– Парик в наше время такая редкость, – протянула я.
– А с какой стати ей вообще парик на голову напяливать? Не забывай, что они давно разведены!
– Девочки, не спорьте, – остановила нас Степа. – Если вам интересно мое мнение, то к Лидии Громовой зайти стоит. Вдруг узнаем, кто еще может проведывать Павла Громова. Если нет, пойду устраиваться в психушку санитаркой.
Мне и Алине пришлось согласиться со Степой. В конце концов, не нам, а ей предстоит работать у психов. Работа малоприятная, к тому же опасная: одному богу известно, что на уме у психически больных людей.
К нашему приходу Хрюн выспался и немного оклемался. От ужина, правда, отказался, и даже ни разу не подошел к миске Бобби. Наш фокстерьер вновь почувствовал себя хозяином и даже рискнул тявкнуть на Степиного любимца. Хрюн не замедлил огрызнуться, но сделал это вяло, в полсилы, чем только приободрил Бобби. Пес вновь залаял, потом перешел на рычание и, чтобы закрепить произведенный эффект, щелкнул зубами.
Степа часто нам говорила, будто интеллект свиньи можно сопоставить с интеллектом трехлетнего ребенка. Мы ей не верили. То, что произошло дальше, подтвердило Степино заявление. Хрюн хмыкнул – только так я могу назвать звук, произнесенный свиньей, – и вразвалочку пошел в гостиную. Через минуту он вновь вернулся в кухню. В пасти он держал пустую коробку из-под конфет «Рябина в коньяке». В полной тишине, под недоуменные наши взгляды, Хрюн положил коробку на миску Бобби, потом пятачком поддел крышку, показывая нам, что там больше ничего нет и кто съел конфеты.
– Мои конфеты! Бобби, ты съел мои конфеты! – возмутился Олег. – То-то я гляжу, что пес разошелся не на шутку. Воровать у хозяина?! Да, ты пьян, дружок. Марина, Аня, как вы могли допустить, чтобы мои конфеты съел Бобби? – Олег переключился на нас. – Что за попустительство?! Животное, оно и есть животное. Ему все равно, что в пасть положить. Но вы-то! Не слишком ли жирно кормить собаку шоколадными конфетами? Вот что мне теперь есть? «Чаппи – сытный обед»? Или рискнуть погрызть вяленное свиное ухо?
Я, сдерживая смех и представляя, как Олег грызет сухой корм, переглядывалась с Аней. Бобби испугано скулил, не понимая, почему его ругают. Степа сидела с красным от стыда лицом. Она хотела признаться, что в пропаже конфет надо винить ее любимца, но не смогла, побоялась, что Олег поставит условие: выслать поросенка из дома в течение двадцати четырех часов. Один лишь Хрюн невозмутимо лежал в сторонке, внимательно слушая, как Олег всех отчитывает.
Впрочем, мой муж вскоре успокоился. Я вспомнила, что покупала две коробки конфет. Полная коробка была тут же извлечена из тайника и выставлена на стол.
– С вашего разрешения эти конфеты я возьму себе, – Олег прижал к себе коробку и вышел из кухни.
Перед сном я вспомнила о тетради, которую мы нашли в квартире Громовых. Недолго размышляя о том, что оставить себе – отпечатанную книгу или рукопись этой книги, я выбрала первый вариант, а тетрадку понесла Степе.
Она уже лежала в постели и читала новое творение Громовой, которое успела купить с книжного лотка в больнице.
– Не хочешь почитать рукопись? – Я протянула Степе общую тетрадь.
– Давай, интересно сравнить с окончательным вариантом. Ты, кстати, дочитала книгу?
– Нет, сейчас иду читать.
Глава 11
«Несколько следующих дней Алла жила словно в бреду, не понимая, что вокруг нее происходит. В одночасье на нее свалились чужие заботы: ей нужно было готовить завтраки, обеды, на ней была уборка, стирка, проверка уроков. С непривычки она сильно уставала. Но все эти хлопоты по дому – полбеды, большего всего ее угнетали разговоры за ужином. Когда Андрей вдавался в воспоминания о совместно прожитых годах, у Аллы темнело в глазах, начинала болеть голова. Как она не силилась вспомнить, в ее жизни не было никогда никого из них: ни Андрея, ни Миши, ни Гриши.
Алла несколько раз доставала визитку незадачливого водителя Антона Кротова, вертела ее в руках, намеривалась ему позвонить, но каждый раз пугалась, вдруг он ее не узнает или не захочет с ней разговаривать.
Да и с каких слов она начнет с ним разговор? Антон, помните, три дня назад вы меня сбили? До аварии у меня не было ни мужа, ни детей, а теперь есть! Как это понять? Это чужие люди. А вы могли бы меня сбить обратно?
Как отнесется к ее бреду нормальный человек? Положит молча трубку? Засмеется?
И все же она позвонила, набралась смелости, улучила момент, когда дети были в школе, а Андрей на работе, и позвонила.
– Антон, это Алла, – представилась она.
На том конце провода воцарилось молчание.
«Должно быть, у Антона нет ни одной знакомой девушки с таким именем, – догадалась она. – Неужели и он пропал бесследно? Или он совсем даже не он? Господи, дай мне сил, чтобы хоть что-то понять».
– Помните, вы меня сбили? Вернее, я сама попала под колеса вашей машины, – с тающей, словно лед в жаркий день, надеждой спросила она.
– Ах, Алла, извините, не узнавал вас, – неожиданно обрадовался Антон. – С вами все в порядке? Я не слишком вас покалечил? Я думал о вас, – признался он.
У Аллы потекли из глаз слезы.
– Правда? А не могли бы мы с вами встретиться?
– Хотите, я прямо сейчас за вами заеду? Я помню, куда вас подвозил.
– Нет, лучше подъезжайте к аптеке, к той, что расположена на углу, – смутившись, попросила Алла.
Она не знала, как в этом мире, где все ей чуждо, должна себя вести замужняя женщина. Может ли она назначать постороннему мужчине свидание или нет? Вдруг вездесущие соседки увидят, как она садится в машину к Антону, и неправильно поймут, а потом донесут Андрею? По большому счету Алле было наплевать, что скажет по этому поводу ее так называемый муж. Ее волновало другое – вдруг в этом мире общение замужней женщины с посторонним мужчиной, не родственником, считается неприличным? Как, скажем, на Востоке. Тогда Андрей запросто может выставить ее из ее же квартиры. Куда она пойдет? К кому? Кто ее здесь знает?
– Жду вас через пятнадцать минут около аптеки, – согласился Антон. – Раньше не доберусь.
Собираясь на свидание, Алла не стала экспериментировать с одеждой – надела те вещи, которые были на ней в тот роковой день.
Антон приехал чуть раньше. На переднем сиденье Аллу ждал букет белых хризантем.
– Это вам, – застенчиво улыбаясь, он протянул ей цветы.
– Наверное, не стоило покупать мне цветы, – произнесла Алла.
«Что мне делать с букетом? – подумала она. – Андрей заметит цветы, спросит откуда. Что я ему скажу? Подарил случайный прохожий?»
– Вы не любите хризантемы? Я хотел сделать вам приятное, – грустно протянул Антон.
– Хризантемы – мои любимые цветы, но дело не в этом.
– А в чем?
– Мы могли бы куда-нибудь отъехать, я не могу сосредоточиться.
– Могу я предложить вам чашечку кофе с пирожным? – спросил Антон.
– Да, если в кафе будет тихо и будет мало посетителей, – попросила Алла.
– В это время везде тихо, кроме «Макдоналдса», – усмехнулся он, заводя машину.
В кафе и впрямь было тихо и безлюдно. Антон и Алла были его единственными посетителями. Они заказали по чашке кофе и сидели молча, пока им не принесли заказ. Антон видел: девушка чрезвычайно встревожена, и потому не спешил заговорить первым, понимая, что ей нужно успокоиться.
Алла искала слова, чтобы начать разговор.
– Антон, – наконец решилась она. – То, что я вам сейчас скажу, определенно покажется вам странным. Вы даже можете подумать, что у меня не все в порядке с головой. – Он удивленно приподнял брови, но не вымолвил ни слова. – Да я и сама так считаю, что со мной что-то не так… вернее, все не так, – поправилась она. – Дело в том, что после аварии я стала другим человеком – и не в переносном смысле, а в буквальном. У меня изменилось прошлое, – прошептала она, напряженно вглядываясь в лицо Антона. Она ждала, как он отреагирует на ее слова, не промелькнет ли на его губах улыбка и не отведет ли он глаз, чтобы скрыть снисходительное выражение лица.
Лицо Антона оставалось прежним: серьезным и участливо сосредоточенным.
– Алла, расскажите все как есть. Почему вы решили, что ваше прошлое изменилось?
И Алла рассказала все как есть. Как она коротала свой век в одиночестве, и как в ее жизни в один момент появился муж и двое детей. Антон внимательно слушал, ни разу не перебив. Когда Алла закончила свою исповедь, он без намека на шутку сказал:
– Я покажу вас специалисту, моему другу.
– Ваш друг – психиатр? – усмехнулась Алла. Все правильно, какой здоровый человек поверит в тот бред, который она сейчас наплела?
– Нет, он физик, а еще… Поехали, – скомандовал Антон.
Он расплатился по счету и повел несопротивляющуюся Аллу к машине. Ехали они долго. Лаборатория, в которой работал друг Антона, находилась на окраине города и была больше похожа на механические мастерские, чем на экспериментальный научный центр.
Антон оставил Аллу в машине, а сам пошел позвонить другу с проходной. Не было его минуть двадцать. Алла вновь заволновалась. Она подумала, что Антон уже встретился с другом и в данную минуту пересказывает ему ее историю. Знать бы, в каком ракурсе.
Из дверей вышел Антон в сопровождении молодого мужчины. Алле спутник Антона не понравился. Незнакомец производил впечатление человека неряшливого. Его одежда была несвежей и помятой. Лохматая шевелюра просто вопила о том, что ее обладателю давно пора посетить парикмахера. Трехдневная щетина на лице не казалась модной. Носки туфель хранили следы дождя, которого не было ни сегодня, ни вчера. Таких мужчин Алла не понимала и сторонилась.
– Алла, познакомься. Это мой друг, Дмитрий, – представил молодого человека Антон.
Некоторое время Дмитрий бесцеремонно разглядывал Аллу. Она уже хотела прекратить эти унизительные смотрины, но он вдруг заговорил:
– Антон вкратце рассказал мне о том, что с вами произошло, но мне бы хотелось выслушать и вас. Пожалуйста, начните с утра того самого дня, когда вы попали под колеса автомобиля.