Шарик начал замедлять ход. И Мишель, казалось, не глядя на него, вдруг небрежно бросил на один из секторов фишки, сказав:
— Вуазан.
— Ставки сделаны, господа...
Шарик остановился... И дилер пододвинул Мишелю гору фишек. Что тот, кажется, воспринял как нечто само собой разумеющееся.
— Мы выиграли — да? — азартно спросила Ольга. Разве это выигрыш...
Мишель бросил фишки на зеро-шпиль.
И снова выиграл.
Подле стола стали останавливаться болеющие зеваки.
— А можно я... можно — мне? — зашептала Ольга, дергая Мишеля за рукав. И глаза ее горячечно заблестели.
Мишель пододвинул ей несколько фишек.
— Куда, на какой номер ставить? — с видом заговорщицы спросила Ольга.
— На какой хочешь, — улыбнулся Мишель, — но если желаешь выиграть, ставь туда, куда я.
И тут же негромко, но так, что все услышали, сказал:
— Комплит, — бросив на один из номеров все имеющиеся у него фишки.
И Ольга поставила туда же.
Дилер раскрутил барабан. Мишель с интересом наблюдал за Ольгой, которая, приоткрыв рот, следила за шариком, словно желая его пришпилить к нужной цифре. Раскрасневшаяся, с блестящими от азарта глазами, она была прелестна!
Шарик остановился.
Над столом повисла гробовая тишина.
Ей бы хорошего косметолога и парикмахера, да достойную, не фабрики «Большевичка», одежду... — размышлял Мишель.
— К-ха!.. — сказав кто-то, — К-ха, к-ха!..
А?.. Что?..
Все, выпучив глаза, смотрели на господина в белом костюме, который только что сорвал банк, взяв максимально возможную ставку!
— Мы выиграли, да? — с надеждой спросила Ольга.
— Кажется — да, — ответил Мишель.
— Много? — горячим шепотом спросила Ольга. — Сколько?
— Так — пустяки. Что-то около сорока тысяч.
У Ольги аж дыхание перехватило.
— Долларов?!! — тихо ахнула она.
— Ну не рублей же...
— Ухты!..
— Я же говорил тебе — я никогда не проигрываю, — скромно напомнил ей Мишель. — Я везучий человек.
— Очень? — игриво улыбнулась, повиснув на его руке и глядя на него огромными, полными любви глазами, Ольга.
— Нет, — серьезно ответил ей Мишель. — Не очень, а — очень-очень-очень!..
До полуночи Мишель-Гёрхард-фон-Штольц выиграл еще что-то около пятисот тысяч, долларов... естественно. И их же проиграл...
Вначале ему «пёрло», и он сгребал к себе горы фишек. Уже не там, не в «лоховском» зале, а в VIP, где минимальные ставки начинались со «штуки» — ну то есть с тысячи долларов.
Он легко и непринужденно, не меняя выражения липа, выигрывал и красиво, глазом не моргнув, — проигрывал. Он был великолепен! Просто ему «не попёрло». Он поставил на комплит номеров и проиграл. Потом на комплит сикслайнов и вновь проиграл. Потом на орфа-лайнс — и тоже. Но, конечно, это были временные неудачи, потому что ему всегда везло. Очень. Вернее — очень-очень!
— Зеро-шпиль.
Мимо!
— Вуазан.
Опять мимо!
Дурацкий шарик опять попал не туда — попал на тиэр.
Но ничего, это не страшно. Теперь он поставит на комплит и отыграет все обратно.
— У тебя есть деньги? — обратился Мишель к Ольге.
— Сколько? — спросила та.
— Хоть сколько-нибудь?..
— Есть, — растерянно прошептала Ольга, копаясь в сумочке и доставая из нее мятые банкноты — что-то около двух тысяч рублей.
— Давай все, что есть! — потребовал Мишель, чуть не выдирая у нее из рук деньги.
Он чувствовал, он знал наверняка, что если сейчас сядет за стол, то вернет все. Вернет — втрое! Главное, что играть нужно непременно теперь, потому что полоса невезения должна вот-вот кончиться.
— А как мы доедем домой? — робко спросила Ольга.
— Что? — переспросил, не услышав ее, Мишель.
— У нас бензина почти нет. Нам надо хоть немного на заправку оставить.
— Милая, о чем ты?.. Обратно мы поедем на «Лексусе», — заверил ее Мишель. — Сразу же, утром и купим. Я здесь, неподалеку, видел автомагазин...
Из казино под самое утро их выперла охрана. Взашей. Потому что Мишель-Герхард-фон-Штольц обзывал их негодяями и мошенниками и лез в драку, требуя вернуть его деньги. Хотя бы три тысячи долларов!..
В машине он подавленно молчал. И после, когда они толкали «жигуль» во двор, потому что в нем закончился бензин.
Да, как-то неудобно получилось...
— Это ничего, это не страшно, — успокаивала Мишеля, прижимаясь к нему, Ольга. — Хорошо, что я вчера успела продукты купить. А послезавтра у меня зарплата. Выкрутимся как-нибудь...
С продуктами — может быть. Может, и выкрутятся.
А вот как быть со всем прочим?..
Глава 48
Поезд стоял почитай шестой час! Кондукторы куда-то бегали, проснувшиеся пассажиры, накинув на себя верхнюю одежду, поднимая воротники шуб и шинелей, выходили на площадки и, свешиваясь наружу, всматривались во тьму.
Никто ничего толком не знал. И до того-то чуть не по часу торчали подле каждого столба, опаздывая уже больше, чем надень, а тут и вовсе встали!
— Почему стоим?
— Не иначе крушение! Вишь, погода-то какая!
И впрямь — погода была дрянь! Мимо окон, мелькая и залепляя стекла, неслись струи дождя вперемежку с мокрым снегом. На площадках вмиг наметало сугробы, которые тут же оседали, тая. Это был первый, ранний снегопад.
— Надо бы к паровозу сходить, машиниста спросить! — предложил кто-то.
Два офицера, ловко спрыгнув со ступенек и набросив на головы башлыки, пошли вдоль вагонов вперед, в голову поезда, скоро растворившись в дождевой круговерти. Но тут же вернулись.
— Ну что, что машинист-то говорит?
— Ничего не говорит, — махнули руками офицеры. — Нет его. И паровоза тоже!
Паровоза не было! Вовсе! Впереди поезда, за первым вагоном, был лишь заносимый мокрым, липнущим к шпалам снегом путь. Уж и рельсов местами не было видно.
— А где паровоз-то?
Кондукторы ничего вразумительного ответить на этот вопрос не могли.
— Не было такого-с, чтобы здесь паровоз отцепляли! Никогда-с!
— Надо бы на станцию идти...
На станцию вызвались пойти все те же два офицера и увязавшийся с ними Мишель. Шли вдоль вагонов, утопая в грязи и снегу, ориентируясь на тусклый, сочившийся из окон небольшой сторожки свет.
— Черт его знает что! — ругались офицеры. — Снег некому чистить! Паровоз пропал! Кругом бардак!..
Кое-как дошли, причем Мишель изрядно промерз и набрал в обувь воды и грязи. Долго стучались в запертую изнутри дверь. Злые офицеры, не стесняясь, пинали в нее ногами.
— Открывай!
Открыл какой-то заспанный, в мятой железнодорожной форме, господин.
— Чего колотите?! — недовольно спросил он. Но заметив офицеров изменил тон: — Чего изволите?
Офицеры, бесцеремонно отодвинув его, ввалились внутрь в жарко натопленную каморку. Стали без стеснения стряхивать с шинелей капли воды, разбрызгивая ее вокруг по полу.
— Паровоз где? — рявкнул один из них.
— Какой паровоз? — не поняв, переспросил железнодорожник.
— А вот я тебе, сукин сын, сейчас в рожу суну, так враз все вспомнишь! — рявкнул один из офицеров, сгребая железнодорожника за грудки.
Фронтовые привычки давали себя знать. Офицеры, привыкшие поднимать нижние чины в атаку мордобоем и матами, давно утратили свой лоск, переняв речь и манеры простонародья. Да и не те это были офицеры, что вступали в войну, другие, выслужившиеся из низов. Те, прежние, разбросали свои кости на полях сражений от Карпат до Вильно.
Испуганный железнодорожник, клацая зубами, стал искать и торопливо натягивать на себя одежду.
— Сей момент. Сейчас все узнаем.
Выбежал из сторожки.
Офицеры по-хозяйски уселись на лавку, закурили, стали о чем-то негромко, изредка смеясь, переговариваться. Скоро прибежал железнодорожник.
— Велено перецепить паровоз на другой состав.
— Кем велено?
— Не могу знать! — испуганно заморгал железнодорожник. — Кажись, телеграф пришел из Москвы.
— Тогда другой давай! — потребовали офицеры.
— Никак не получится — другого нет. У нас и паровозного депо-то не имеется — тока на узловой станции.
Тьфу ты, дьявол! Хоть ори на него, хоть тормоши, хоть душу из него вовсе вытряси, все одно паровозу взяться неоткуда!
— Как появится паровоз — сразу цепляй его к нам, — предупредили офицеры. — Смотри у нас!..
— Сделаю, как есть все сделаю! Первый же паровоз ваш будет! — залебезил железнодорожник.
Снова вышли в дождь и снег, побежав в тепло натопленных вагонов.
Быстро приехать в Москву не удалось...
На этом, махоньком, где следующие из Петрограда поезда никогда не останавливались, разъезде они стояли чуть не сутки. Все это удивляло, хотя опоздания случались и ранее, и все чаще и чаще. В железнодорожном ведомстве нарастал разброд, поезда выбивались из расписания, уголь не подвозился или был из рук вон плох, деповские рабочие бастовали, отказываясь ремонтировать паровозы, поездные бригады загоняли поезда в тупики.
Империя продолжала рушиться, хотя в это еще никто не верил и того не осознавал, считая, что это лишь мелкие недоразумения в отдельно взятом железнодорожном ведомстве. Хотя очень скоро опоздания на сутки и недели и самозахваты поездов никого удивлять уже не будут...
Наконец к полудню следующего дня на станцию втянулся какой-то грузовой состав. Совершенно очумелые пассажиры постановили идти, требовать паровоз себе. Не век же здесь стоять!
— Нам нужен паровоз! — потребовали они.
— Никак нет. Никаких паровозов пока не предвидится.
— Как же нет, когда вот он стоит! — указали начальнику станции на дымящий за стрелкой, пускающий пар паровоз.
— Его взять никак невозможно, потому как это воинский эшелон! — объяснил тот.
— Так что ж нам, не ехать, что ли?!
— Ничего не могу-с сделать!
— Да и черт с ним — возьмем сами! — азартно предложил кто-то.
Несколько офицеров побежали к паровозу.
— Отцепляй! — крикнули они.
— Не могу, не было такого распоряжения! — покачал головой высунувшийся из окна чумазый машинист.