Роджерс и Худ расходились во взглядах по многим вопросам. И главным образом в их видении мира. Худ верил в то, что люди хорошие, в то время как Роджерс был убежден, что человек в основном эгоцентричен и общество представляет собой сборище туземцев-людоедов.
Роджерс считал, что все свидетельствует не в пользу человечества. Если бы это было не так, то он сам и еще миллионы солдат остались бы без работы.
И еще он считал, что, коль скоро у Пола Худа появились сомнения по поводу клана Хаузенов, значит, причины для тревоги действительно существуют.
– Он отправился во Францию искать террористическую группировку с Мэттом Столлом в качестве группы поддержки, – произнес вслух генерал, адресуясь пустому кабинету. Как он жалел об отсутствии там регионального оперативного центра, полностью укомплектованного, со “Страйкером” под рукой и неподалеку от Тулузы. Можно было бы сейчас же его задействовать. А вместо этого вот приходилось набирать на клавиатуре: “ЕВРО-КАРТА”.
На экране появилась многоцветная карта Европы. Он наложил на нее координатную сетку и какое-то время изучал изображение.
– Пятьсот сорок миль, – сказал он, пробежав глазами от Северной Италии до Южной Франции.
Роджерс нажал клавишу “ESC” и набрал “НАЦИОНАЛЬНОСТЬ”.
Через пять секунд на экране всплыло двухколоночное меню, предлагавшее темы на выбор: от “Размещения военных подразделений” до “Средств доставки”, от “Огневых средств” до “Симуляторов военных действий”.
Роджерс поставил курсор на “Средства доставки”, и появилось второе меню. Он выбрал “Воздушный транспорт”. Третье меню предложило список летательных аппаратов и взлетно-посадочных полей. “Сикорский СН-53Е” оказался свободен. Этот вертолет имел три двигателя и дальность полета свыше тысячи двухсот миль, к тому же он был достаточно вместителен для того, что задумал генерал. Однако при скорости 196 миль в час вертолет был недостаточно быстроходным. Роджерс стал двигаться ниже по списку и остановился на V-22 “оспри” «“Оспри” (ospery) – скопа, хищная птица семейства ястребиных (англ.). В НАТО принято давать самолетам названия животных.». Машина с вертикальными взлетом и посадкой производства “Белл энд Боинг”. Дальность полета почти 1400 миль при крейсерской скорости 345 миль в час. Возможно, самым хорошим тут было то, что прототип передали Шестому флоту США для испытательных полетов близ Неаполя.
Улыбнувшись, Роджерс вышел из меню и вызвал на экран свою электронную записную книжку. Он поставил курсор на строку “Прямые телефоны НАТО” и выбрал пункт “Старший командир НАТО в Европе” – генерал Винченцо Ди Фати.
Не прошло трех минут, как Роджерс уже вытащил генерала к телефону с приема в испанском посольстве в Лондоне и объяснял, зачем им понадобилось одалживать вертолет с десятком французских солдат в придачу.
Глава 51
– Безмозглый калека!
За свою жизнь Херберт наслушался крепких эпитетов. Ему доводилось быть свидетелем брани и в адрес чернокожих в Миссисипи, и в адрес евреев в бывшем Советском Союзе, и в адрес тех же американцев в Бейруте. Однако то, что выкрикнул часовой, наступавший на Джоди, было глупейшим из оскорблений, которые он когда-либо слышал. И все же, каким бы беспомощным оно ни было, слова его задели.
Херберт выхватил из-под сиденья фонарик и воспользовался моментом, чтобы взглянуть на водительское сиденье машины, за которой наблюдал до этого в лесу. Погасив фонарик, он откатился чуть в сторону, на случай, если кто-то выстрелил бы на свет. Он наблюдал из темноты, как часовой приблизился к Джоди и та наконец остановилась. Херберт вытащил из-под себя “Скорпиона”.
Джоди и часовой находились ярдах в десяти от него и ярдах в двадцати пяти от цепочки неонацистов. Сборище позади них продолжалось своим чередом.
Джоди стояла на прямой линии между Бобом и часовым. Парень что-то спросил по-немецки. Джоди ответила, что не понимает. Юноша крикнул кому-то сзади, спрашивая, что ему делать. В этот момент он чуть отступил влево. Херберт прицелился в левую голень часового и выстрелил.
Вскрикнув, дюжий молодчик рухнул на землю.
– Теперь мы оба калеки, – пробормотал Херберт, пряча автомат в просторный кожаный карман, подвешенный сбоку на кресле.
Толпа в отдалении смолкла, а цепочка неонацистов, следовавших за часовым, кинулась на землю. С этого места они не могли вести по нему огонь, находясь за крутым склоном, правда, он понимал, что долго они там разлеживаться не станут.
Объехав вокруг машины, Херберт крикнул Джоди:
– Делай свое дело, и давай уходить!
Девушка бросила взгляд в его сторону и вгляделась в море белевших лиц.
– Вы меня не победили! – крикнула она во весь голос. – И никогда не победите!
Херберт открыл переднюю дверцу со стороны пассажира.
– Джоди!
Девушка посмотрела под ноги на раненного парня и припустила обратно.
– Садись за руль! – приказал Херберт, сам начиная подтягиваться внутрь. – Ключи торчат на месте.
Из толпы послышались какие-то выкрики. Один из залегших неонацистов поднялся на ноги. Это оказалась женщина, в руке она сжимала пистолет, которым прицелилась в Джоди.
– Черт! – выругался Херберт и выстрелил через окно.
Джоди взвизгнула и зажала уши. Пуля Херберта угодила немке в бедро, и ту откинуло назад.
Снова перебравшись из машины в свое кресло, Херберт стал прикрывать отход Джоди, прячась за открытой дверцей. Юркнув в салон, девушка завела двигатель и поддала газу. Уверенность ее уже как рукой сняло, девушку била дрожь, она тяжело дышала, демонстрируя классический послестрессовый срыв.
Херберт понял, что не может этого допустить.
– Джоди, выслушай меня, – обратился он к ней. В ответ девушка разрыдалась.
– Джоди!
– Что?! – выкрикнула она. – Что, что, что?!
– Я хочу, чтобы ты начала медленно сдавать машину назад.
Джоди вцепилась в рулевое колесо и уставилась вниз. Толпа за уткнувшейся в землю цепочкой походила на растревоженный муравейник. Херберт заметил, что вдалеке выступавший мужчина о чем-то говорит с женщиной. Было только вопросом времени, возможно, даже каких-то секунд, что его с девчонкой начнут обстреливать.
– Джоди, – терпеливо обратился к ней Херберт, – нужно включить задний ход и очень медленно двигаться назад.
Боб понимал, что не сможет сесть в машину, не опустив автомата. А как только он отведет автомат, они будут атакованы. Он быстро глянул назад. Насколько можно было различить в темноте, местность за спиной на несколько сотен ярдов была свободна. Он хотел, чтобы открытая дверца машины двигала его вместе с коляской, позволяя ему по мере отступления не отводить автомата. А когда они будут на безопасном расстоянии, он заберется в салон, и они смогут уехать.
По крайней мере он на это рассчитывал.
– Джоди, ты слышишь?
Кивнув, девушка шмыгнула носом, но плакать перестала.
– Ты можешь медленно вести машину назад? С болезненной неторопливостью и неуверенностью она положила руку на рычаг переключения скоростей. И снова заплакала.
– Джоди, – спокойно сказал Херберт, – нам действительно надо уходить.
Она передвинула рычаг как раз в тот момент, когда взорвались передние скаты. Откуда-то спереди донеслись звуки выстрелов. Машину слегка подбросило и сдвинуло назад. Открытая дверца качнулась и откинула Херберта к задней части автомобиля. Еще через мгновенье пули из автоматического оружия начали застревать все в той же дверце. Толпа расступилась, освобождая дорогу, и вперед вышла женщина с автоматом под мышкой. Как там сказал Ланг, и неужели это было еще сегодня утром? “Это могла быть только Карин Доринг”.
Отъехав еще назад, Херберт открыл заднюю дверцу и дал из-за нее очередь из автомата. Она заставила переднюю линию нацистов снова залечь, но женщину не остановила. Карин Доринг приближалась с неотвратимостью судьбы.
Джоди продолжала рыдать. Херберт увидел на заднем сиденье оружие. И тут он заметил там кое-что еще, то, чем он мог бы вполне воспользоваться.
Он сделал еще несколько выстрелов в сторону налетчиков и снова заговорил:
– Джоди, нужно, чтобы ты меня прикрыла.
Та покачала головой. Он понимал, что сейчас она не имеет даже понятия, о чем ей твердят.
Пули продолжали дырявить переднюю дверцу. Еще пара залпов, и они начнут пролетать насквозь, прикинул Херберт. Затем пули пробьют и вторую дверцу, а после этого продырявят и его самого.
– Джоди! – взмолился Херберт. – Дотянись до заднего сиденья, возьми там оружие и стреляй! Стреляй, Джоди, иначе мы покойники!
Девушка так и сидела, вцепившись в руль.
– Джоди!!!
И продолжала плакать.
Отчаявшись, Херберт повел стволом в ее сторону и всадил пулю в сиденье рядом с ее бедром. Вскрикнув, она подскочила вместе с взлетевшими ошметками обивочного материала.
– Джоди! – повторил Боб. – Возьми оружие и застрели Карин Доринг, иначе она, черт побери, завладеет тобой?
На этот раз девушка обернулась к нему лицом с широко раскрытыми глазами. Очевидно этот довод до нее дошел. Целеустремленно протянув руку между передними сиденьями, она схватила два автомата.
– Спусти с предохранителя, – подсказал Херберт, – маленький рычажок на…
– Уже спустила, – ответила Джоди.
Он посмотрел, как она смахивает слезы. Дальше Херберт увидел, как девушка дала очередь по лобовому стеклу, откинулась на спинку сиденья и с воплем вышибла ногой рассыпавшееся со звоном стекло.
– Потрясающе, – пробормотал он себе под нос.
– Поэкономней с огнем! – выкрикнул он, наклоняясь к автомобилю. – Береги патроны!
Херберт продолжал следить за передней линией неонацистов, одновременно подхватив из салона шесть бутылок из-под газированной воды, которые тут же сунул в карман своего кресла. По мере приближения Доринг цепочка осмелела, а один из мужчин встал в полный рост.
– Ублюдок! – выкрикнула Джоди и выстрелила в него.