— В чем дело? — удивился он.
— Ни одна Душа не станет расхаживать со шрамом. Такие вещи у нас лечат. Им станет интересно, откуда я, расспрашивать начнут…
Он удивленно посмотрел на меня и прищурился.
— Надо было об этом думать до того, как я тебя вывел наружу. Если вернемся, все решат, что это был хитрый план, чтобы выведать дорогу.
— Мы не вернемся, пока не отыщем лекарство для Джейми, — решительно заявила я.
— Что ты предлагаешь, Анни?
— Найди камень, — вздохнула я. — Тебе придется меня ударить.
Глава 44Исцеление
— Анни…
— Быстрее… Я бы и сама, но, боюсь, промажу. Другого способа нет.
— Не уверен, что… смогу.
— Даже ради Джейми? — Я вжалась здоровой щекой в жесткое пассажирское сиденье и закрыла глаза.
Джаред сжал найденный мною острый обломок размером с кулак и минут пять примеривался, взвешивая камень в руке.
— Главное — содрать верхний слой кожи, скрыть шрам. Давай, Джаред, поторапливайся. Джейми…
«Скажи ему, пусть бьет. Да хорошенько, как следует!»
— Бей со всей силы, чтобы с первого раза получилось. Мел говорит…
Тишина.
— Скорее, Джаред.
Он вздохнул. Я почувствовала движение воздуха и покрепче зажмурилась. Что-то хлюпнуло, последовал глухой удар, а когда первый шок прошел, я почувствовала боль.
— М-м-м, — простонала я. Вообще-то я не собиралась издавать никаких звуков, потому что из-за моих стонов Джаред почувствует себя виноватым. Но разве телу прикажешь? Слезы брызнули из глаз, я закашлялась, сдерживая рыдание. В ушах звенело, перед глазами все плыло от удара.
— Анни? Мелани? Простите меня. — Его руки обняли нас, прижали к груди.
— Все хорошо, — проскулила я. — У нас все хорошо. Получилось?
Его рука коснулась моего подбородка, повернула голову. Джаред охнул, казалось, его вот-вот стошнит.
— Я тебе пол лица снес. Прости.
— Нет, это хорошо, так и должно быть. Поехали.
— Ты права. — В его голосе проступала слабость. Джаред бережно усадил меня на сиденье и завел мотор.
Ледяной воздух обдувал лицо, ободранную щеку щипало. Я забыла, как дует из кондиционера в машине.
Мы ехали по гладкой вымоине, которую, похоже, специально ровняли. Дорога уносилась из-под колес, змеясь меж кустов. Опустив защитный козырек, я заглянула в зеркало. В мрачноватом свете луны мое лицо казалось черно-белым: правая щека черная, чернота стекает по подбородку, капает на ключицу, впитываясь в ворот новой, чистой футболки. Меня замутило.
— Молодец, — шепнула я.
— Очень больно?
— Не очень, — соврала я. — Все равно недолго терпеть. Сколько до Тусона?
Показался асфальт. Сердце заколотилось от страха. Джаред остановил машину в кустах, вылез, снял брезент и цепи, сложил их в багажник, осторожно припарковался, внимательно следя, не едет ли мимо машина. Его рука потянулась к переключателю фар.
— Постой, — прошептала я. Громче говорить я не могла, чувствуя себя уязвимой. — Давай поведу.
Джаред вопросительно взглянул на меня.
— Я не могу заявиться в больницу пешком, начнутся лишние расспросы. Я поведу, а ты спрячься сзади, будешь указывать дорогу. Там есть чем укрыться?
— Ладно… — Джаред неохотно дал задний ход, снова заехал в кусты. — Я спрячусь, но если ты попробуешь свернуть не туда…
«Ах, вот как…» — Его недоверие ранило Мел не меньше, чем меня.
— Пристрели меня, — холодно приказала я.
Джаред не ответил и вылез, оставив мотор включенным. Я села за руль. Хлопнула дверца багажника. Джаред забрался на заднее сиденье, держа под мышкой плед.
— На дороге свернешь направо, — велел он.
Я слишком долго не водила машину с автоматической коробкой передач и боялась, что отвыкла. Осторожно тронувшись, я удовлетворенно отметила, что не разучилась, и выехала на пустое шоссе. Заколотилось сердце — реакция на открытое пространство.
— Фары, — донесся голос Джареда с заднего сиденья.
Я щелкнула переключателем. Фары казались ужасно яркими.
Мы подъехали совсем близко к Тусону. В ночном небе разливалось желтоватое свечение: городские огни.
— Прибавь скорость.
— Там знак висел, — не согласилась я.
— Души не лихачат? — поинтересовался он.
— Мы послушно выполняем все законы, — нервно хихикнула я. — В том числе и дорожные правила.
Легкое свечение превратилось в яркие точки. Зеленые знаки информировали о возможных вариантах пути.
— Сверни на Ина-роуд.
Я послушалась. Джаред говорил тихо, хотя в закрытом автомобиле можно было даже кричать.
Незнакомый город пугал: дома, окна квартир, витрины, понимание, что я окружена, что их слишком много. А каково приходится Джареду? Его голос был на удивление спокойным. Правда, в отличие от меня Джаред проделывал безумную вылазку далеко не первый раз.
На дороге появились машины. Свет встречных фар упал на ветровое стекло, и я съежилась от страха.
«Держись, Анни. Будь сильной — ради Джейми. Иначе все напрасно».
«Я смогу. Я справлюсь».
Я сосредоточилась на мыслях о Джейми, и руки увереннее обхватили руль. Джаред направлял меня по спящим улицам. Лечебница оказалась крохотной — наверное, когда-то здесь располагалась не больница, а частная медицинская практика. В вестибюле за стеклянными дверями и в большей части окон горел свет. За стойкой регистратуры стояла женщина. Свет фар не привлек ее внимания.
Я выбрала самый темный угол на парковке, продела руки в лямки поношенного рюкзака — ничего, сойдет. Осталось последнее.
— Дай мне нож.
— Анни… Я понимаю, ты любишь Джейми, но нож-то тебе зачем? Драться ты не умеешь.
— Джаред, это не для них. Мне нужна рана.
— Хватит, у тебя уже есть рана, — вздохнул Джаред.
— Мне нужна рана, как у Джейми. Я слишком мало знаю о методах Исцеления, поэтому должна сама все увидеть. Я бы уже давно это сделала, но боялась, что не смогу вести.
— Нет!
— Давай, быстрее, пока никто не заметил, что я мешкаю. — Джаред быстро обдумал ситуацию. Он был лучшим, потому что умел принимать быстрые и правильные решения. До меня донесся звон стали: Джаред вытаскивал нож из чехла.
— Осторожно. Не слишком глубоко.
— Может, сам сделаешь? — Он резко вдохнул:
— Нет.
— Ладно.
Мне в руку лег мерзкий нож с остро заточенным лезвием и тяжелой рукоятью. Я старалась прогнать из головы лишние мысли, не хотела давать себе шанс струсить. «Порежу руку, а не ногу», — решила я, потому что прятать исцарапанные коленки тоже не улыбалось. Я вытянула левую руку, ухватилась за ручку дверцы и выгнулась: если будет слишком больно, вопьюсь зубами в подголовник. Пусть и неуклюже, но крепко я сжала рукоять ножа правой рукой, вдавила острие в кожу предплечья и зажмурилась.
Джаред тяжело дышал. Нужно было торопиться, пока он меня не остановил.
«Представь, что это лопата, а кожа на руке — земля», — сказала я себе и вонзила нож в предплечье.
Вопль вышел слишком громким, несмотря на подголовник. Ладонь разжалась от отвращения, нож выпал из руки и лязгнул о пол.
— Анни! — воскликнул Джаред.
Я ответила не сразу, пытаясь удержать подступающий крик. Хорошо, что я не поранила себя перед тем, как сесть за руль.
— Дай взгляну.
— Оставайся здесь и не шевелись, — выдохнула я. Несмотря на мое предупреждение, сзади зашуршал плед. Я вытянула левую руку вдоль тела, распахнула дверь правой и вывалилась из машины, ощутив прикосновение Джареда к спине — он пытался меня утешить.
— Скоро буду, — выдавила я и ногой захлопнула дверцу.
Я побрела через парковку, борясь с паникой и тошнотой, которые уравновешивали друг друга, не давая чему-то одному взять верх. Боль казалась терпимой — или, скорее, ощущения притупились. Я была на грани шока: слишком много боли для одного тела. Теплая жидкость струилась по ладони, капала на асфальт. Интересно, смогу ли я пошевелить пальцами? Пробовать было страшно.
Распахнулись автоматические двери. Женщина в регистратуре — средних лет, с темной шоколадной кожей и несколькими серебряными прядками в черных волосах — вскочила на ноги.
— Какой ужас! — Она схватила микрофон, и следующие слова зазвучали с потолка, многократно усиленные. — Целитель Вязь, срочно подойдите в регистратуру! Серьезная травма!
— Нет-нет… — Я старалась говорить спокойно, хотя еле держалась на ногах. — Ничего страшного, просто несчастный случай.
Женщина отложила микрофон, бросилась ко мне, поддержала меня за талию.
— Ох, милочка, что случилось?
— Глупая ситуация, — пробормотала я. — Я отправилась в поход. Мыла посуду после ужина, поскользнулась на мокрых камнях… А в руке нож…
Наверное, она решила, что я мямлю из-за пережитого потрясения. В ее взгляде не было ни недоверия, ни усмешки — только забота. Иен всегда улыбался, когда я врала.
— Бедняжка! Как вас зовут?
— Завиток на стекле, — сказала я, употребив родовое имя своей прежней семьи на планете Медведей.
— Не волнуйтесь, Завиток на стекле, Целитель сейчас спустится. Вам помогут.
От паники не осталось и следа. Добрая женщина гладила меня по спине — нежно, заботливо. Она не причинит мне вреда.
Целителем оказалась молодая женщина. Ее волосы, кожа и глаза имели одинаковый светло-коричневый оттенок. Она выглядела необычно — одноцветно. Бежевая форма лишь усиливала это странное впечатление.
— Целитель Огненная вязь, — представилась она. — Мы вам поможем. Что случилось?
Женщины повели меня по коридору, а я сбивчиво повторила свой рассказ. Мы зашли в первую дверь, где меня уложили на застеленную бумагой кушетку.
Комната выглядела знакомой. Мне довелось лишь раз бывать в похожем помещении, зато оно часто всплывало в детских воспоминаниях Мелани. Короткий ряд шкафчиков, раковина, где Целитель мыла руки, чистые белые стены…
— Начнем по порядку, — бодро произнесла Огненная вязь и открыла шкафчик, заполненный рядами аккуратно разложенных белых цилиндров. Она быстро, не глядя, вытащила один — похоже, знала, что ей нужно. На пузырьке виднелся ярлычок, но я не смогла прочитать надпись. — Немного обезболивающего не помешает, верно?