— Вы же знаете, Александр Павлович, что это невозможно! — возмутился Никита. — Неужели князья из ОС так наивны? Моя жена — племянница императора России! Любая попытка вашей агентуры перетащить ее сюда, в вашу Явь, закончится закономерной кровью. Вам вооруженный конфликт нужен? Не лучше ли будет разойтись миром и в дальнейшем мирно сотрудничать?
— Я пытался убедить Великого князя, — пожал плечами отец Даши, встретившись взглядом с Надеждой Игнатьевной. — Приводил почти такие же аргументы, кроме тех, что указывают на твою связь с императорской семьей. Это уже серьезно. Мы ведь заинтересованные лица в этой непростой истории. Но Юрий Иванович всерьез горит желанием заполучить чародея-артефактора.
— Тогда у нас не остается другого выхода, — облегченно вздохнул Никита. — Завтра я последний раз попробую убедить князей и государя. И если не получится…
Он подал знак Даше и решительно вышел на середину гостиной. Девушка побледнела, но присоединилась к волхву, вцепившись в его руку как медвежий капкан.
— Александр Павлович, Надежда Игнатьевна, — Никита набрал в грудь воздуха, понимая, что назад пути уже не будет. Незаметно умыкнуть, увести их дочь как вор, как ночной тать молодой волхв не мог. Даже сейчас он старался найти компромисс, чтобы не возвращаться на выжженную землю. — Между нами, к сожалению, получилось недопонимание, которое я не хочу усугублять. Я и Дарья Александровна любим друг друга. Просим вашего благословения. Понимаю, что нежелание отпустить дочь в чужую Явь продиктовано только родительской заботой и любовью. Но Дарья Александровна уже взрослая и самостоятельная девушка, выбравшая свой путь к счастью. Прошу вас отпустить ее со мной. Даже если вы откажете, мы все равно уйдем. Но подумайте, какую рану нанесете дочери, с какой тяжестью на сердце она будет жить, помня об отказе. Благословите нас!
Некоторое время в гостиной стояла тишина. Понятовский, оказавшийся свидетелем семейной сцены, чувствовал себя неловко, и все-таки остался на месте, чтобы до конца определиться с завтрашней стратегией. Готовящийся побег Никиты для него не был откровением. На самом деле Лютый был противником любых насильственных мер по принуждению. Таких чародеев, как этот юноша, здесь хватало, и Понятовский не понимал, почему «осовцы» так вцепились в него. Может, они знали нечто такое, о чем не догадывался старый маг, но это обстоятельство не меняло дела.
— Никита, ты прекрасно понимаешь, что мы не можем принять такой вариант ваших отношений, — Сабуров поморщился, ощущая слабость своих слов. — Будь на твоем месте какой-нибудь обыкновенный одаренный, умеющий только баловаться со стихийными элементами и зажигать от пальца дрова в камине, я бы пинками прогнал его из дому. Но тебе я всегда верил. Мы долго советовались с Надеждой Игнатьевной, пока не пришли к единому мнению. Долг жизни мы отдаем своей дочерью Дашей. Господин Понятовский убедил нас в абсолютной честности барона Назарова…
Короткий взгляд в сторону Лютого, и тот кивком подтвердил свои слова.
— И мы очень надеемся, что ты сдержишь свое слово хоть иногда давать нам возможность видеться с дочерью. Подойдите сюда, дети.
Никита с Дашей, не веря происходящему, встали напротив Александра Павловича, к которому присоединилась и Надежда Игнатьевна. И не сговариваясь, опустились на колени.
— Благословляем на счастливую жизнь, — дрожащим голосом произнесла женщина, положив руку на голову дочери. — Пусть вам сопутствует удача. А тебе, Никита — сдержать свое слово.
Даша разрыдалась и кинулась в объятия родителей. Патриарх достал откуда-то из-за пазухи палисандровую трубку и сердито засопев, вцепился зубами в мундштук. Его глаза тоже повлажнели, хотя лицо оставалось бесстрастным. Понятовский отошел куда-то в угол и с интересом смотрел на галерею портретов рода Сабуровых.
— Достаточно, — Павел Евграфович повысил голос. — У нас мало времени. Даша, иди собирай свои вещи. Не нужно хватать все подряд. Самое необходимое, помни. Вы должны быть налегке. Через несколько минут Никита переместит тебя в укромное место, где и будешь ждать его. Ты поняла, внучка?
— Да, деда, — тушь на глазах Даши размылась, отчего ее взгляд стал удивительно выразительным. Даже тонкий потек на щеке не портил его. — Мама, папа! Я люблю вас! Я обязательно вернусь! Передайте братикам и сестренке, что люблю их тоже!
— Все, иди! — пробурчал Сабуров-отец. — Если собрались бежать — делайте это без колебаний.
Даша, опять расплакавшись, убежала к себе, а Понятовский, очнувшись, заговорил деловито и напористо:
— Итак, господин Назаров обманом и хитростью увел Дарью Александровну из семьи. Родители возмущены и требуют найти наглеца, так как никакого благословения они не давали. Ваша роль, Александр Павлович, должна быть сыграна безукоризненно. Вы ничего не знаете, ни слухом, ни духом не подозревали о коварных планах барона. Таким образом обезопасите себя от расследования и опалы. Завтра утром Никита идет к государю. Надеюсь, не нужно объяснять, как нужно себя вести?
— Да, я понял, — подобрался волхв. — Не провоцировать, но настаивать на своем. В случае отказа постараться выйти на улицу и тут же покинуть Тверь.
— За воротами тебя будут ждать, — сказал Понятовский. — Темно-синий «Трабант». Это на случай, если что-то пойдет не так.
— Предлагаете прорываться к месту отхода сквозь многочисленные посты? — усмехнулся Никита. — Значит, будет боестолкновение.
— Ни одна дорога пока не перекрыта, — успокоил его Лютый. — Под контроль возьмут лишь технический портал, чтобы ты по нему не сбежал в Боровичи. Я тебе советую туда не соваться.
— Прощаемся! — резкий голос Патриарха был похож на удар хлыстом. — Долгие проводы — лишние слезы! Никита, даже не думай возвращаться сюда, если не сможешь ничего сделать! Прокляну!
Он сжал плечи Никиты своими руками-клешнями так сильно, что у того затрещали кости. Понятовский обошелся крепким рукопожатием, как, впрочем, и Сабуров-отец. Только Надежда Игнатьевна заключила волхва в объятия и прошептала:
— Все-таки твоя идея очень плохая, мальчик мой! Молю богов, чтобы все получилось! Береги Дашеньку!
Никита не стал тратить время на лишние слова. Даша ждала его в комнате, сидя на кровати и сжимая лежащий на коленях рюкзачок, плотно набитый какими-то вещами. Сумка побольше стояла в ее ногах.
— Все самое необходимое, — сказала она, расценив по-своему взгляд Никиты. Девушка уже успокоилась, убрала тушь с ресниц и щек, и была сосредоточена. — Ну не могу же я в одном и том же платье ходить первое время!
Ничего не говоря, Никита подошел к кровати и повесил сумку с помощью ручек на плечо.
— Иди ко мне! — сказал он и прижал Дашу к груди очень крепко. — Дуарх! На кордон!
Холодный воздух взвихрился вокруг них — и через мгновение комната стала пустой, только занавески на окнах еще долго колыхались, словно махали на прощание своими крыльями.
Глава 5
Боровичи, март 2012 года
Усадьба Анциферовых
— Да как ты смеешь нас бросать! — яростно зашипела Настя, когда Никита объявил о своем решении. — Мы только-только почувствовали за своей спиной защиту, а ты оставляешь нас на съедение волкам! Рюриковичи сожрут наш Род и косточками не подавятся!
Анита молча сидела в кресле и очень внимательно глядела на растерянного Никиту, вернувшегося из Твери буквально несколько минут назад. Было хорошо видно, что он удивлен приездом сестер, и кажется, слегка раздосадован этим. Радости в его глазах явно не прибавилось.
Причина была одна: волхв ждал девушек на выходные дни, как обычно, но Борислав и княжич Михаил неожиданно подложили ему свинью, приехав накануне вместе с сестрами. Целая кавалькада машин промчалась по улицам Боровичей и заполнила весь двор. Если завтра закрутится круговерть княжеского гнева, в городе начнется хаос. Все, кто сейчас находится в доме, могут пострадать. Никита держал в уме то обстоятельство, что полковник Зайцев уже получил распоряжение насчет наместника. Охрана Анциферовых пока не зафиксировала никаких передвижение по городу. «Осовцы» лишь укрепили дополнительными силами дружины таможенные пункты. Боятся, что барон убежит в Новгород? Видимо, один из таких вариантов просматривался аналитиками.
Еще ведь неизвестно, как пройдет встреча с государем или его приближенными князьями. Действовать Никита предполагал исходя из результатов переговоров. А приехавшие сестры с друзьями существенно связывают волхва по рукам и ногам. И что теперь делать?
— Каждый день, проведенный здесь, равен десяти в моем мире, — пояснил Никита, почему-то больше глядя на молчащих Годунова и Давлетова, не принимавших участия в родственных разборках. — Поймите меня, девочки, правильно. Если не возвращусь в ближайшие дни к семье, все прахом пойдет. Все, к чему я долгие годы шел, что обрел и пытался защитить. Вы же не согласитесь пойти со мной? У вас есть время до утра, чтобы принять окончательное решение.
— Я уже дала свой ответ, — упрямо мотнув головой, ответила Настя. — Остаюсь с дедом. А ты вали, если кишка тонка защитить Род! Предатель!
Анита горестно вздохнула. Она понимала, что сестрой сейчас владеют только эмоции, и завтра, возможно, Настя пересмотрит свои взгляды на ситуацию. Лично ей понятны мотивы Никиты вернуться домой. Его здесь вообще ничего не держит, даже странное объединение двух родов и данный Великим князем титул. А там у него жена, с которой Дашке придется находить общий язык. Не завидует Анита братику.
— Анита, значит, тоже остается? — грустно улыбнулся волхв, глядя на замершую красавицу с золотистыми волосами.
— Никита, я не могу бросить сестру одну, — твердости в голосе у Аниты было не меньше, чем у Насти. — Тем более, сейчас нам обещали защиту….
Она бросила взгляд на Борислава, который облегченно заулыбался и показал жестом, что от своих слов не отказывается.
— Но вы еще свободные боярышни, — напомнил Никита. — Свадьбу назначили на первый месяц лета. А это очень долго. Формально Великий князь может обрушить на вас опалу.