— Понимаю вас, — негромко промолвил Андрей Андреевич. — Но вам не стоит беспокоиться по этому поводу, мы делаем все возможное, чтобы отыскать преступников. Мной уже отданы все необходимые распоряжения. Их ищут, и смею вас заверить, найдут. У нас есть их приметы.
— Не знаю, как вас и благодарить, господин барон, — с чувством произнесла Петровская, благодарно посмотрев на Дагера мгновенно просохшими глазами.
— Ну что вы, какие тут могут быть благодарности, — ответил Андрей Андреевич, — это мой долг. А потом у вас такое горе… Я покорнейше прошу принять предложение быть моей гостьей.
— Вы очень добры, но…
— Не спорьте, вы моя гостья, — мягко, но одновременно требовательно настоял барон. — Вы же сами сказали, что отсюда вам более всего удобно вести свои розыски. Не исключаю, что ваша помощь может нам понадобиться. К тому же не пристало такой очаровательной даме, как вы, останавливаться на постоялом дворе вместе с купцами и деревенскими мужиками. Посему я настойчиво прошу вас принять мое приглашение, — безапелляционным тоном произнес Дагер.
— Право, я не знаю, следует ли мне принимать ваше приглашение. Ведь я для вас совсем чужая.
— Ну, это дело поправимое, — улыбнулся барон. Он позвонил в колокольчик и, когда лакей вошел, приказал: — Найди Михаила и Веру и скажи, чтобы они пришли сюда.
Когда те явились, Андрей Андреевич представил их Петровской. А потом сказал:
— Теперь мы все знакомы с вами, стало быть, вы нам уже не чужая, — заверил барон. — Поэтому у вас теперь нет причин не принять мое предложение.
— Что ж, я вынуждена вам уступить, — позволила себе улыбнуться Петровская, — и принять ваше предложение. И очень вам благодарна. И все-таки я хотела бы принять участие в поисках преступников.
— А вы барышня с характером, — весело заметил барон.
— О том же самом мне говорит и папенька.
— С чего вы намерены начать ваши розыски? — деловито поинтересовался барон.
— Пока еще не знаю, — пожала хрупкими плечиками барышня. — Для начала мне надо изучить местность.
— Похвально, — заметил барон.
— А может, вам было бы полезно увидеться с людьми, расследующими это дело? — спросил Михаил, не сводивший взгляда с Петровской. — Вчера один из них приезжал к нам.
— Верно, — поддержал сына Андрей Андреевич. — Насколько я могу судить, это очень толковый сыщик.
— Вы имеете в виду господина Артемия Платоновича Аристова? — осторожно спросила гостья.
— Именно, — с легким удивлением ответил барон Дагер. — Вы с ним знакомы?
— Нет, — с сожалением сказала Петровская. — Но я о нем много слышала хорошего. Мне известно, что он находится здесь. Вчера я пыталась с ним увидеться, но мне не удалось. — Она печально вздохнула: — Верно, он слишком занят.
— Мне кажется, мы утомили нашу гостью своими расспросами, — положил конец разговорам Андрей Андреевич. — Вера, отведи Валентину Дмитриевну в комнаты для гостей. Надеюсь, они в порядке?
— Дядя, вы меня обижаете, — полушутя отозвалась Вера. — Конечно, в порядке.
Она отвела Петровскую в гостевые комнаты и хотела было уйти, но гостья остановила ее.
— Будьте добры, побудьте со мной еще немного, — попросила Валентина Дмитриевна. — Мне сейчас так тягостно одиночество.
— Конечно, — сочувственно согласилась Вера, присаживаясь и ласково глядя на гостью.
— У вас, верно, много дел? — присела на канапе Петровская.
— Хозяйство большое, приходится приглядывать.
— И вам редко удается гулять?
— Нет, отчего же, — живо отвечала Вера. — Я люблю гулять по парку, часто хожу в Березовку.
— Понятно, значит, местность возле железнодорожной насыпи вы знаете плохо? — задумчиво произнесла Петровская.
— Вы имеете в виду рощу?
— Да.
— Я там почти не бываю, — ответила Вера. — Там темно и густые заросли. А потом в прошлом году там видели волков.
— А ваш кузен знает эту местность? — допытывалась гостья.
— Конечно. Он не раз охотился в роще вместе с дядей. Эта роща так и называется Охотничьей, — пояснила девушка. — Там водятся даже кабаны.
— А вы… не станете ревновать, если я попрошу Михаила Андреевича проводить меня туда? — заглянула Петровская в глаза Вере.
— Вы вольны поступать, как вам заблагорассудится, — несколько резковато ответила Вера, удивившись несомненной бестактности такого вопроса после столь недолгого знакомства.
— Вы не должны обижаться на меня, — извиняющимся тоном произнесла Петровская, дотронувшись кончиками пальцев до ладошки Веры. — Я до сих пор не могу прийти в себя после получения известия, что мой жених погиб, и часто не осознаю, что говорю.
Вышла Вера от гостьи с двойственным впечатлением. С одной стороны, она заметила у Петровской черты, которые ее почти отталкивали, а с другой — ей импонировало ее решение посчитаться с убийцами своего жениха, и было очень жалко эту молодую женщину, потерявшую любимого человека и столь безутешную в своем горе.
Иное впечатление произвела Петровская на Михаила. За обедом он сидел против нее, и взгляды, бросаемые им на гостью, были полны восторга и восхищения. Он явно любовался ее прекрасным античным лицом, ее фигурой и полной грудью, красиво обрисовывающейся под черным шелковым лифом. Эти взоры, конечно, не ускользнули от внимания Веры, испортив ей настроение и полностью уничтожив ощущение праздника, испытываемое с самого утра. Вместо него в душу заглянула стыдливая ревность и горькая досада.
А к гостье она теперь испытывала крайнюю неприязнь.
Обед прошел почти в полном молчании; Петровская была весьма сдержанна, почти не разговаривала, а обитатели замка не решались беспокоить ее беседами, помня о том, какие именно обстоятельства привели ее в имение. После обеда, сославшись на неотложные дела, старый барон сразу же ушел в свой кабинет, а Вера, когда они покинули столовую и обосновались в малой гостиной, передала кузену желание гостьи сопроводить ее в Охотничью рощу.
— С удовольствием отдам себя в ваше распоряжение, — с видимой радостью поклонился Михаил. — Валентина Дмитриевна, как вы смотрите, если мы поедем с вами верхом? — предложил он.
— О, это было бы замечательно! — воскликнула Петровская и тут же опечалилась. — Но у меня нет с собой амазонки.
— Это дело поправимое, — улыбнулся Михаил. — У Веры хороший гардероб, наверняка она захочет вам помочь.
— Боюсь, мое платье не подойдет госпоже Петровской, — с явным холодком в голосе заявила Вера.
— Вот как, почему? — слегка опешил молодой барон, рассчитывавший на полное согласие Веры.
— Я бы с радостью помогла Валентине Дмитриевне, но она много полнее меня, и моя амазонка может просто не подойти ей, — ответила Вера, с некоторой завистью кинув взор на грудь гостьи.
— Вздор, — заявил Михаил, не ожидавший от кузины сопротивления и с удивлением вглядываясь в нее. — Тебе просто жалко твоих французских платьев.
— Ничуть, — холодно ответила Вера.
— Уверяю тебя, на следующей неделе я тебе куплю с полдюжины платьев!
Вера пожала плечами:
— Мне это без надобности. Впрочем, делай что хочешь. А мне, прошу прощения, пора заняться хозяйством.
Девушка скорым шагом покинула гостиную, провожаемая двумя взглядами: один недоуменный, другой — понимающий.
— Ваша кузина просто образец домовитой хозяйки, — с еле заметной долей иронии заметила Петровская.
— Да, — задумчиво согласился Михаил. — Вся усадьба практически на ней. Прошу вас извинить ее за некоторую резкость, — добавил он. — Вероятно, она очень устала.
— Да, я понимаю, — мелькнули насмешливые искорки в глазах гостьи. — Теперь я уже и сама не хочу ехать верхом.
— Тогда пойдемте пешком, — предложил Михаил. — Роща, что вас интересует, находится совсем недалеко, а за ней как раз железнодорожная насыпь.
— Давайте пойдем к насыпи рощей, — предложила Петровская. — Вы ведь хорошо ее знаете?
— Конечно, — уверенно отозвался Михаил.
Какое-то время они шли молча. О чем думала Петровская, приходилось только догадываться, а вот думы Михаила были вполне явственны. Он думал о гостье замка и был полон восторга, что такая прелестная женщина идет рядом с ним, смотрит на него, невзначай касается его своим плечом. Волна чувств к ней уже захлестывала его и продолжала расти.
— Ой, как здесь много травы!
Михаил почувствовал себя виноватым:
— Да, роща порядком заросла.
— А теперь ступайте вперед и указывайте мне дорогу, — потребовала Петровская, когда они подошли к роще.
Пропустив его, она подобрала подол платья и, выверяя каждый свой шаг, пошла следом. Тропинка была едва различима, но Михаил шел уверенно, пользуясь только ему знакомыми ориентирами.
— Вы действительно прекрасно знаете свою рощу, — сказала сзади Петровская.
— А вы сомневались? — обернулся Михаил и не сразу смог оторвать взгляд от ее лица, покрывшегося нежным румянцем. — Ведь здесь прошло все мое детство.
— Вовсе нет, — ответила она, отметив про себя его взгляд. — А кто-нибудь еще знает этот лес так же хорошо, как вы?
— Пожалуй, отец, — снова обернулся Михаил, чтобы еще раз полюбоваться ее лицом.
— Наверняка еще и егеря? — уточнила Петровская.
— Мы давно уже их не держим. Железная дорога распугала крупную дичь. Осталось немного… Так что егеря нам теперь без надобности… Вот черт, — выругался он, останавливаясь.
— Что случилось? — обеспокоенно спросила барышня.
Он обернулся и указал в чащу:
— Вон там, у березы — видите?
Петровская взглянула в ту сторону, куда указывал Михаил, и увидела бьющегося в траве зайца.
— Господи, заяц!
Михаил выглядел рассерженным:
— Опять этот сопляк расставил свои силки. Ну, я ему устрою…
Он подошел к зайцу, одной рукой взял его за уши, а другой принялся развязывать силки, в которых тот запутался. Потом опустил животное на землю. Заяц не думал убегать, казалось, что он не верил в предоставленную свободу, он слегка пошевелил длинными ушами, как если бы всерьез размышлял о случившемся, а потом, осознав спасение, кинулся прочь, петляя и выделывая замысловатые прыжки.