ебя Фонд Карнеги, сладострастно разбирает сценарии «удушения», подсчитывает необходимые силы США и их союзников, скорость крушения разных отраслей китайской экономики и другие аспекты «миротворческой миссии».
В докладе Фонда Карнеги говорится и о препятствиях на пути «удушения». Это, в первую очередь, соседство КНР с Россией и Казахстаном, способными обеспечить Поднебесную углеводородами и некоторыми другими стратегическими товарами. Сторонник «международного мира» понимает значение наземного Нового Шелкового пути, который уже почти построен на территории самого Китая и строится или находится в стадии планирования в России, Казахстане и в странах Центральной Азии. В самом деле, четыре ветки газопровода, соединившего Туркмению, Узбекистан и Казахстан с Китаем, автомобильное шоссе, которое пересекло Казахстан и дотянулось до российской границы, железнодорожный контейнерный «Евроазиатский континентальный мост», ведущей из порта на берегу Желтого моря Ляньюньгана в пограничный Хоргос и далее через Казахстан, Россию, Польшу и Германию до голландского порта Роттердам, германского Гамбурга и других европейских портов-хабов, – всё это создает вполне реальный контур транспортных коридоров, до которых не дотянутся самолёты с американских авианосцев и корабли береговой охраны в Малаккском проливе.
Девальвировать ценность континентального выхода из морской ловушки – такова комплексная программа, которая пока не обсуждается в доступных мне материалах Фонда Карнеги. Зато она со всей очевидностью реализуется на практике всей совокупной мощью американских «силовиков»: Пентагона, Госдепа и разведывательного сообщества. Как представляется, основными формами стратегического противодействия Новому Шелковому пути могут стать дальнейшая дестабилизация в Афганистане, расширение зоны действия отрядов Исламского государства на Центральную Азию и «цветные революции» в ряде стран этого региона. К локальным вызовам можно отнести активизацию террористических ячеек в китайском Синьцзяне, в странах Центральной Азии и, в перспективе, даже в тех районах России, по которым проходят маршруты Нового Шелкового пути. По существу, американцы готовятся использовать старинную китайскую стратагему «Использовать одних варваров для борьбы с другими варварами».
Вряд ли случайно именно после выдвижения суперпроекта «Один пояс и один путь» в 2013 году было принято решение приостановить обещанный президентом Обамой полный вывод войск из Афганистана. Там останется не только несколько военных баз, но и существенный контингент американских войск. Эти объекты способны стать опорными пунктами для сбора разведывательной информации и снабжения террористов всем необходимым. Граничащий с Китаем, Таджикистаном, Узбекистаном и Туркменией нестабильный Афганистан может стать идеальным плацдармом для разнообразных форм противодействия Новому Шёлковому пути. Тревогу вызывают сообщения о боестолкновениях на южной границе Туркмении и в таджикском Горном Бадахшане с подразделениями террористической организации ИГИЛ, наличие в её отрядах добровольцев из Синьцзяна и стран Центральной Азии, которые уже начали возвращаться домой для продолжения борьбы в знакомых им условиях. Неприятным доказательством расширения влияния ИГИЛ в Центральной Азии стал сенсационный переход на его сторону в 2015 году командира ОМОН МВД Таджикистана полковника Халимова и группы его подчиненных. Вербовочная деятельность экстремистов ведётся также в Узбекистане, Казахстане, России, Киргизии, Туркмении и Китае.
Проблемы наследования власти в Казахстане и Узбекистане, перманентная нестабильность в Киргизии и Таджикистане создают благоприятную обстановку для подготовки «цветных революций» при помощи активно действующих в этих государствах НПО, которые связаны с американскими структурами. Неслучайно в Бишкеке дипломатическое представительство США возглавил ветеран Госдепа Ричард Майлс, известный специалист по организации «цветных революций». Он считается «отцом» первой «цветной революции» в Сербии и «революции роз» в Грузии. Возвращенный с пенсии на активную работу, Майлс занял место Памелы Спратлен, которая переведена на посольский пост в Ташкенте. Спратлен, занимавшая ранее посты заместителя главы миссии в Астане и заместителя помощника госсекретаря США по вопросам Центральной Азии, считается в Вашингтоне одним из творцов американской политики в Евразии. Именно Спратлен призвана разработать для Вашингтона новые планы ослабления позиций России и Китая в Центральной Азии, а также противодействия стратегии «Экономического пояса Шёлкового пути».
Трудно определить степень причастности американских «силовиков» к недавним событиям в странах на маршруте Нового Шелкового пути: Казахстане, Киргизии, Таджикистане и Узбекистане. Антикитайские волнения по поводу возможности сдачи китайцам в аренду обширных участков плодородной земли, прокатившиеся сразу по нескольким областям обычно стабильного Казахстана, стали шоком для его граждан и для соседних стран, включая Китай. Атака террориста-смертника на посольство КНР в столице Киргизии установила планку террористической угрозы в Центральной Азии на новой, очень высокой отметке. Но очевидно, что эти и другие события чётко укладываются в логику дестабилизации обширного и богатого необходимых Китаю природных ресурсов региона.
В условиях нестабильности в странах Центральной Азии и возможности террористических актов на всех инфраструктурных маршрутах Нового Шелкового пути стратегическое значение приобретают дублеры – альтернативные широтные магистрали Евразии: Транссибирская магистраль и БАМ, проходящие через Сибирь нефте– и газопроводы. Примечательно, что еще во время встречи в Сочи в мае 2014 года Президент Путин и Председатель Си Цзиньпин при обсуждении проблематики суперпроекта «Один пояс и один путь» договорились о привлечении китайских ресурсов к модернизации российских стальных магистралей. В ближайшей перспективе важную роль Северного морского Шёлкового пути может сыграть также российский Северный морской путь.
Судя по всему, Москва приветствует активизацию Пекина на Северном морском Шелковом пути. Вице-премьер Дмитрий Рогозин, выступая на специальных «арктических» слушаниях в Совете Федерации в начале 2016 года, заявил, что «намерен не только обсуждать взаимодействие в Арктике со своим китайским коллегой вице-премьером Ван Яном, но и планирует провести одну из рабочих встреч в Арктическом регионе, чтобы они посмотрели и убедились в безопасности и надежности этого пути».
Крупный эксперт по проблемам арктического судоходства, член Совета по Арктике и Антарктике при Совете Федерации М.А. Жуков в интервью журналу «Редкие земли» обратил внимание на важность прихода на СМП китайских перевозчиков. «Главная проблема – недостаточность объема внутренних грузопотоков для обеспечения не то что рыночной прибыльности, но и простой самоокупаемости СМП в отдельных звеньях этой сложной системы. В результате либо бюджет должен покрывать убытки дотациями, либо Росатом, например, должен дотировать деятельность атомного ледокольного флота за счет доходов из иных источников, – отметил эксперт. При этом он подчеркнул, что «Китай, который активно готовится к деятельности в Арктике и заявляет о готовности транспортировать до 15 % своего экспорта в Европу через СМП, без России, без её портов, её атомных ледоколов, её опыта, её капитанов и, скорее всего, её судов ледового класса никак не обойдется».
Характерно и мнение заместителя руководителя ФГКУ «Администрация Северного морского пути» Николая Монько. Он считает, что в обозримой перспективе Китай если и сможет стать конкурентом России на СМП, то только в сегменте перевозчиков, но никак не в сегменте ледокольного флота: «Сейчас, согласно «Правилам плавания в акватории Северного морского пути», по нему могут проходить иностранные суда (в акватории СМП действует разрешительный порядок плавания судов), однако ледокольную проводку могут обеспечивать только ледоколы, имеющие право плавания под государственным флагом России». Сейчас все проливы, все прибрежные воды СМП входят в категорию российских внутренних вод, и, чтобы в них попасть, иностранному ледоколу нужно специальное разрешение на уровне Москвы.
«Россия заинтересована в использовании «фактора Китая» в развитии Арктики в целом и Северного морского пути в частности, – это мнение А.В. Васильева, посла по особым поручениям МИД, представителя России в Арктическом совете. – Сотрудничество развивается стабильно, и никаких неприятных сюрпризов от Китая в этой сфере мы не ожидаем. Экономический интерес России связан, во-первых, с тем, что Китай представляет собой ёмкий рынок сбыта российских углеводородов, которые планируется добывать в районе СМП. Во-вторых, и Китай, и Россия заинтересованы в развитии транзита по СМП, который предоставляет дополнительные экономические преимущества прежде всего странам Европы и Восточной Азии».
Северный морской Шёлковый путь, пусть и в меньшей степени, чем Экономический пояс Шёлкового пути, способен связать и даже привязать друг к другу две огромные страны – Россию и Китай. Перспективы качественного расширения торговли, экономического, культурного и гуманитарного взаимодействия впечатляют любого объективного наблюдателя. Но есть и геостратегические перспективы, способные довести до исступления наблюдателя субъективного, видящего в евразийской интеграции реальную угрозу своим планам глобального доминирования. Корни неприятия российско-китайского взаимодействия глубоки, они уходят в толщу истории, но и в наши дни дают свежие всходы.
Дело в том, что «неоконы», задающие тон в вашингтонских коридорах власти, рассматривают мир сквозь призму «теории Маккиндера». Эта теория лежит в основе геостратегических построений американских, да и всех прочих западных внешнеполитических ведомств и генеральных штабов. Еще 100 с лишним лет назад английский ученый Халфорд Маккиндер писал, что