Пирсон строит свое объяснение устойчивости государства всеобщего благосостояния на двух основных идеях: стойкой общественной поддержке такого государства и его институциональной инерции.
Что касается первой идеи, то социальные исследования показывают устойчивую популярность основных социальных гарантий и институтов государства всеобщего благосостояния в странах Запада. Дело не ограничивается тем, что большинство инициатив по урезанию социальных обязательств государства глубоко не популярны среди электората256; помимо этого, в результате расширения государства всеобщего благосостояния в предыдущие периоды образовался его собственный электорат, представленный рядом сильных групп интересов (например, пенсионерское лобби), которые готовы мобилизовать сопротивление любому отступлению от статус-кво257.
Вторая идея сводится к тому, что многие институты – особенно глубоко укоренившиеся институты государства всеобщего благосостояния – подвержены зависимости от собственного предшествовавшего развития, что придает им устойчивость, которую не так легко преодолеть.
Пирсон выделяет три стратегии, к которым прибегают правительства, в своем стремлении сократить расходы на социальные нужды: компенсация, запутывание вопроса и разделение. Однако и эти стратегии, согласно Пирсону, осуществимы далеко не всегда. По результатам своих исследований в Британии и в США социолог приходит к выводу, что «сторонники сокращения социальных обязательств могли успешно следовать стратегиям запутывания, разделения и компенсации только там, где имелись благоприятные институциональные структуры и существующие политические конструкции»258.
Итак, попытки сокращения социальных обязательств встречают на своем пути множество препятствий. Исследователи признают обоснованным тезис об устойчивости государства всеобщего благосостояния. Однако экономическая ситуация в мире неизбежно ставит препоны на пути проведения политики благосостояния, выполнение социальных обязательств в той мере, как они были оговорены в период после Второй мировой войны, сталкивается с все большим числом ограничений259.
Отметим, что исследовательский интерес в настоящее время смещается с вопроса о том, почему государства всеобщего благосостояния не были демонтированы, к вопросу о том, каким образом и почему сокращения состоялись именно в демократических политических системах.
5.2. Государство благосостояния или управляющее сообщество?
Известный британский социальный исследователь Николас Роуз в 1996 г. опубликовал статью «Смерть социального? Пересмотр сферы управления» (“The death of the social? Re-figuring the territory of government”), в которой он обращается к вопросу об альтернативах государству всеобщего благосостояния в условиях кризиса самой модели Welfare State. Альтернативой государству благосостояния (и социальному государству в том понимании, которое придавалось этому понятию в XIX–XX вв.) Роузу видится феномен управляющего сообщества: «Сообщество стало новой формой управления: неоднородного, многочисленного, связывающего отдельные личности, семьи и всех остальных в соревнующееся культурное сообщество, состоящее из отдельных личностей и граждан»260.
Прежде всего Роуз отмечает, что почти во всех развитых промышленных странах, от Швеции до Новой Зеландии, старая вера в «государство всеобщего благосостояния» (несмотря на свою устойчивость) подвергается критике, и в настоящее время концепции социального государства претерпевают изменения. Социальные перемены последних десятилетий предполагают приватизацию общественных благ и функций благосостояния, перевод медицинского обслуживания на частную основу, внедрение новых методов управления даже на уровне государства, новых договорных отношений между компаниями и их поставщиками и между специалистами и заказчиками, акцент на личной ответственности индивидов, их семей и объединений для их же собственного благополучия в будущем и принятии активных мер для его обеспечения261.
Государство всеобщего благосостояния было воплощением идеи социального. Концептуальный аппарат теории государства благосостояния составляли такие атрибуты, как социальное государство, социальное страхование, социальное обслуживание, социальные выплаты, социальная защита и др. Кризис государства благосостояния предполагает пересмотр этих атрибутов, бывших в течение длительного времени основами социального.
В условиях сокращения социальных обязательств государства значительно вырос интерес к деятельности институтов самоорганизации граждан, которые выступают в роли партнеров государства в формировании и осуществлении программ социальной политики. Для создания более полной системы благосостояния предлагается перейти от политики Welfare State к политике Welfare mix, в которой общественные организации задействованы наряду с государством, рынком и неформальной экономикой домашнего хозяйства. С этой точки зрения, третий сектор выступает как один из аспектов публичного пространства в гражданском обществе.
В последние годы в США стали усиливаться требования о необходимости замены «государства всеобщего благосостояния» так называемым обществом всеобщего благосостояния, которое предусматривает значительное расширение сети добровольных общественных и коммунальных институтов, призванных заниматься реализацией социальных услуг. Сторонники общества всеобщего благосостояния исходят из принципа «помоги себе сам», особое внимание они акцентируют на личной ответственности гражданина за свою собственную жизнь.
5.3. Операция «Welfare State»: будущее государства всеобщего благосостояния
Во втором десятилетии XXI в. «государство всеобщего благосостояния» – это скорее метафора, нежели цель экономического развития. Следует иметь в виду, что обращение к политике Welfare State, так же как и вообще к разработке социальной политики в конце XIX – первой половине ХХ в. было обусловлено обострением рабочего движения, опасностью коммунистического влияния. Операция Welfare State удалась на ограниченной территории и в ограниченном временном промежутке в условиях устойчивого экономического роста (не стоит забывать и о внешней экономической поддержке). Возврат к Welfare State в том виде, каким оно было в середине ХХ в., вряд ли возможен.
Концептуальный кризис политики государства всеобщего благосостояния обусловлен тем, что при всей проработанности проблемы на первое место была поставлена задача преодоления социального неравенства, нужды и бедности, обеспечения социальной стабильности, социальных потребностей. На протяжении нескольких десятилетий эта программа успешно работала, население развитых стран действительно ощутило прелести жизни в эпоху благосостояния.
Однако материальное благосостояние никогда не было единственной целью идеального государства. Мечтая о совершенном обществе, мыслители прошлого писали о нравственном и духовном совершенствовании жителей блаженных утопий, предполагали, что люди обретут счастье на Земле.
В рамках же Welfare State этический контекст остался в тени. Достигли материального благосостояния – но не дошли до нравственных преобразований. В отсутствии определенных этических регулятивов демократия благосостояния перерождается в общество потребления, появляется тип человека-потребителя, развивается социальное иждивенчество, зависимость от Welfare. Обретя долгожданное благосостояние, человечество увязло в сетях потребления, негативные последствия политики Welfare State (падение конкурентоспособности, рост социального иждивенчества) стали препятствием на пути развития демократии благосостояния, во многом обусловив его кризис.
При всех декларациях демократических оснований Welfare State этому государству не удалось исключить контроль из системы своих базовых постулатов. Поведение людей все также требует контроля, в отсутствии которого далеко не все стремятся к активному трудовому участию в производстве общественных благ и в условиях возможного морального разложения способны на различные асоциальные действия.
Итак, человечество предприняло еще одну попытку достижения общественного идеала. Чему учит опыт государства всеобщего благосостояния?
Благодаря политике Welfare State человечество обрело опыт решения социальных проблем в масштабах не только отдельных стран, но и значительных регионов, опыт преодоления экономических и социальных кризисов, организации социального обеспечения в государственных масштабах, разработки социальных программ.
Известный французский социолог А. Турен полагает, что «главная проблема современной Европы состоит в том, что большинство здравомыслящих людей понимает необходимость структурных изменений в государстве благосостояния, но не готово поступиться предоставляемыми этим государством благами. Люди чувствуют, что назрела принципиальная ревизия тех принципов, на которых базировалась Европа в последние десятилетия, но не могут принять чисто либеральных методов управления обществом, даже если эти методы и способствуют большему успеху на мировом рынке»262.
Не следует ожидать демонтажа государства всеобщего благосостояния. Большинство экономически развитых стран, вопреки финансовым сложностям, с которыми они сейчас сталкиваются, пытается сохранить существующую систему социальной поддержки. При этом следует учитывать, что социальные проблемы не могут решаться исключительно за счет частных лиц, церкви или средств, полученных от благотворительности. Государство должно сохранить за собой ключевую роль, отказ от его достижений и накопленного опыта в решении социальных проблем будет равноценен добровольному отказу человечества от элементарных достижений науки и техники, что подтверждают научные дискуссии рубежа XX–XXI вв. и опросы населения.