Ответа на свой «крик души» жители «культурной столицы» не получили. В Москве так принято — на челобитные холопов отвечать новыми порками. И что из того, что не доросли жители Перми до матерных вирш и стихов о волосатых лесбиянках, которые теперь считаются шедеврами на гельмановских фестивалях, или до спектаклей с голыми стриптизершами (детище театра «Сцена-Молот», арт-директор Эдуард Бояков). Кстати, созданные за госсчет «высокохудожественные» мусорки, буквы и столбы принадлежат не городу и не краю, а гельмановскому Музею современного искусства PERMM. По истечении 11 месяцев с момента, как «объекты» были выставлены на всеобщее обозрение, они, согласно договорам, подлежат демонтажу. «Схема искусства траты денег и заметания следов, как видим, проста до безобразия», — замечает Сергей Оболенский из «Собеседника. ру».
Ныне самый востребованный литературный жанр в России — не беллетристика и даже не публицистика. Настоящие бестселлеры — сухие юридические документы из интернет-проекта «РосПил». Например, о том, как отоваривается чеченское МВД, или как в Сочи строят дороги, а Высшая школа экономики размещает госзаказы.
В Перми пока нет своего блогера Навального, но можно предположить, что скоро он появится. Искусство здесь обогащает — в прямом смысле слова. Подтверждение тому — «поэма в цифрах», подписанная Владимиром Шуклецовым, и.о. председателя Контрольно-счетной палаты края. Отчет от 1 декабря 2011 года охватывает временной отрезок в два с половиной года.
Интересная цифирь: за указанный период зарплата сотрудников Музея современного искусства PERMM выросла в 2 раза — до 34 835 руб. А вот у тех, кто работает в Пермской художественной галерее, доходы существенно ниже — 6,6–9,9 тыс. руб. Т. е. на русское классическое искусство и на его хранителей — тьфу, главное — поддержать создателей маленьких туалетов «типа сортир». Добавим к этому, что Пермский краеведческий музей на правительственном часе в Совете Федерации был назван министром культуры Александром Авдеевым в числе тех, где выявлено наибольшее количество утрат экспонатов. Это связанно с ветхим состоянием здания и плохими условиями хранения.
Листаем «поэму» дальше. Минкультуры края допустило нецелевое использование бюджетных средств — люди катались за госсчет во Францию, Германию, Швецию, Бельгию, Австрию и др. мимо сметы, залезая в карман налогоплательщика (1 млн. 253 тыс. руб.). В отчёте фигурируют фамилии соратников Гельмана: Бориса Мильграма (в 2008–2010 гг. — министр культуры), Николая Новичкова (преемник Мильграма на посту министра, ныне руководитель «Культурного альянса»), Александра Протасевича (ныне и.о. министра), Вероники Вайсман (бывший зам. министра культуры, ныне директор проектного офиса «Инновации в культуре и развитие городской среды»). Но разве культурные люди нарушают законы?! Так, Мильграм трижды съездил в Цюрих по «вопросу разработки концепции Пермской художественной галереи», прокатал 144 тыс. руб. государственных денег, но концепции так и не появилось (наверное, надо ещё съездить раз пять!). Зато Мильграм пошел на повышение — он теперь вице-премьер правительства края.
Вообще, с галереей беда. 7 млн 610 тыс. руб. были потрачены в 2008 году на архитектурный конкурс по созданию её проекта. Аудиторы счетной палаты признали эти расходы неэффективными, так как проекты не реализуются (хотя победители конкурса получили деньги из бюджета). За последующие три года минкультуры края так и не решило вопрос с отводом земельного участка для строительства галереи.
И снова о деньгах. Руководитель театрального проекта «Сцена-Молот» из команды Гельмана Эдуард Бояков получает 98 тыс. руб. в месяц. У него есть двойник — художественный руководитель Юрий Милютин с окладом в 112,9 тыс. руб. Есть и дорогостоящий режиссер — Дамир Салимзянов (92 тыс. руб. в месяц) с дешевым дублёром (оклад 9,1 тыс. руб). «Фактически в театре за счет бюджетных средств содержится 2 художественных руководителя (или 3 — по уровню оплаты труда) и 2 режиссера, что не отвечает требованиям эффективного расходования бюджетных средств, в связи с чем 4 млн. 216 тыс. руб. признаются неэффективными для краевого бюджета…» — следует из отчета.
А какой эффект от существования еще одной мутной «инновационной» конторки — «Центра по реализации проектов» (директор Вячеслав Торчинский, бывший владелец рекламного агентства «Новая волна»)?! Лишь в первом полугодии (!) 2011 года расходы этой организации на разработку концепций, идеологий, программ составили 7 млн. 914,9 тыс. руб. И следом карьерный взлёт — Торчинский становится председателем комитета по культуре Перми! Вот уж действительно: лучший бизнес — это госбюджет. Да и упоминавшаяся Вероника Вайсман рулит инновациями за счет народного кармана: в её проектном офисе 4 штатных единицы, каждая из которых обходится налогоплательщикам в 90 тыс. руб. в месяц.
Итак, в Перми создана уникальная система по распилу бюджетных денег, объединяющая столичных аферистов от культуры и местных «инновационных» чиновников. Под жульничество подведена правовая база — в виде её отсутствия. «До сих пор министерством культуры Пермского края не разработаны стандарты оказания государственных услуг. Как оценивать картинки, лекции, круглые столы, концепции, работу заезжих „гастролеров“? Минкульт производит эту оценку на свой и Марата Гельмана „глаз“. И это один из ответов, почему такое бездумное использование бюджетных средств на непонятные „концепции“ и „проекты“ стало возможным», — пишет Татьяна Соколова в «Пермском обозревателе».
Понятно, что передовой опыт Перми по распилу бюджета следовало распространить на другие города и веси: больше охват — выше доход. В июне 2010 года газеты сообщали: президиум генсовета «Единой России» утвердил новый партийный проект «Культурный альянс (региональный аспект)». Инициатор — Марат Гельман. Напрочь забыта оппозиционность, которой когда-то козырял галерист в Нью-Йорке: «Надо очень четко понимать, что в России существует большое количество людей, которые не принимают вот эту путинскую Россию, имея в виду Россию второго срока. При этом, эти люди не принимают и всех врагов Путина тоже. То есть, условно говоря, весь этот политикум наш — это клоуны и андроиды. Андроиды, роботы — это те, кто за Путина, а клоуны — это оппозиция. Всерьез участвовать на какой-то из этих сторон невозможно».
Впрочем, Гельман и не участвует всерьез. «Культурный альянс», согласно заявлениям его инициаторов, способствует созданию позитивного международного имиджа государства. Вероятно, карта России, составленная из грязных половых тряпок, продемонстрированная на выставке «Родина» в Перми, как раз и привлечёт европейцев, утомлённых Боттичелли и Рафаэлем в «культурную столицу Европы». Гельман шутит, осуждая «путинскую Россию второго срока», но зато деньги берёт всерьёз. Кстати, узнать размер его оклада в Перми из отчёта местной счётной палаты так и не удалось. Что ж, оставим добывание этой тайной цифры энтузиастам.
А «Культурный альянс» тем временем шагает по стране — в Ижевске появились клоны пермских красных человечков, в Твери открыт Центр современного искусства «ТверЦА», а тут и денежная Тюмень подтянулась — недавно там прошел первый фестиваль современного искусства. На подходе Башкортостан, Нижегородская и Свердловская области, Северная Осетия, Дагестан, Самара, Тольятти, Киров, Чувашия… И не надо думать, будто губернаторы и региональные чиновники не знают, в чем состоит «искусство Гельмана», что они понятия не имеют о митинге в Перми, который местная интеллигенция провела под лозунгом: «От вашей культуры слоны дохнут». Это, кстати, не метафора — слон в местном зоопарке действительно сдох — из-за условий содержания несовместимых с жизнью. Но региональные чиновники понимают, что проект «благословлён» генсоветом «правящей партии», а на мнения народа им глубоко начхать — было бы начальство довольно. К тому же под идеи «современного искусства» хорошо пилить бюджет, так что выгоды у них с Гельманом взаимные.
Хочется немного остудить пыл местных реформаторов. Затевая «Культурный альянс», Гельман со товарищи обещали взамен горы золотые, в том числе и обильную пиар-отдачу в виде «укрепления базового имиджа „Единой России“ как партии реальных дел». Журналисты рассказывали, что единоросс Андрей Исаев так воодушевился альянсом, что даже предложил Гельману возглавить комитет по культуре в будущем составе Госдумы! Вовсю шла делёжка шкуры неубитого медведя…
Но на парламентских выборах 4 декабря 2011 года «ЕдРо» получило в крае лишь 36,3 % (в 2007-м году — 62,06 %). А на последовавших митингах чуть ли не главным политическим лозунгом жителей Перми стало требование избавить их от Гельмана и его тёплой компании. Вот такой получился специфический «имидж»…
Без сомнения, «культурная революция» в Перми стала катализатором роста протестного населения в крае. Так что оранжисты должны поклониться Гельману в ножки — молодец, брал деньги у «ЕдРа», а на самом деле искусно разжигал ненависть к «жуликам и ворам». Настоящий «агент Госдепа»! В феврале 2012 года галерист устроил в Перми встречи Владимира Рыжкова, Ксении Собчак и Леонида Парфенова с «рассерженными горожанами». Этот шабаш Гельман представил как проект создания «культурной оппозиции». Потому что «оппозиция бескультурная», ныне сложившаяся в Перми, на дух не переносит московского куратора-распильщика, а борьбу с ним приравнивает к антифашистской деятельности.
Ну а теперь о некоторых итогах «правления Гельмана» в Перми. В чем они выразились, кроме потраченных денег, подпорченного имиджа «ЕдРа», бешеного пиара «современного искусства» типа «сортир» и общественного возмущения? Слово писателю Алексею Иванову: «Судите по делам. Что нового создали в Перми за два года гельмановской „культурной революции“ его хунвейбины? Музей Гельмана, который за деньги края скупает работы друзей Гельмана. Гельмановский центр развития дизайна, который разрабатывает гербы для чиркуновских канцелярий. За счёт бюджета Гельман привёз кучу таких деятелей культуры, которые и сами могут собирать стадионы, но деньги за билеты тогда получит продюсер, а не Гельман. И пиар, пиар, пиар. А пермский зоопарк остался на костях лучших граждан города. Музей стал вдвое хуже. Здание галереи отдают церкви, а нового здания и в планах нет. Все остальное как лежало в руинах, так и лежит. В городе нет не то, чтобы киностудии, а даже книжного издательства. Все пермские бренды выброшены из культурного процесса, потому что соратники Гельмана — непрофессионалы, они не знают культурных технологий развития этих брендов».