– Вспомните, какой интерес вызывали беседы с Александром Солженицыным на ТВ. Он говорил искренне, хотел помочь стране…
– Его поэтому и убрали. Пришел взрослый, осознавший свои ошибки человек на телевидение и стал задавать недетские вопросы. И люди власти озадачились: «Зачем ты нам нужен, у нас все в порядке! У нас собственность по всему миру и нефтяные скважины фонтанируют, а ты, старый, нам о судьбах России гундишь! Надо заткнуть этот фонтан!» И заткнули…
– Вспомним Астафьева. Замечательный русский писатель, фронтовик, орденоносец. А как в последние годы его жизни спорили депутаты, повышать ему пенсию или нет. А вы говорите, что писатель для своего народа важен.
– «ЛГ» против этого хамства выступила первой. Но ради объективности нужно сказать, Виктор Петрович в какой-то момент, прельстившись медными нобелевскими трубами, влился в хор ельцинской группы поддержки, а потом и сам хлебнул всю горечь гайдаровского социал-дарвинизма. Увы, даже самым большим художникам свойственны человеческие слабости.
– О политике, ТВ и «Литературке» поговорили. Хотелось бы вернуться к вашему творчеству. Вы начинали как поэт, публицист, стали прозаиком, пишете сценарии, пьесы. Но вы больше остаетесь прозаиком?
– Да, но не только. В Москве идут сегодня три мои пьесы. Две во МХАТе им. Горького, это «Контрольный выстрел», написанный в соавторстве со Станиславом Говорухиным, и моя комедия «Халам-бунду, или Заложники в любви», премьера которой состоялась недавно. Уже пять сезонов в Театре Рубена Симонова идет «Козленок в молоке». По заказу Театра Сатиры написал острую комедию для взрослых «Хомо эректус, или Обмен женами». Она принята к постановке, но проблема с режиссером. Разучились ставить острые современные пьесы, все больше перелицовки классики ставят. Отвыкли. Даже актеры повздорили между собой. Одним очень понравилась пьеса, другим категорически не понравилась. Александр Ширвиндт считает, если найдем режиссера, это будет бомба следующего сезона.
Кстати, обратите внимание: у нас почти исчезла острая социальная пьеса. Общество сегодня переживает колоссальную ломку. Когда подобное происходило в начале прошлого века, у нас были и Максим Горький, и Леонид Андреев, и Антон Чехов. Потом пришла эпоха революционной драматургии. Были Тренев, Всеволод Иванов, Маяковский, Булгаков, Леонов, Вишневский…. Сейчас все советское хают и демонизируют. А чем «Любовь Яровая» не античный конфликт межу любовью и долгом? Ведь именно так и было в жизни! К сожалению, сегодня наши театры заняты пародированием «Чайки», «Трех сестер» или же заполнены овировскими муками эмигрантов третьей волны. Вообще, вся эта литература про то, уезжать из «Красного Египта» или не уезжать, напоминает мне обмен жалобами в очереди к проктологу.
– Режиссеры, не видя нового материала, говорят о своем новом прочтении классики. Вам легче, чем им, – вы работаете во многих жанрах…
– Как литератор, я всегда старался равняться на классиков. Этого не надо стесняться. Писатель, для того чтобы достичь хотя бы немногого, должен перед собой ставить сверхзадачи. Многожанровость – характерная черта наших классиков. Многожанровость отражает многогранность человека. Перестав быть поэтом, я перешел на прозу. Но есть какие-то вещи, которые лучше ложатся в киносценарий или пьесу, а есть такое, что можно передать только в публицистике. Из-за моих статей печатавшие меня газеты имели неприятности. Значит, попал в цель. К моему пятидесятилетию, которое будет в ноябре, в издательстве «Росмен» выйдет несколько новых книг. В том числе сборник публицистики «Порнократия». Помните, недавно прошел фильм французский под таким названием. Но это греческое слово я в русский политический лексикон ввел раньше, в середине девяностых. Решено также издать сборник моих интервью почти за двадцать лет: 1986–2004. Очень интересный человеческий и общественно-политический документ получается! Ведь честный писатель отражает то, что происходит в обществе. Когда я готовил сборник, сам удивлялся, как извилисты пути общественного сознания.
– Какие еще книги вы издаете к своему юбилею?
– К Московской книжной ярмарке, надеюсь, выйдет собрание сочинений – пятитомник. Скоро появится сборник «Сто дней до приказа», куда вошло все, что я написал об армии: стихи, проза, статьи, так и не поставленный кино-сценарий «Мама в строю». К концу года надеюсь издать новый роман «Грибной царь». Тоже очень острый – о нашем времени. Основная мысль, которая меня волнует, это та нравственная цена, которую приходится платить советскому человеку за успех в постсоветской действительности. Ведь сегодня большинство нашего населения – люди советские по воспитанию. Что произошло с теми же олигархами? Пост-советские способы добывания денег столкнулись с советским менталитетом, который не принимает эти дикие способы. Почему бесятся наши олигархи? Они вдруг поняли: их никто не хочет считать капиталистами – ни бомж, ни президент. Они баблисты, от слова «бабло». Люди, делавшие наши реформы, исторически безграмотны. Они решили, что сломать советский менталитет легко, потому что на кухнях ругали советскую власть. Нет, трудно. А почему? Потому что советский менталитет опирается на менталитет досоветский. Почему жены чуть что бежали в партком жаловаться на мужей? Да они же веками бегали жаловаться к старосте сельской общины. И сход мужика-пьяницу или гулену-жену наказывал. Исчез сход, появились сельсовет и партком. И жена пошла в партком. То, что считалось «совком», оказалось просто национальным архетипом. А вот когда простому человеку фактически некуда пожаловаться, это проблема, чреватая серьезными последствиями. Суд я в расчет не беру, сегодня в судах не правду ищут, а кошельками меряются…
– Вспомним нашу историю. Реформы удавались не всем. Что-то удалось сделать в прошлом веке графу Витте, что-то Столыпину. Но сегодня вокруг нас реформы, а существенных изменений не видно. Не удаются они никак.
– Реформы удавались тогда, когда их делали консерваторы. Люди укорененные. Прежде чем начать свои реформы, Столыпин вырос в той системе – он знал ее досконально, прошел все ступени – от предводителя уездного дворянства до губернатора и премьер-министра. Вы можете себе представить, чтобы император доверил реформы человеку, который был простым журналистом, скажем, в «Ниве»? А обозревателю журнала «Коммунист» Гайдару доверили. Это же, простите, бред пьяного шизофреника! Вот Косыгин мог бы реформировать страну. Он прошел все ступени, руководил во время войны важнейшей отраслью. Но ему не дали…
– Вы продолжаете работать в газете, хотя творческому человеку это тяжело. Меня всегда интересовало: как пишущий человек успевает?
– Я пятнадцать лет сидел дома, прекрасно себя чувствовал во всех отношениях, и в финансовом тоже. Но газета, считаю, это миссия. Когда мне предложили возглавить ЛГ, я понял: появилась возможность на деле доказать, что в нашей прессе, в нашей стране интеллигенция может существовать не только в режиме духовной гражданской войны, но и в режиме диалога. Подумал и согласился. Когда «Известия» брали у меня интервью через неделю после моего назначения и я изложил свою программу, меня подняли на смех. Вы думаете, что у вас будет Распутин спорить с Евтушенко? Тем не менее, так и получилось. Мы возобновили дискуссии, почти исчезнувшие с полос. Дискуссии, посвященные современной прозе, критике, современному языку. В них участвовали люди различных взглядов, которые годами друг другу не то что руки не подавали, а переходили на другую сторону улицы. Мы их свели, заставили спорить. Я убежден, новые глобальные идеи появляются в споре антиподов, а не единомышленников. В споре единомышленников рождаются только нюансы. Режим диалога очень важен для нашей несчастной страны. Кстати, хочу отметить, что акционеры «ЛГ» (а среди них такие серьезные структуры, как АФК «Система» и московское правительство) не вмешиваются в редакционную политику и не навязывают свои точки зрения. Хотите верьте – хотите нет!
– А нужен ли писателю такой практический опыт?
– Да, нужен. Любой серьезный писатель обязательно был или общественным деятелем, или издавал журнал, газету. Традиционно. Как только писатель начинает заниматься только литературой, читать его становится невозможно. Надо все время подпитываться от жизни. Что такое общественная деятельность? Это участие в сложнейших, противоречивых жизненных процессах. Писатель, которому не интересна жизнь, не интересен…
Долой бездержавье!
Известного писателя Юрия Полякова мы оторвали от рукописи нового романа. Будучи ярким публицистом и острым полемистом, он часто поднимает самые насущные проблемы нашей жизни.
– Лет восемь назад у меня была опубликована статья «Бездержавье», в которой речь шла о беспрецедентном ослаблении Российского государства. Полагаю, это ослабление было рукотворным и направленным на то, чтобы определенная, очень небольшая часть населения могла прибрать к рукам то, что строили и копили всем миром не одно столетие. Я знал, что наступит момент, когда это рукотворное ослабление государства станет громадной, а возможно, и кровавой проблемой для основной части населения. Так оно, увы, и случилось… Есть поговорка: пока гром не грянет, мужик не перекрестится, однако гром гремит уже давно – с середины 90-х годов… И вот сейчас мы всерьез занялись укреплением государства российского. На мой взгляд, это очень правильно. И кардинальные меры по укреплению государства, которые вынес на обсуждение президент, – это то, о чем давно говорит огромная часть нашего общества, намеренная жить в России, а не в более спокойных и теплых краях.
– Позволяют ли предложенные меры говорить о новом политическом курсе страны?
– Думаю, позволяют, конечно, если они не останутся на бумаге. А если начнут серьезно воплощаться в жизнь, то потянут за собой немало других мер. Например, президент говорил об ужесточении ответственности за должностные преступления. Если это действительно воплотят в жизнь, то наверняка вновь будет подниматься вопрос о применении в особых случаях смертной казни. Вполне правильной считаю предложенную президентом форму выборов губернаторов. Потому что до этого выборы зачастую превращались в избирательную вакханалию. В нее вкачивались гигантские деньги, а в итоге в кресле руководителя области, края нередко оказывался или эстрадный шутник, или ставленник криминальных структур. То есть народ часто за свои кровные «покупал» заведомо никчемного губернатора – это ли не бред?