходы увеличим. И миллионов сто на офицеров запаса подкиньте, я сам после сборов офицером числюсь, — распорядился теперешний Шеин.
— Где же взять? — поразился финансист.
— Откуда я знаю? Поищите! Кто из нас финансами ведает, я или вы?
Пригорюнился подчиненный.
— У меня брат в Москве депутат Госдумы, без пяти минут уполномоченный по правам животных. Если что, через него решим вопрос, — утешил его Шеин-Индюков.
«Чёрт, вырвалось как неудачно. Это у Индюкова брат в Госдуме, а я Шеин. Всё равно решим как-нибудь».
— Завтра доложите о результате! — скомандовал красный премьер.
Так и надо руководить. Главное — не колебаться.
Потом он принимал делегации. Приветствия Индюков читал, как привык, по шпаргалкам. Всё равно несколько раз запнулся на слове «дифференцированный». Для восстановления сил отобедал прямо в кабинете. А затем в здании наступила странная тишина. Абсолютно все помощники запропастились куда-то. «На протестной работе», — сообщила секретарша.
— Где-где? Кто отпустил?
— На митинге они, теперь это так называется.
«Я их сам всегда отправлял, когда был вице-спикером, — осознал Алексей Александрович, ныне Виталий Валерьевич. — Я? Нет! Шеин я, не Индюков! Какая протестная работа?» Выругался: ну и нелепое же словосочетание. Потом припомнил — это ведь цитата из его собственной листовки.
Побегал в одиночестве по кабинету — одышка началась. Даже позавидовал подтянутому, спортивному Шеину. «Тьфу! Шеин — это я. Точка!» Глянул на часы: скорее бы домой…
Под окнами тем временем поднялся шум. То был митинг, на который ушли все его помощники. Пришлось и премьеру выйти на улицу, а бумага для шпаргалок в «белом доме», как назло, кончилась. И купить не на что — бюджет не утвержден. За бюджет на этот год не голосовал вице-спикер Индюков и других депутатов призывал. «Гад этот Индюков, такую свинью мне подложил. Стоп, это я Индюков. Или всё-таки Шеин?»