– Не, другое. Топи.
Что такое «топи», Ольга слышала, но не знала, что это. Знала только, что это что-то страшное.
– Я поищу палку. Она поможет выбрать дорогу.
Он так и сделал. И не напрасно. Провалиться на морозе…
– Петруха. Глянь-ка, а к нам идут! – сверху послышался голос.
– Кто идет? – откликнулись снизу.
– Да кто их знает. Двое. Один мужик. Здоровый! Другой… что-то не пойму. Вроде баба… Не пойму.
– Да не дойдут. Утопнут, – послышался снизу голос Петрухи.
– Не скажи. Мужик-то… дело знает. С палкой идет. Землю щупает.
Снизу послышалось усиленное дыхание, и вскоре рядом со стражем показался Петруха. То был мужик лет тридцати – тридцати пяти. Путешественников он заметил сразу. Долго приглядывался, потом уверенно сказал:
– Дуй к нашим, скажи: мужик с бабой идут.
Парень быстро слез. Проваливаясь местами по грудь в снегу, он направился к своим.
В лесной чаще у большого костра сидело человек пять или шесть. Увидев стражу, они всполошились:
– Что, обоз? – почти в один голос воскликнули они.
– Да не… мужик с бабой.
– А-а-а… – с досадой усаживаясь на хворост, промолвили они.
То были бывшие новгородские ушкуйники. Многих московская стража потопила, а некоторым удалось бежать в леса, где они укрылись от погони. Возвращаться в Великий Новгород они боялись, узнав, что власть там полностью принадлежит Ивану Васильевичу и по возвращении их ждет суровый суд. Тогда они решили пограбить несколько хороших купеческих обозов, сбыть товар, а деньги поделить и разбежаться. В глухой чаще вырыли себе землянку, а сами расположились поближе к дороге и, выставив пост, жили в ожидании купеческих обозов. В еде они не нуждались. Лес был забит дичью, лосями. Известие, что на дороге появились люди, было первым за все дни их пребывания здесь.
Не сговариваясь, по одному, они стали выбираться на опушку леса. Те, кто добрался до места, затаившись, наблюдали за путниками. Впереди, с ношей за спиной, шел здоровый парень. Видать, ходить по таким местам он умел. Ощупав палкой землю вокруг себя, они порой возвращались назад и искали новый путь к лесу.
Наконец, почти у самой опушки, высокий путник почувствовал, что земля под ним твердая.
– Все, Ольга, – сказал он, – считай, опасность позади. Сейчас выберем место…
– Что-то дымом пахнет, – проговорила Ольга.
Дорофей потянул воздух.
– Точно, дым! – подтвердил и он.
– Назад пойдем? – спросила Ольга. – Вдруг здесь лихие люди?
– Назад? – Дорофей и сам почувствовал неладное.
– Назад мы вас не пустим, – раздался голос, и из-за берез вышли несколько человек.
Ольга подскочила к Дорофею.
– Не бойся, – шепнул он ей, – я тя в обиду не дам. Здравствуйте, милые люди, Бог вам в помощь!
– Здравствуй и ты. Далече ли путь держишь? – спросил один из мужиков, подходя поближе к паре.
Это был здоровый, коренастый мужик. Взгляд его красноречиво говорил о нем. Шубейка распахнута, на поясе висел длинный кинжал. «Предводитель», – определил Дорофей.
– Ну, проходите, гостями будете. – Мужик то ли в насмешку, то ли для заманивания поклонился и рукой показал, куда идти.
– Коль зовешь в гости, рады твоему приему.
По глубокому снегу они подошли к костру. Тут дров не жалели.
– Сидайте! – указал главарь на две чурки у костра.
Дорофей кивнул Ольге, мол, садись, а сам не торопясь снял торбу, выбрал место, куда ее поставить. Потом, ногой подвинув чурбан поближе к Ольге, сел.
Дорофей повел себя этаким простецким парнем, который попал в свою среду.
– Как вы тут? Мне приходилось вот так… хорониться от посадника и его подручных.
– Ты сам-то откель?
– Я-то? Да с Пскова.
Главарь посмотрел на своих и сказал:
– А мы с луны упали.
Все рассмеялись. Смеялся и Дорофей.
– Видел я, как оттуда падают. Соломки поболее стелить надо.
Заржала вся банда.
– Раз ты нашенский, то обычаи наши знаешь. С тобой девка? – спросил внезапно главарь.
– Да сам не знаю. Встретил по дороге. Морда-то завязана. Думаю, паренек, – ответил он.
– А мы счас посмотрим! – заявил главарь и толкнул в бок сидевшего справа ушкуйника.
Тот лениво поднялся и направился к Ольге. Подойдя, скомандовал:
– Сымай!
Глазенки уставились на Дорофея. Тот моргнул, мол, не бойся, в обиду не дам.
– Ну, сымай! – Ушкуйник протянул руку к Ольге.
Никто не понял, что произошло, но мужик оказался в центре костра. Дикий вопль огласил лес. Все на секунду опешили, а потом разом двинулись на Дорофея.
– Эй, атаман, что-то те хочу сказать! – поднял руку Дорофей.
Ушкуйники остановились. Главарь расценил, что парень, чтобы спасти себя и бабу, хочет сказать ему что-то важное. А что может быть важнее хорошего откупа или клада?
– Пошли побалакаем, – позвал Дорофей и, уверенный в том, что тот пойдет за ним, двинулся в гущу леса. Пройдя пару десятков шагов, когда стволы деревьев закрыли костер, Дорофей остановился около огромной березы.
– Слышь, атаман, что я те хочу сказать. – И, словно боясь, что его могут подслушать, стал оглядываться по сторонам. Это как-то расхолодило атамана, и он подошел почти вплотную. Дорофей склонился, словно что-то хочет сказать ему на ухо. И тот склонил голову, желая его послушать. Удар головой о дерево был такой сильный, что атаман, даже не вскрикнув, медленно осел, а затем повалился в снег.
Дорофей вернулся как ни в чем не бывало и сел.
– Эй, – он ткнул пальцем в сидевшего мужика и еще в одного, – он вас зовет.
Те послушно поднялись и пошли по следам, ругаясь. Они были чем-то недовольны. Дорофей повернулся к двум мужикам, которые сидели слева от него. Склонив голову, словно хочет что-то им сказать, заставил и их приблизиться к нему. Их головы не выдержали сильнейшего удара. Никто из бандитов не успел опомниться, как Дорофей оказался на ногах. Чугунный кулак повалил смельчака, бросившегося на Дорофея, а следующий оказался в костре и, проклиная все на свете, выскочил из него и бросился поскорее от проклятого места. А оставшийся последний ушкуйник не стал дожидаться приближения Дорофея и зайцем бросился в кусты. Дорофей, разделавшись с бандой, знал, что вот-вот вернутся те двое из леса. Он бросился к суме, достал лук и колчан. Ольге приказал спрятаться за березу, сам встал за другое дерево. Показались те двое. Как они ругались! Они были взбешены, и ждать от них пощады не приходилось. И он решил действовать, прошептав про себя: «Господи, помоги!» – и, перекрестившись, натянул тетиву. Стрела сорвалась и угодила одному из них в грудь. Другой, видя это, упал на колени. Дорофей подскочил к нему. Тот взмолился:
– Не убивай!
– Не буду. Но только скажи, есть ли у вас казна и, если есть, где она?
От этих слов мужик смертельно испугался.
– Не знаю.
Но Дорофей поднял лук с заряженной стрелой.
– Она там, – ушкуйник кивнул на дорожку, ведущую в глубь леса, – в землянке.
– Пошли, Ольга!
Мужик вынес из землянки шкатулку. Подавая ее Дорофею, он вдруг выхватил из-под полы нож.
– А-а-а! – взвизгнула Ольга.
Дорофей успел шкатулкой отбить удар. Она раскрылась, и драгоценности разлетелись по сторонам. Выбитый нож не остановил бандита. И он, оскалившись, бросился на Дорофея. Бандит был крепким, ловким, обученным кое-каким приемам. Но Дорофей был сильнее и ловчее его. Он ловко поймал мужика за руку и так ударил его голову о дерево, что… лопнул череп. Собрав кое-какие драгоценности, в дальней дороге пригодятся, Дорофей и Ольга решили как можно быстрее покинуть это проклятое место.
К вечеру, усталые, едва стоя на ногах, они заметили мелькнувший огонек. Он добавил им силы. И тут вдруг послышался конский топот. Кто-то скакал за ними. Дорофей поспешно достал лук и стрелы. Спрятав Ольгу за себя, стал ждать. Вскоре можно было различить конский силуэт. Но… что это? Всадника не было видно. А тут еще ржание! Такое необыкновенное, радостное. Лошадь вдруг остановилась. Господи! На ее морде висела торба. Неуж наша? Как бы в подтверждение этой мысли лошадь снова заржала.
Когда прошла минута такой неожиданной встречи, Ольга спросила:
– А где вторая?
– Вторая, чую, пошла волкам на обед, – ответил Дорофей.
Глава 27
Дошла очередь и до московских границ встречать царевну. Царевну! Подумать только! И какую! Племянница великого византийского императора. У кого еще была царевна, а? То-то! Ни у кого! А у нас, в Москве, впервые!
– Как она собой? – спросила толстая баба, щелкая семечки.
Какая-то старушонка, отведя ото рта шаль, сказала ей:
– Они все красавицы писаные. На то и царевны.
– Ой, не она ли едет? – раздался молодой женский голос.
И все повернулись на дорогу.
– Не! Это кто-то другой. Да и коляска не под царевну. А где слуги? А кто это? – послышались голоса.
Это решил узнать один из стражей, посланный следить за порядком.
– Стой! Кто едет? – остановил он возок, взяв под уздцы ближнего коня.
Этот возок Дорофей выменял у деревенского старосты за золотую брошь. Тот за такую щедрость велел сыну занять кучерское место.
– Ольга, князя Ярослава дочка, – открыв дверцу и высунувшись наполовину, ответила она.
– Это наместника псковского? – уточнил страж.
– Его, его!
Страж отпустил узду:
– Езжай. Да! По дороге царевну-то не видела?
– Царевну? Никого не видела, – ответила Ольга.
Кто-то с жалостью произнес:
– Далеко они еще от Москвы. Рано собрались.
И народ потихоньку начал расходиться.
Княжеские хоромы князя Ярослава были на Никольской улице. Они прятались за высокой оградой, скрывая от глаз людских здание, красиво отделанное псковскими мастерами. На нем было много резьбы, что радовало глаз и порождало зависть у тех, кто его видел. Вот здесь-то и остановился возок, из которого выпрыгнула Ольга.
– А ты, Дорофей, что сидишь? Вылазь да стучи, – скомандовала она.
Тот нехотя вылез.