л в большом количестве и казнил их вождей». Сразу же началось восстание и переселение на восток части племён теле, а вместе с ними и сеяньто. Несколько неудачных столкновений с западными тюрками понудили большую часть сеяньто покинуть Тянь-Шань. Семьдесят тысяч их семей во главе с вождём Инанчу-иркином откочевали на свои древние земли южнее р. Голы и подчинились восточнотюркским каганам. В 619 г. Эль-каган назначил для управления сеяньто своего младшего брата, получившего высший после кагана титул «шад».
После того, как наместник кагана собрал с новых подданных «беззаконные подати», те «вышли из повиновения ему». Сильная группировка телеских племён, возглавленная сеяньто и уйгурами, нанесла Эль-кагану столь серьёзное поражение, что тот бежал в свои южные земли, к Иньшаню, оставив Хангай восставшим племенам (628 г.). Тюркские племена, бывшие в Хангае, влились в состав сеяньто. Так было положено начало «племенному союзу тюрков и сиров».
В 630 г. после неудачных сражений с танскими войсками Эль-каган попал в плен. Самостоятельное существование первого Тюркского каганата прекратилось. В Хангае соперничали за власть сеяньто и уйгуры. Уже в 629 г. и те и другие прислали ко двору императора Тайцзуна отдельные посольства. Поддержку танского двора получили сеяньто и их вождь, Инанчу-иркин, провозгласивший себя Иенчу Бильге-каганом. Именно в это время произошёл раскол внутри союза десяти племён теле, сложившегося в Северной Монголии в начале VII в. Сеяньто, возглавлявшие племена, вышли из союза, и главенствующее положение там заняли уйгуры. Тем самым завершилось формирование могущественной племенной конфедерации токуз-огузов. После 630 г. токуз-огузы оказались скорее вассалами, чем союзниками сирского кагана и, очевидно, первоначально смирились с этой ролью. Во всяком случае, в 630–640 гг. они уже не посылали самостоятельных посольств к танскому двору. Нет сообщений и о столкновениях между ними и сеяньто. В Северной Монголии появилось новое государство — Сирский каганат во главе с династией Ильтэр. Его границами стали Алтай и Хинган, Гоби и Керулен. На севере каган сеяньто подчинил страну енисейских кыргызов и держал там «для верховного надзора» своего наместника — эльтебера.
Йенчу Бильге-каган принял в своём государстве ту же административную структуру, которая существовала в Тюркском каганате. Возродились два территориальных объединения племён — «западное крыло» тардушей и «восточное крыло» тёлисов. Во главе тардушей и тёлисов были поставлены сыновья Йенчу, шады, получившие затем титулы «малых каганов». Сам Йенчу учредил свою ставку на северном берегу р. Толы. В центре Отюкенской черни сложился новый племенной союз — объединение сиров и тюрков, при главенствующем положении сирской династии.
Тайцзун был серьёзно обеспокоен возникновением на северных рубежах империи сильного государства кочевников. Единственным приемлемым для него решением оказалось восстановление вассального и небольшого по размерам государства тюрков, способного прикрыть северную границу. Тюркские племена, переселённые в 630 г. на юг от Хуанхэ, были возвращены в горную область Иньшаня (Чугай кузы тюрков) и степи севернее Ордоса (Каракум), на южные земли Эль-кагана и в его южную ставку (Хэйшачэн, «город Чёрных песков» китайских источников). Тюрков возглавил близкий родственник Эль-кагана, Ашина Сымо, принявший каганский титул. Новый каган был предан Тайцзуну и пользовался его полным доверием, но не имел авторитета у своих сородичей.
Обеспокоенный появлением соперника и опасавшийся за судьбу союза с хангайскими тюрками, Йенчу Бильге-каган принял ответные меры. В декабре 641 г. войско сиров и токуз-огузов во главе с сыном Йенчу, Тардуш-шадом, пересекло Гоби. Ашина Сымо успел скрыться за Великой стеной, а сиры оказались втянутыми в войну с империей и потерпели поражение. Начались переговоры о «мире и родстве», которые тянулись более трёх лет.
После смерти Йенчу его младший сын Бачжо (Барс-чор) убил своего брата и захватил власть. В 646 г. огузские племена, страдавшие от притеснений Бачжо, обратились за помощью к Тайцзуну. Их послы жаловались, что Бачжо «жесток и беззаконен, не способен быть нам господином». Против кагана сиров был заключён военный союз империи с токуз-огузами. В июне 646 г. токуз-огузы во главе с вождём уйгуров, «великим эльтебером» Тумиду, напали на сиров и нанесли им тяжёлое поражение. Бачжо бежал, но был настигнут уйгурами. «Хойху (уйгуры) убили его и истребили весь его род». Поражение сиров в Хангае довершили китайское войско и действовавшие совместно с ним два тюмена уйгурской конницы. Государство сиров прекратило своё существование. Многие роды были уничтожены, многие угнаны в Китай.
Гибель могучего племенного союза оказалась столь внезапной и полной, что породила среди остатков сиров легенду о злом вмешательстве сверхъестественных сил. Легенда представлялась убедительным объяснением событий и в степи была общеизвестна. Во всяком случае, китайскими историографами она была зафиксирована в нескольких весьма близких вариантах. Приведём более короткий вариант.
«Прежде, перед тем, как сеяньто были уничтожены, некто просил еды в их племени. Отвели гостя в юрту. Жена посмотрела на гостя — оказывается, у него волчья голова (волк считался прародителем уйгуров. — С.К.). Хозяин не заметил. После того, как гость поел, жена сказала людям племени. Вместе погнались за ним, дошли до горы Юйдугюнь (Отюкенская чернь. — С.К.). Увидели там двух людей. Они сказали: «Мы духи (боги). Сеяньто будут уничтожены». Преследовавшие испугались, отступив, убежали. Из-за этого потеряли их. И вот теперь [сеяньто] действительно разбиты под этой горой»[226].
Спасшиеся после разгрома племена сиров частью бежали в Западный край, на земли, покинутые двадцать лет назад. В 647–648 гг. там с ними сражался Ашина Шэр, тюркский царевич на танской службе, взявший тогда для Тайцзуна Кучу. Другая часть сиров осталась на прежних кочевьях в Хангае. В 668 г. их попытка возродить свою независимость была подавлена по приказу императора Гаоцзуна. Однако в 679–681 гг. сиры поддержали восстание тюрков в Северном Китае. Вместе с тюрками они сражались с танскими войсками в «Чёрных песках» и несли тяжёлые потери.
Дальнейшая история сиров — это история «племенного союза тюрков и сиров», в котором главенствующая роль принадлежала тюркам. Сиры были верны союзу. Вместе с тюрками они восстали против помыкавших их племенами китайских правителей и стали грозными противниками Танский империи. В войске Эльтериш-кагана и Тоньюкука они мстили уйгурам за гибель сородичей в резне 646 г. Вместе с тюрками они отвоевали Отюкенскую чернь, «страну тюрков и сиров», и разделили судьбу тюрков. Но судьба названий племён была различна. Этноним тюрк не только сохранился, но и возродился как политический термин, утратив прежнюю этническую определённость. Этноним сир после 735 г. не упоминает ни один известный источник, но уже во второй половине VIII в. в руническом тексте и в первом арабском списке тюркских племён появляется этноним кыбчак (кывчак) — кипчак.
Ситуационная однозначность употребления этнонимов сир и кывчак-кыбчак в тюркских и уйгурских рунических памятниках, весьма близких по времени написания и полемизирующих друг с другом, свидетельствует, что оба этнонима, древний и новый, некоторое время сосуществовали и были понятны читателям текстов. Выбор названия авторами памятников, принадлежавших к двум враждебным племенным группировкам, мог быть, следовательно, либо случайным, либо мотивированным, но не зависел от хронологии памятников или разницы в этнической терминологии тюрков и уйгуров — во всех поддающихся проверке случаях такая терминология совпадает.
Очевидно, что появление нового этнического термина, связанного с примечательными и всем известными обстоятельствами, явилось ответом на событие, коренным образом повлиявшее на судьбу сирских племён. Таким событием, ближайшим по времени к эпохе рунических памятников, было массовое истребление сиров уйгурами и китайцами, гибель их государства и правящего рода. Естественным отражением этих событий была семантика, т.е. смысловое содержание нового племенного названия.
Нарицательное значение слова кывчак-кыбчак в языке древнетюркских памятников сомнений не вызывает: «неудачный», «злосчастный», «злополучный»; в устойчивом парном сочетании кывчак ковы — кыбчак кобы «пустой», «никчемный» (по значению второго компонента)[227].
Семантика этнонима прозрачна и не требует сложного анализа. Связано ли становление названия с изменением этнического самосознания племени, результатом чего и стало новое самоназвание? Или старый этноним постепенно вытесняется названием, полученным извне, из словарного обихода иной племенной группировки?
По-видимому, объяснение кроется в одной из самых универсальных особенностей религиозно-магического мышления — представлении о неразрывной связи между предметом (существом) и его названием (именем). В частности, у тюркских и монгольских народов и поныне существует некогда обширный класс имён-оберегов. Так, детям или взрослым, обычно после смерти предыдущего ребёнка или члена семьи (рода), а также после тяжёлой болезни или пережитой смертельной опасности, дают имя-оберег с уничижительным значением или новое охранительное имя, долженствующее ввести в заблуждение преследующие человека (семью, род) сверхъестественные силы, вызвавшие несчастье.
Совершенно та же ситуация применительно к целому племени сложилась у сиров после междоусобиц и резни 646–647 гг., когда остатки прежде богатых и могущественных сирских родов с трудом отстаивали право на жизнь. Сирская легенда приписала все несчастья злобе божеств (духов), решивших извести племя. И следовательно, надёжным мог оказаться только тот путь спасения, который укрыл бы остатки сиров от мести кровожадных духов, отождествлённых легендой с предками-прародителями враждебного племени — уйгуров. Средством спасения стала смена названия племени, принятие прозвища-оберега с уничижительным значением («злосчастные», «никчемные»), возникшего, скорее всего, как подмена этнонима в ритуальной практике.