– Да. А вы Анна Курочкина?
Вместо ответа она кивнула. Несколько секунд Анна нас рассматривала, потом спросила:
– А вы, собственно, кто? Кроме Лиды у меня сестер нет, а вы представились сестрами. Что-то я вас не припоминаю.
И тут Алину понесло. Мощным ураганом безумия вынесло из ее головы остатки разума. Она полностью потеряла над собой контроль.
– Разумеется, мы солгали. Никакие мы не сестры. Но и вы не мать Тереза! – набросилась на Анну Алина.
– При чем здесь мать Тереза? – спросила Анна.
Держалась она спокойно, но чувствовалось, что под разъяренным взглядом Алины стоять ей было совсем некомфортно. Анна не понимала, что происходит. Кто мы? И почему одна из нас так дерзко с ней разговаривает, орет, приплела мать Терезу?
– Мы прекрасно знаем, что вы пришли в отделение, чтобы довести дело до конца. Если вы еще не отправили Лиду на тот свет, то предупреждаю, вам это не удастся. Если же успели отравить, вколоть смертельную инъекцию или придушить подушкой, то вы ответите по всей строгости закона! – выкрикнула Алина и стала так, что Анна оказалась в ловушке.
С одной стороны Алина перегородила ей путь к лестнице, с другой – я и Степа мешали Анне вернуться в отделение реанимации. Впрочем, я не собиралась хватать ее за руки и удерживать силой. Я всем своим видом показывала, что скандал в мои планы не входит. Степа, та и вовсе закрыла ладонями пылающее от стыда лицо.
Анна не стушевалась. Из всей троицы она выделила меня и спросила:
– С вашей подругой все в порядке?
«Как сказать. Приступы сумасшествия с ней случались и раньше», – разумеется, я не сказала этого вслух, промолчала, лишь в очередной раз пожала плечами.
Вмешалась Степа:
– Алина, давай выслушаем Анну. Анна, мы должны вам задать несколько вопросов.
– А по какому праву вы мне будете задавать вопросы и почему вы думаете, что я стану на них отвечать? – ощетинилась Анна. Наконец-то она отреагировала на Алинины нападки!
– А потому, что вы, Анна Курочкина, имели мотив, и не один, чтобы отправить сестру на тот свет! – не унималась Алина. – Вы ее ненавидели всеми фибрами своей души.
– Я? Бред!
– Вы довели ее до сумасшествия и тем самым подтолкнули к самоубийству!
– Моя сестра сумасшедшая? Глупости! А вот по вам точно психиатр плачет.
– Ах, так? Тогда, может, объясните нам, что вы тут делаете?
– Меня вызвали по телефону к сестре. Сообщили, что Лида в очень плохом состоянии. Я бросила все свои дела и приехала.
– Кто звонил, когда?
– Вчера, ближе к полудню.
«Это же мы ей звонили», – подумала я и посмотрела на Алину. Та, может, и догадалась, что речь идет о нашем звонке, но продолжала гнуть свое:
– Вот как! А что ж вы так долго сюда шли? За это время ваша сестра могла и умереть! А, кажется, понимаю. Вы ждали, когда наблюдение будет снято? Не вышло!
– Что вы мелете?! Жила бы я в этом городе, прибежала б тотчас, но я летела самолетом, потом автобусом добиралась!
– У вас и билетик имеется? – ехидно спросила Алина.
– Да, вот он, – Анна достала из кармана жакета смятый билет.
Алина хмыкнула:
– Таких билетов я в аэропорту могу сотню насшибать!
Я взяла из рук Анны проездной документ и прочитала на нем отпечатанную фамилию – Курочкина А.А.
– Алина, билет был выписан на Курочкину. Он настоящий.
– Быть того не может!
– Анна, а где вы были с начала прошлой недели и до вчерашнего дня?
– В Екатеринбурге.
– Кто-нибудь может подтвердить ваше присутствие в этом городе.
– Господи, конечно! С восьми до пяти я работаю. Меня видят десятки людей. Они могут подтвердить, что я никуда не выезжала из города. А что, собственно, происходит? Почему эта сумасшедшая на меня набросилась? – Анна скосила глаза на Алину.
– Но-но, полегче, – отреагировала «сумасшедшая».
– Приношу вам за нее извинения. Нервы, синдром хронической усталости, авитаминоз, – выпалила я первое, что пришло в голову. – Мы расследуем дело о доведении вашей сестры до самоубийства. Так случилось, что вы попали в список подозреваемых.
– Вы подозреваете меня? – удивилась Анна.
– А кого ж еще! – хмыкнула Алина.
Я раздраженно на нее посмотрела. Вот уж кто меры не знает, так это Алина. Иной раз стыдно становится за такую подругу.
Утихомирив взглядом Алину, я обратилась к Анне:
– Анна, мы могли бы с вами поговорить? Только не здесь. Пройдемте в машину.
– Ну хорошо, только я заберу сумку из палаты.
Анна поправила на плечах белый халат и скрылась за дверью в отделение.
– Я пойду с ней, – встрепенулась Алина и сделала шаг к двери.
Я остановила ее за рукав и приказным тоном сказала:
– Пойдет Степа. Мне так будет спокойней.
Степы и Анны не было минуты три, не больше. За это время я успела разругаться с Алиной еще больше.
– Что ты себе позволяешь? Разве можно так себя вести? Ты забыла о презумпции невиновности! – накинулась я на Алину.
– И что с того? Разве я должна следовать полицейским инструкциям? Нет! Ничего общего с полицией я не имею, и поэтому в праве поступать как угодно. У меня свой метод раскрытия преступления. Если человек грешен, то стоит на него немного надавить, и он расколется, как орех, под тяжестью неопровержимых улик.
– Ну да! А у нас есть улики виновности Анны? Кроме твоих абсурдных предположений у нас на нее ничего нет. Ни-че-го! Более того, у нее есть алиби!
– Авиа билет?
– Да, билет!
– Билет на сегодня. А если Анна два дня назад была здесь? Выманила Лику на балкон. Увидела, что ее сестрица сиганула с третьего этажа, и спокойно поехала домой?
В принципе и такое могло быть, но уступать Алине я не собиралась и потому возразила:
– Но Анна всю прошлую неделю видели на рабочем месте!
– И что с того? Как ты это проверишь? Поедешь в Екатеринбург? Позвонишь? Кому? Подруге? Сообщнику? Естественно, они тебе скажут, что Анна Курочкина трудилась не покладая рук. Нет, у Анны алиби, нет!
Из дверей вышли Степа и Анна.
– Кстати, – толкнула я в бок Алину. – Медсестра сказала, что Лика в себя пришла. Вот у нее мы и спросим, кто был под балконом в ту ночь.
– Лида уснула, – отчиталась перед нами Анна. Степа кивком подтвердила ее слова. – Будем надеяться, что самое страшное позади и она пойдет на поправку.
– Я тоже верю, что Лида выкарабкается, – поддержала я Анну. – Кстати, вы с ней разговаривали?
– Немного. Она еще очень слаба. Ей трудно говорить, концентрировать свое внимание.
– А она вам не сказала, что побудило ее совершить столь опрометчивый поступок?
– Ей муж привиделся под балконом. Тем более странно, зачем ей было прыгать? Могла бы подождать, когда он поднимется, – недоумевая, пожала плечами Анна.
– Видите ли, Анна. Незадолго до того, как она шагнула с балкона, ей позвонили из больницы и сообщили, что ее муж умер, – внесла я ясность.
– Какое горе! – всплеснула руками Анна. – Бедная Лида.
– Муж ее жив. Он болен, но жив.
– Жив? Это значит, что кто-то пошутил? – опешила Анна. – Таким чудовищным образом? Кто?
– Это мы и пытаемся узнать. Надеюсь, вы нам в этом поможете.
– Я? Но когда это случилось, меня здесь не было.
– Это неважно. Нам бы хотелось, чтобы вы рассказали нам о сестре, все-все: кто держал на нее обиду, кому она перешла дорогу, – доверительно попросила я.
Как только я завела разговор о Ликиных недоброжелателях, Алинины глаза вспыхнули хищным блеском, она буквально впилась ими в Анну.
Не обращая внимания на Алинину реакцию, я продолжила:
– Анна, здесь недалеко есть кафе. Давайте посидим там, поговорим. Вы, наверное, с дороги голодны?
– Что есть, то есть. Чашка крепкого кофе мне бы не помешала, – не стала отказываться от моего предложения Анна.
Мы переместились в кафе. Утолив первый голод, Анна заговорила:
– Ой, и ссорились с сестрой, и ругались, а ближе ее никого не оказалось. Как только мне позвонили и сообщили, что сестра при смерти, все внутри оборвалось, в чем была, в том и бросилась сюда, летела с пересадками.
– Анна, а давно вы в родном городе не были?
– В последний раз на похороны отца приезжала.
– И все? – удивилась я.
Алина не спускала глаз с Анны, стараясь понять, врет та или нет.
– Да, – не моргнув глазом, ответила Анна.
– А как же родительское наследство? Неужели вы не претендовали на половину квартиры в центре города? Жилье сейчас очень дорогое.
– Ну почему? Кто же от денег отказывается? Чтобы не ездить лишний раз сюда, я написала на Лиду доверенность. Она должна была найти на квартиру покупателя, продать и половину суммы переслать мне.
– И деньги вы получили?
– Да, вместе с копией договора и распиской покупателя. У меня нет претензий к Лиде.
Мне показалось, что я слышу скрип Алининых зубов. В расстроенных чувствах она отвернулась к окну.
– Вы уж простите нас, Анна, мы разговаривали с вдовой вашего брата. Она нам рассказала, что очень давно Лида помешала вам выйти замуж за весьма преуспевающего бизнесмена.
– Было дело, – грустно улыбнулась Анна. – Очень я тогда на Лидку злилась, даже жить под одной крышей с ней не хотела. Демарш устроила – в общежитие ушла. Только потом злость прошла. Я ведь не по любви за Виктора замуж собиралась. Перед девчонками хотелось похвастаться. Очень хотелось. Глядите, мол, какой у меня жених: умный, богатый, перспективный. Кто же знал, что Лидка в него влюбилась. Намекни она мне только, я бы встречаться с ним перестала. Все равно наш брак был обречен. Я недолго бы с ним прожила.
– Почему? – удивилась Алина, не поверив Анне. – Сами же сказали, богатый, перспективный…
– А характер? Ужас! Виктор всех под себя хотел подмять. А со мной так нельзя – я человек вольный. Это он до свадьбы терпел мои фокусы, а кольцо бы надел – и под замок. Я бы долго с ним не выдержала. Ему нужна была жена другая, такая, как Лидка, – тихая, скромная, послушная. Но это я позже поняла, а тогда злилась, год с ней не разговаривала.