– А не заняться ли тебе чем-нибудь полезным, Рас? – Медведь отпустил парнишку. – Предложи какую-нибудь новую идею научной группе по поводу организации вещания, а то пока что тебе негде диджействовать. Сигнал в Зелёную Зону так и не провели, чего только не испробовали уже.
– Людмила Петровна считает, что если сделать двойной экранирующий слой, то кабель сможет пропустить слабый сигнал. – Рас осторожно коснулся ставшего ярко-красным уха и философски вздохнул: – Только на это у нас осколков не хватит. Как только подземный вход в ГНИЦ освободится, туда нужно обязательно сходить! А пока мы идем разбирать радиостанцию. Никита Владимирович собирается установить её на крыше, прямо под верхним узлом большой вакуумной пары, чтобы антенна оказалась в области свободного от Ареала пространства.
– Ты же сказал, что подумал, будто радиостанция заработала, потому и зашёл?! – Медведь, грозно сверкнув глазами, обернулся к Расу, но молодой сталкер оказался настороже. Он стремительно ретировался на безопасное расстояние, для надежности закрыв уши руками, и двухметровый богатырь не смог достать цель. – Вот же скользкий тип! – ухмыльнулся здоровяк. – Проследи, чтобы там Воронка никого не затянула. Они меня точно до инфаркта доведут такими экспериментами.
Рас заявил, что у него всё под контролем, и умчался на превращённую в лабораторный полигон крышу. Медведь прибавил громкость личной рации и вернулся к разговору с контрразведчиком.
– Никогда не унывает. – Он, улыбнувшись, кивнул в сторону закрывшейся двери. – И не распускает сопли. И в беде не бросит, даром что размерами невелик. Уважаю.
– Рас очень смышлёный парень, – согласился Кварц. – Знает Ареал, и для многих местных он в той или иной мере свой, а это серьезно облегчает процесс сбора информации. Но теперь в Сателлите и на Нейтралке ему надо бывать как можно реже. Его известность может выйти боком. Наши медпрепараты переданы Волконскому, с этого момента нужно быть готовым к любому развитию событий. Если Волконский продемонстрирует желание спасти мир в целом и Ареал в частности, будем постепенно подключать его к исследованиям. А вот если он первым делом доложит о чудо-открытии Совету Директоров, то я не жду для нас ничего хорошего.
Контрразведчик на мгновение закрыл глаза, потом тяжело вздохнул и устремил на Медведя мрачный взгляд:
– Коля, не сочти за паранойю, но надо подготовить базу к штурму, чтобы нас нельзя было взять голыми руками. Если всё пойдёт не так, то готовиться потом будет уже поздно.
Россия, Республика Коми, Нейтральная территория, запрещённая к посещению в связи с режимом Чрезвычайного Положения. Рокадная патрульная трасса, юго-западный сектор. 300 метров до текущей границы Зелёной Зоны, 18 марта 2012 года, 22 часа 15 минут.
Ползущая в ночной темноте тройка БТР обшаривала лучами мощных прожекторов зловещую границу между снежным покровом и буйством сочно-зелёной травы, идеально очерченную на поверхности земли, словно гигантским циркулем. В световых пятнах электрического света контраст между снежной целиной и зелёной равниной, обильно покрытой очагами кустарниковой растительности, вызывал жутковатые ощущения, и молодой механик-водитель головной машины постоянно косился на дисплей навигационной системы, убеждаясь, что не сбился с патрульной дороги. Там, у самого Ареала, есть ещё одна дорога. Она проходит вплотную к Зелёной Зоне, её пробили Зависимые, и оказаться на ней никому не хотелось. И дело не только в том, что через сто пять минут начинаются шестые сутки, в течение которых Выброс может начаться в любую минуту. БТРы успеют уйти за Шаг Выброса за двадцать шесть секунд, начало этого кошмара не пропустишь даже ночью – прилегающий к Ареалу воздух стремительно становится свинцово-серым даже в свете прожекторов. Гораздо страшнее случайно зацепить невидимую границу даже краем, ведь Зависимость поражает человека мгновенно. Сейчас время снежное, и жуткую грань видно хорошо, а вот летом… Страшные байки о том, как задремавшие в ночном патруле механики-водители незаметно для себя сбивались с курса и заезжали в Ареал, чтобы остаться там навсегда, сотнями бродили по частям Внутренних Войск, несущим охрану Нейтральных территорий. Страшилки были разными, и леденящими душу мистическим ужасом, и примитивными настолько, что в их подлинности усомнился бы каждый, вроде той идиотской истории о том, как один прапор-ВВшник решил из чистого любопытства коснуться Ареала пальцем вытянутой руки и его тут же поразило Зависимостью. Но все они сходились в одном: если Ареал выбрал жертву, то её не спасёт уже ничто – ни ГЛОНАСС, ни навигаторы, ни спутниковая система автоматического оповещения о пересечении двухсотметрового рубежа. Никакие приборы не сработают, и Ареал получит своего раба, а вместе с ним и тех бедолаг, кому не посчастливилось оказаться с ним в одной машине.
– Прибавь газу, боец! – В наушниках зазвучал голос начальника патруля. – Ты что, уснул за рулём? В Ареал захотелось?
Головной БТР немедленно увеличил ход, и механик-водитель испуганно сосредоточился на бегущей навстречу из темноты зимней дороге. Ещё не хватало получить по шапке от начальства, и без того рядом с этим поганым Ареалом нервы ни к чёрту.
Замыкающий колонну бронетранспортёр погасил огни и некоторое время двигался вслед за остальными, тщательно выдерживая положенную по инструкции дистанцию. Потом скорость его движения начала падать, но командиры остальных машин словно не заметили этого отставания. Лишённый огней БТР прошёл ещё с полсотни метров и остановился, растворяясь в ночной темноте. Сидящий внутри командир машины перебрался на другое сиденье и развернул в сторону Ареала башенно-пулемётную установку. Он приник к ночному прицелу и замер, вглядываясь в даль. Около минуты он не видел ничего, как вдруг на удалении в триста метров, словно из ниоткуда, посреди кромешного мрака начали вспыхивать зеленоватые отметки целей. Он мысленно усмехнулся. Ваши «Невидимки» вне вашего Ареала бесполезны. А заманчиво, однако, сейчас влупить из КПВТ несколько добрых очередей по этим скотам! Но ничего не поделаешь, проводится секретная операция, сути которой начальство ему не объясняло. Подписал приказ о неразглашении, получил задачу – и вперёд! Командир БТР ухмыльнулся. Вперёд так вперёд. Да хоть назад! Лишь бы не влево…
Десяток вооруженных человеческих фигур достигли бронетранспортёра, один из них открыл бортовую дверь, откинул подножку и залез в десантное отделение. За ним влез второй, остальные сгрудились возле открытой двери. Командир БТР не обращал внимания, как неизвестные извлекают из чрева его машины тяжёлые тряпичные свертки, очень напоминающие спальные мешки. Он не знал, что в них, и даже не видел, как эти мешки попали в его бронетранспортёр. Разрешение занять место в машине он получил уже позже, от руководящего операцией оперативника ФСБ. И сегодня, кроме командира, в БТР нет ни десанта, ни механика-водителя, ни наводчика-оператора. Он сам себе экипаж. Не впервой. За секретные операции выплачивают хорошие премиальные наличными, в валюте, по отдельной ведомости лично в руки. Грех жаловаться. Хотя лично он, будь его воля, всё равно бы вдарил разок из КПВТ…
Неизвестные закончили возиться в его бронетранспортёре, их старший покинул десантное отделение последним, запер за собой бортовую дверь, и молчаливые фигуры заспешили в сторону Ареала, унося на плечах четыре непустых спальных мешка. БТР тронулся и покатил дальше по патрульной дороге. Пройдя полтораста метров, он включил освещение и увеличил скорость, стремясь нагнать свою колонну.
В нескольких сотнях метров от удаляющегося бронетранспортёра неизвестные носильщики пересекли границу Зелёной Зоны и направились к стоящей среди кустов «Газели», окружённой вооружёнными людьми. Пока они грузили спальные мешки в крытый кузов, их старший влез в кабину и молча кивнул сидящему на пассажирском сиденье человеку. Тот бросил взгляд в окно, убеждаясь, что погрузка завершена, и посмотрел на хронометр УИПа.
– Заводи, – негромко произнёс он, отражая свечение дисплея стальными коронками зубов.
Когда добрались до малины, было уже две минуты после полуночи и нервишки пошаливали. Наступили шестые сутки, и Выброс мог начаться через двадцать часов, а мог и через двадцать шесть секунд. Здесь, рядом с надёжными подземными укрытиями, нервозность отступила, и Фикса некоторое время руководил разгрузкой. Транспорт загнали в ангар, товар перетащили в отстойник, где из новоявленных шалав ещё сутки будет выходить наркота. Закончив с делами, Фикса взглядом подозвал Немого и направился к Хозяину на доклад.
– Джентльмены, я рад видеть вас в целости и сохранности! – Несмотря на поздний час, Хозяин был бодр и неизменно улыбчив. – Присаживайтесь, угощайтесь, рассказывайте, как прошло наше тайное мероприятие?
– Мазёво, – коротко ответил Фикса. – Товар у нас. – Он скривился. – Шалав прислали косоглазых. По ходу, таджички или киргизки. За них бы ценник скостить, они такого бабла не стоят.
– Этот товар нам обошелся в символическую цену, – заулыбался Меркулов. – Фактически мы заплатили за уникальную возможность воспользоваться чужим каналом. Вскоре поставщик встретится с представителем многоуважаемого господина Рашпиля для обсуждения следующей сделки и уточнит хотя бы из вежливости, доволен ли покупатель товаром. В Сосногорске будут весьма удивлены столь неожиданным вопросом. Это неизбежно вызовет между ними, скажем так, определённую тень недоверия. Разумеется, уважаемый Рашпиль со временем уладит это недоразумение, пополнившее копилку его забот, столь неожиданно возникших в большом количестве. Но пока Общаку будет не до Тэбука. Мы воспользуемся ситуацией в своих интересах. Помимо наших обычных источников доходов, нам пора открывать большой бизнес, господа! После того как нефтяное месторождение станет нашим, Лозинскому и Белову придётся воспринимать нас в качестве серьёзных игроков. А в перспективе мы сыграем с ними на равных!
– Мусорам веры нет, – негромко заявил Немой. – Они ради бабла и власти мать подставят.