Поскольку эта отрасль в Египте состояла только из производства льняных тканей, выращивание и обработка льна имели важное значение. О том, как его обрабатывали, мы знаем опять же по рисункам времен Среднего царства[236]. Стебли льна сначала варили в большом сосуде странной формы – эта операция имела целью размягчить наружные оболочки стеблей. Затем стебли (как и сейчас) били молотками, пока эти наружные оболочки не оказывались размягчены и уничтожены. Полученное таким образом льняное волокно еще было смешано с кусками этой оболочки и другими примесями, и его нужно было отделить от этого мусора, прежде чем использовать. В более поздние времена лен очищали гребнем почти по тому же способу, что и сейчас, но на старинных рисунках мы не находим изображений этого. Судя по ним, лен, видимо, очищали вручную, то есть аккуратно выбирали из него хорошие волокна и складывали их так, что они образовывали слабую нить. Затем эту нить смачивали и после этого скручивали прочнее с помощью веретена, тот человек, который прял, пропускал нить между пальцами своей поднятой руки или между зубцами особой вилки. В гробницах эпохи Среднего царства мы видим изображения настоящих чудес прядильного мастерства – женщин, работающих с двумя веретенами одновременно и даже скручивающих при этом одну нить из одного сорта льна, а вторую из другого. Для этого пряха должна была буквально балансировать на табурете и раздеться догола, чтобы два веретена с нитями не запутались в одежде.
Изготовление веревки из нитей показано на двух рисунках, которые, хотя и относятся к разным эпохам, изображают в основном один и тот же процесс. Один работник сидел на полу и рукой поддерживал нити в вертикальном положении, а другой человек, делавший веревку, отходил от него назад, скручивая их. Для этой цели он, очевидно, использовал тростинку, через которую пропускал нити и вращал ее; груз, привязанный к тростинке и кружившийся вместе с ней, увеличивал ее вращательную силу. На рисунке эпохи Среднего царства мы видим, что при изготовлении сетей к концам нитей тоже привязывали шары, благодаря которым нити, разумеется, скручивались быстрее и с большей силой.
Древний Египет был весьма богат шкурами, продуктом скотоводства, так широко развитого в этой стране. И жители страны хорошо понимали, насколько ценна шкура; считали ее такой важной частью животного, что в их письменности знак «шкура» обозначал всех млекопитающих животных. Красивые шкуры, в особенности те, на которых были яркие пятна, никогда не лишались шерсти: из них делали щиты, колчаны и одежду или использовали их в доме как покрывала для сидений. Очень высоко ценились «шкуры южных пантер», их привозили с верховьев Нила и из стран благовоний.
Из менее ценных шкур, например бычьих, газельих и т. д., делали кожи; и кожаные изделия, найденные в гробницах, свидетельствуют о том, какого высокого уровня достигло это ремесло, в особенности при Новом царстве. От этой эпохи мы имеем в музеях образцы всех видов кожи. Из грубой кожи делали сандалии, из тонкой – передники и ремни. Белую кожу превращали во что-то вроде пергамента и так же, как папирус, использовали в качестве материала для письма; есть также образцы тонкой цветной кожи с тисненым орнаментом, из которой делали концы к лентам из льняной ткани. Хотя, насколько мне известно, кожаных изделий более ранней эпохи у нас нет, мы все же можем видеть по ярким цветным узорам ремней, изображенных на статуях, что ремесленники Древнего царства знали свое дело так же хорошо, как их собратья, жившие позже. Мы не знаем, какую процедуру обработки шкур применяли египтяне, хотя на рисунках всех эпох есть изображения мужчин, занятых этой работой. Мы видим, как вначале они размягчают кожу в больших сосудах, как потом бьют ее камнем, пока не станет мягкой, и, наконец, растягивают кожу на трехногой деревянной раме, пока она не приобретет нужную гибкость. После этого сапожник брал готовую кожу, клал ее на свой наклонный рабочий стол и разрезал на подметки или ремни таким же ножом с кривым лезвием и короткой ручкой, как те ножи, которые применяют для этого сейчас. Затем с помощью шила прокалывались нужные отверстия и в них продевались ремни (которые сапожники имели обыкновение тянуть зубами). Все это закреплялось узлами, и простейшая сандалия была готова. У нас есть маленькие памятники, сооруженные сапожниками эпохи Нового царства, – свидетельства того, что эти ремесленники занимали довольно высокое положение в обществе. Самый выдающийся такой памятник – маленькая статуя «старшины сапожников», изображающая этого почтенного человека преклонившим колени и одетым в шендот, который при Новом царстве имели право носить главные люди среди ремесленников. Поэт-ученый давних времен явно сгустил краски, когда писал о сапожнике: «Он очень несчастен, он всегда нищенствует, и (здесь явно имеется в виду обычай протягивать ремни через отверстия с помощью зубов) кусает он только кожу».
В разных местах этой книги я упоминал о том, что древние египтяне страдали от нехватки хорошего дерева так же, как и их современные соотечественники. Вполне возможно, что в давние времена их страна была несколько богаче деревом, но древесина произраставших пород деревьев мало на что годилась. Конечно, сикомор можно было разрезать на крупные брусья и довольно прочные доски, но его древесина так узловата и желта, что совершенно не пригодна для тонкой обработки. Из финиковой пальмы и пальмы дум можно получить лишь длинные доски – как правило, кривые. Короткие куски твердой древесины можно было получить из кустов тамариска, растущих на краю пустыни; но акация, которая была более или менее подходящим материалом для судов, дверей, мебели и т. д., видимо, уже в древнейшие времена в Египте почти исчезла.
Рубщики деревьев (из гробницы в Завиет-эль-Мейтине, согласно L. D., ii. 108)
Изготовление гробов и необходимых принадлежностей для гробницы в эпоху Нового царства (согласно W., iii. pl. LXXii). Похоже, что гробы делались частично из так называемого картонажа, для изготовления которого ремесленник слева внизу приносит полосы льняного полотна. Гроб изображен внизу справа, его полируют и расписывают красками (?), один из ремесленников сверлит отверстие в деревянном подножии гроба. Вверху слева выпиливают доску и вытесывают резцом ножку для табурета. Сзади лежит еда для работников, а рядом с ней сидит и сам усталый труженик
Поэтому нас не удивляет, что египтяне очень рано начали искать в других странах древесину, которая была лучше отечественной.
Например, Берлинский музей обладает тремя большими деревянными гробами[237], относящимися к незнакомому нам периоду времени между Древним и Средним царством. Они сделаны из чего-то вроде прочной сосны, которую, очевидно, привозили в Мемфис с сирийских гор. Это иноземное дерево, очевидно, всегда стоило очень дорого, потому что часто даже нарядную мебель делали из местного египетского дерева и раскрашивали его в светло-желтый цвет с красными прожилками, чтобы оно выглядело как дорогое иностранное[238]. Местная древесина никогда не считалась красивой, и ее так же, как известняк и гранит, почти всегда покрывали слоем штукатурки и ярко раскрашивали. Только пестрому граниту было разрешено выставлять напоказ свой естественный цвет.
Когда сельскохозяйственные работы после разлива возобновлялись, в поля выходили плотники вместе с пахарями – чтобы пополнить запасы дерева[239]. Вместе с ними так же, как сегодня, шли стада коз, которые ели листву срубленных деревьев.
Поэтому на рисунках мы всегда видим там, где топоры рубщиков свалили сикомор или пальму[240], пасущихся коз, которые грызут молодые листья дерева. Однако животные должны дорого заплатить за такую хорошую еду: этот день – праздник для рубщиков, и тем разрешено зарезать козленка. Этот малыш висит на суке дерева, который сам только что объедал, и один из рубщиков режет его на части, а другой кипятит воду, чтобы приготовить кушанье, которым он и его товарищ так жаждут полакомиться. После еды у них будет еще много трудной работы: нужно обтесать начерно ствол и потом с большим трудом отнести его домой, подвесив для этого к шесту.
Инструменты плотников и столяров были сравнительно простыми, и явно не благодаря этим орудиям их работа часто достигала такого совершенства. Металлическая часть любого инструмента делалась из бронзы; у резцов и пил ее вставляли в деревянную ручку, а у топоров и кривых ножей для обрубания сучьев только привязывали к ручке кожаными ремнями. Для чернового обтесывания бревен египтяне пользовались топором, лезвие которого было размером примерно с ладонь и имело полукруглый изгиб, направленный вперед. Последующая часть работы выполнялась инструментом, который применялся так часто, что его можно почти назвать универсальным инструментом египтян. Это тесло наших плотников – нечто вроде маленького ножа для обрубания сучьев, деревянная часть которого имела форму острого угла с неравными сторонами. К короткой стороне угла прикрепляли бронзовое лезвие, а длинная сторона служила рукоятью. Для более тщательной обработки мелких деталей применялся маленький резец, по которому били деревянным молотком. Большой инструмент в форме лопатки играл роль рубанка: его широким лезвием ремесленник сглаживал мелкие неровности древесины. И наконец, на дерево наносили тонкую полировку, для чего непрерывно терли его гладким камнем. Пила, похожая на наши ручные пилы, имела всего одну ручку, и резать этим неуклюжим инструментом ствол толстого сикомора на доски было весьма утомительной и медленной работой. Как правило, бревно, которое распиливали, ставили вертикально и прикрепляли к вбитому в землю колу; уже распиленную часть ствола привязывали, чтобы она не наклонялась в сторону. В самые ранние времена через эти крепления продевали палку с грузом, чтобы они не ослабевали и не соскальзывали вниз.