Владимир ЧУКОВ во время экспедиции «Полярное кольцо-2014». Новый Уренгой, Тюменская область
Наши учёные должны изучать динамику изменений в Арктике, а не пугать обывателя глобальными потеплениями или еще какими-то катастрофами. Да, там изменения происходят, но вы изучайте этот процесс, ищите ответы и выдвигайте свои предложения о том, что это такое. Арктика – это целый мир. И от того, что лишняя труба где-то там в посёлке зачадила, задымила, или проехали какие-то машины, – ничего не случится. Вы изучайте, ищите причину. Вот недавно была высказана версия о том, что течение Гольфстрим за последние десятилетия несколько изменило направление, отклонившись ближе к берегу, и в результате этого изменилась погода. Вот это может быть причиной изменения климата, а какие-то там трубы дымящие – нет! 35 лет перед моими глазами идёт непрерывное изменение Арктики. Но оно не может быть последствиями какой-то деятельности человека. Безусловно, есть вред от того хлама, который в Арктику завозили люди, и это не только топливо в бочках, но вред этот не глобальный.
Владислав ШУРЫГИН.Какой вы застали Арктику тридцать лет назад?
Владимир ЧУКОВ. Мы все тогда были романтиками. Тогда еще действовали многочисленные советские ворота в Арктику: Игарка, Дудинка, Диксон, Тикси… Всё было неустроенное, всё живое. Все жили энтузиазмом. Верили в своё дело, в то, что Арктика станет другой: освоенной, обжитой. Вот такой мы её застали. «И на Марсе будут яблоки цвести!» – была такая песня. Это на Марсе! А уж Арктика вообще должна была стать, наверное, оранжереей…
Владислав ШУРЫГИН.А какая она сегодня?
Владимир ЧУКОВ. Сегодня, скажем так, она разная. Есть места, где отчётливо видны последствия проводимой последние 25 лет политики. Разруха, запустение. Иногда это вызывает очень тяжелые ощущения. А потом поживёшь там какое-то время и понимаешь, что это закономерно, что в том виде, в котором Арктика была у нас в 80-х годах, она не может оставаться. Приходят другие технологии. Автоматические метеостанции, современные системы радиолокации, космическая навигация… Всё это уже не требует тех плотностей «обживания» Арктики, как раньше. Появились и действуют полярные станции, военные базы, аэродромы. Всё должно соответствовать эпохе времени. То, что было при Иване Дмитриевиче Папанине, – это одно. А в XXI веке, конечно, всё стало иначе.
Но тогда в Арктике работала настоящая элита – те люди, о которых так мало теперь вспоминают. Ну, знают одного, второго полярника. И всё. А ведь их были сотни и тысячи – тех, кто осваивал и обживал русский Север. И сегодня вот этих людей очень не хватает. Энтузиастов, фанатиков Севера.
Владислав ШУРЫГИН.Можно ли было назвать тот мир Арктической цивилизацией?
Владимир ЧУКОВ. Цивилизация – это особое отношение к людям, это особые технологии, это образ жизни, которые мы могли распространить на отдельных территориях, это особая культура. Ничего тогда такого не было. И техника, и строительство и образ жизни – всё было копией того, как люди жили в других регионах. Но на фотографиях в газетах того времени у людей светились глаза. Наверное, правильнее было бы сказать, что это был Советский Север, но не какая-то отдельная северная цивилизация.
Владислав ШУРЫГИН.А сегодня есть на российском Севере люди со светящимися глазами?
– За последние лет десять такие люди тоже стали попадаться, они отлично образованы, это люди, которые всё прекрасно понимают, которые очень хорошо в разбираются в своём деле. И, несмотря ни на что, они там живут, занимаются своим делом. Кто-то ищет какие-то минералы, кого-то привлекают в качестве консультанта, кто-то ищет или добывает золото или ещё что-то. Есть такие люди, которые там десятилетиями что-то ищут, что-то делают. И открытия совершают! Вот сейчас археологи обнаружили, что в Арктике, оказывается, много тысяч лет назад была цивилизация, нашли стоянки человека, предметы быта и даже рощу. Деревьев, конечно, нет, но есть окаменевшие пеньки. Значит, тогда Арктика была совсем другой! И это переворачивает наши представления о ней. Обидно только, что всё это делается исключительно благодаря энтузиазму отдельных людей. Никакой серьёзной государственной поддержки этих исследований нет.
Владислав ШУРЫГИН.Одна из ваших экспедиций называлась «Великий Северный путь». Откуда такое название?
Владимир ЧУКОВ. Мы назвали экспедицию «Великий Северный путь», потому что она посвящена нашим предшественникам, знаменитым русским полярным исследователям ещё петровских времён. У наших маршрутов всегда есть историческая составляющая, потому что просто так идти неинтересно, нужно знать историческую основу: кто тут ходил, как открывали эти земли, как это происходило. И это была одна из таких экспедиций.
Годом раньше мы нашли места на северо-востоке Таймыра, в заливе Симса, и на острове Северный островов Фаддея, где ещё в 1940 году были обнаружены следы пребывания мореплавателей. Понятно, что это русские мореплаватели времён Мангазеи, и они шли с запада на восток с торговыми целями, везли товары: бисер, сукно. Они погибли, а по остаткам того, что они везли, можно предположить, что это мог быть не один коч, – там было слишком много навигационных приборов для одного судна. Что самое интересное, был найден большой клад – порядка трёх с половиной тысяч монет чеканки от конца XV до начала XVII века. Нумизматы их исследовали и чётко определили, что весь этот объём монет мог быть сформирован не ранее 1614–1616 годов. С такой точностью была определена дата, когда эти мореплаватели: то ли поморы, то ли новгородцы, – могли начать своё плавание.
А уж сколько они там навигаций шли: может быть, одна зимовка, или две? – сказать сейчас невозможно. Но плавание это совершалось задолго до Великой Северной экспедиции во второй четверти XVIII века, организованной по указу Петра I, до Норденшельда и прочих, которые, как считается, первыми обогнули Таймыр, мыс Челюскин. Оказывается, наши предки плавали по Великому Северному пути – так тогда назывался Северный морской путь. Это так важно, так актуально, потому что сейчас мы за каждую причину цепляемся, чтобы доказать, что мы в Арктике хозяева, а тут такой факт предан забвению. А ведь мы здесь ходили ещё бог знает когда, и там кости наших предков лежат. В этом году мы можем говорить, что празднуем 400-летие Северного морского пути! И мы решили посвятить нашу экспедицию этой дате.
Владислав ШУРЫГИН.А в каком состоянии сейчас находятся памятники истории российской Арктики?
На мысе Челюскина разрушен гурий, сложенный Амундсеном в честь плавания Норденшельда. Столб памяти Семёна Ивановича Челюскина с литой табличкой «Сей мыс открыт…» – его тоже нет. Пушка времён войны стоит, она никуда не делась… Не то что там кто-то взял и разломал, просто отсутствие ледового припая, чего не было в прежние годы, приводит к возникновению настоящих «арктических штормов». Плавающие льдины ветром прижимает к берегу, и они долбят на своём пути всё, кроша в труху.
Памятники, конечно, надо восстановить – ведь если ничего не предпринимать, то ничего и не останется. Энтузиастов много, тем более молодых, которым только нужно помочь там оказаться в нужное время и чётко обрисовать задачи. Фотографий море, а то, что там три пограничника сложили: камушки, холмик из камней, – это же не гурий. Его надо восстанавливать.
Был такой энтузиаст, гидролог Владлен Троицкий, один из лучших знатоков истории. Он нашёл место, где был гурий «Зари» (это экспедиция Эдуарда Толля 1900 года). Владлен Александрович это место нашёл по фотографиям (там характерная выступающая скала) и восстановил гурий. Это было в 1970-е годы. Восстановленный гурий «Зари» и сейчас стоит и прекрасно себя чувствует. Я считаю, надо обязательно следить за теми памятниками, которые и в каталогах есть, и фотографий полно. А мы их теряем.
В этом году, когда мы шли через Таймыр, побывали в пещере Миддендорфа. Там места очень красивые, и эта пещера нас впечатлила! В 1842 году путешественник Александр Миддендорф заболел во время экспедиции, и его там оставили, пообещав, что за ним вернутся. И он там провёл практически месяц, больной, с остатками еды, – и выжил! За ним действительно пришли, и всё кончилось благополучно. Эта пещера во всех исторических книгах фигурирует как место, где известный полярный исследователь провёл весьма тревожное время. Надежды на спасение практически не было, и как он выжил, бог его знает! Вот это сила! Совсем недавно, прошлым летом, привезли туда ребята из Красноярска гранитную плиту с изображением Миддендорфа, рядом справка о нём. Это сделали тоже энтузиасты. В Дудинке музей великолепный сделали. Трёхэтажное современное здание, внутри всё шикарно выглядит, системы кондиционирования, контроля такие, что не страшно демонстрировать экспонаты Третьяковки или других знаменитых музеев. Экспозиция достаточно интересная, современная, но каких-то действительно исторических артефактов, как в Музее Арктики и Антарктики, практически нет. Они рады любой бумажке, если она является документом. Мы им привезли санки, одежду из экспедиций, которую сами шили и которой пользовались в 1980-е годы, во время наших первых автономных лыжных экспедиций.
Владислав ШУРЫГИН.А сегодня какие есть перспективы у современной России в Арктике? Нужна ли нам она вообще? Я говорю, не о добыче полезных ископаемых, а о территории. Нужно ли нам Арктику обживать? Может просто использовать, как кладовую ископаемых и достаточно?
Владимир ЧУКОВ. Безусловно, Арктика нам нужна. Скажу больше: Арктика – наше будущее. И первым, кстати, этот вопрос, поставил ещё Михаил Васильевич Ломоносов. Говоря о будущем России, он сказал: «Россия будет прирастать Сибирью и студеными морями». Обычно цитируют только первую половину фразы – про Сибирь. Но Ломоносов смотрел куда дальше! То есть ответ на вопрос, нужна нам Арктика или нет, был дан ещё двести пятьдесят лет назад! Арктика это не просто кладовка, хотя и этого достаточно для того, чтобы держаться за неё обоими руками, – так много всего находится в её недрах. Но Арктика – это ещё и важнейшие коммуникации, это Северный морской путь, это гигантские биоресурсы шельфа. Поэтому сегодня так остро стоит проблема определения границ континентального шельфа и разграничения морских пространств. Есть объективная реальность – Арктика теплеет и, значит, через некоторое время, исчисляемое десятками лет, а в глобальном масштабе это очень быстро, будет облегчен доступ к ресурсам Арктики. Наконец появится круглогодичное плавание по Северному морскому пути, который станет важнейшим транзитом для транспортировки различных грузов. Начнётся освоение шельфа, кр