Главная битва приближалась. Мы с Сестрой спешили в Трансильванию, туда, где и должен был состояться решающий поединок между добром и злом, но, несмотря на спешку, все же решили заехать в Тырговиште – город, в котором находилась столица Валахии. Копыта бежавших крупной рысью коней выбивали облачка пыли, дорога была пустынна.
— Помнишь, как мы познакомились? – спросила обычно не любившая вспоминать прошлое Сестра. – Самую первую нашу встречу, когда еще Влад не стал господарем?
— Да уж… Ты ввязалась в заварушку, хотя в этом не было никакой необходимости, и едва не погибла.
— Когда он уложил двоих разбойников, напавших на бедную женщину, это меня впечатлило.
— А третий чуть не проткнул тебя мечом.
— Чепуха! Зато появился прекрасный повод для знакомства. Когда я увидела этого парня, в меня будто молния ударила. Трудно поверить, что с того дня прошло больше двадцати лет! Помнишь, какие красивые у него глаза, Адриана?
— Помню…
Та давняя встреча произвела на нас обоих сильное впечатление. Наш случайный знакомый оказался очень интересным человеком – остроумным, энергичным, эрудированным, уверенным в себе. Несмотря на кажущуюся беспечность, чувствовалось – он знает, чего хочет достичь в жизни и, что никакие преграды не остановят его на этом пути. А глаза у Влада были действительно очень красивыми – в них светился ум и неуловимая насмешка, они были печальными, нежными, но порой в них появлялось жесткое, почти жестокое выражение. Переменчивые, завораживающие глаза…
Мы вновь встретились с Дракулой зимой шестьдесят первого, как теперь выяснилось, примерно за год до конца его недолгого правления. Я и Сестра заехали в Поенари всего на несколько часов, а прогостили там почти полгода. И Влад, и Елена были скрытными людьми, тщательно прятавшими свои подлинные чувства, но мне было ясно, что между ними происходило что–то очень серьезное. Признаюсь, я всегда мечтала о настоящей любви и немного завидовала им. Но никто из нас не принадлежал себе, а потому влюбленных ждала разлука – мы с Сестрой должны были истреблять черных призраков, Влад готовился к войне… Они знали, что расстаются навсегда, но простились легко, с улыбкой на губах, боясь показаться слабыми и уязвимыми. Позже пришло известие об аресте Дракулы.
— Страшно смотреть, что стало с Валахией. Во время правления Влада честные люди могли чувствовать себя спокойно, а теперь… Их притесняют и обирают османы, бояре – все кому не лень. На дорогах полно разбойников… – Сестра замолчала, а потом торопливо, скороговоркой произнесла: — Я всю жизнь любила Влада и помню каждую минуту, проведенную с ним. Но их было так мало… Все эти годы, Адриана, я хотела только одного – увидеть его вновь, а теперь боюсь этой встречи.
Впереди замаячили стены Тырговиште. Надо было поторапливаться, если мы хотели попасть в город до захода солнца.
Во дворе замка толпилось много вооруженных людей. Слышались оживленные голоса, ржали лошади. Наше появление, как и обычно, не прошло незамеченным. Одетые в мужское платье уверенные и независимые женщины всегда привлекали внимание, нередко вызывая раздражение. Мы спешились, Сестра неожиданно с силой сжала мое плечо:
— Смотри…
Стремительная походка, уверенные движения… В первый момент мне показалось, что это Дракула, а потом я подумала, что ошиблась. Мужчина, отдававший распоряжения в дальнем конце двора, просто не мог быть тем человеком, встречи с которым мы искали. Он был намного старше Влада, и вообще здорово смахивал на приведение. Вот он обернулся но, кажется, даже не заметил нас. Увлекая за собой неожиданно оробевшую Сестру, я подошла ближе. Первое впечатление не обмануло – перед нами действительно был Влад Дракула, но как он изменился за эти годы! Его длинные, некогда черные, как смоль, волосы поседели, исхудавшее лицо пугало неестественной бледностью, черты заострились, и только осанка оставалась такой же гордой и величественной, как прежде.
— Он не хочет меня видеть, — растеряно прошептала Елена. – Он смотрел прямо на меня и сделал вид, будто не заметил. Я, только я во всем виновата! Уйдем отсюда.
— Нет, так нельзя. Надо разобраться, в чем дело, а не прятаться в кусты. В одном я уверена – нам не в чем себя винить. Мы сделали все, что могли. Вперед, Сестра, не трусь.
Господарю подвели коня, он собирался вскочить в седло, но замер, увидев нас:
— Елена… — в его глазах вспыхнула радость, а потом лицо вновь стало непроницаемым и надменным.
— Влад…
— Мне показалось, ты была в толпе, но в последнее время я не слишком хорошо вижу. Думал – ошибся. Идем…
Он повел Елену в замок, совершенно проигнорировав мое присутствие. Такое невнимание было не слишком приятно, но я решила не обижаться и скоротать время, гуляя по городу. Встретиться с Сестрой и обсудить ситуацию мне удалось только поздно вечером. Гостеприимный хозяин отвел нам великолепные покои в своем замке, но эта роскошная обстановка только раздражала меня. Возможно, причина была в ином – прежде, разговаривая со мной, Сестра никогда не отводила взгляда, а сейчас ее словно подменили.
— Я остаюсь здесь, Адриана, — после долгого молчания сказала она.
— Но… – от неожиданности я едва не потеряла дар речи. – Что ты говоришь?! Каждую жизнь мы приходим на развалины Сармизегетузы, для того чтобы вступить в главную битву со злом, в этом наше предназначенье! Мы – Сестры–охотницы и наш долг защищать людей, а не…
— Я знаю, в чем состоит наш долг, Меда. – Сестра называла меня моим первым именем, только когда говорила о самом важном. – Ты верно сказала, мы должны защищать людей. Владу не на кого положиться, его окружают враги. Бояре его ненавидят. Даже личная охрана у него не из местных – это люди молдавского господаря Штефана. Влад болен, столько лет тюрьмы никому даром не проходят, но он не сдается, хочет все начать сначала. Сейчас каждый человек на счету. Я, прежде всего, воин, и он всегда может рассчитывать на мой клинок.
— Значит, я одна пойду на главную битву, Роместа?
— Значит, одна.
Я ничего не ответила – плюхнулась на кровать и лежала неподвижно, пытаясь сдержать катившиеся по щекам слезы. Ясно было одно: в этой жизни мы с Сестрой больше никогда не встретимся, даже если мне удастся уцелеть в главной битве.
Утро было туманным и холодным. Чуть свет я спустилась в конюшню, начала седлать коня. В душе не осталось никаких чувств, руки уверенно затягивали подпругу, слезы давно иссякли. За спиной раздались чьи–то шаги…
— Я пойду с тобой, Меда. Одна ты не справишься. У Охотницы не может быть ни счастья, ни привязанностей, ни любви. Долг выше чувств. На моем месте Влад поступил бы также.
Мы покинули Тырговиште. Сестра уверенно ехала вперед, так ни разу не оглянувшись.
Елена и я победили в главном сражении нашей жизни, а вскоре пришло известие о том, что Дракула убит заговорщиками. Это был единственный раз, когда я видела, как плачет Елена. Потом она сказала: «У меня не было выбора. Я сделала то, что должна была сделать». На самом деле она так и не смогла простить себя, и эта боль возвращалась к ней в каждом новом воплощении.
*************
Валерии в номере не было. Это обрадовало – для принятия важного решения мне требовалось хотя бы несколько минут тишины. Я до сих пор не знала, как мне быть дальше – бросить все и идти с Ниной или остаться обычной законопослушной туристкой, продолжающей экскурсионную поездку? Пренебречь долгом и «закосить» главную битву не представлялось возможным, но сама мысль о самоволке повергала в шок. Может быть, если составить толковое послание, последствия этой авантюры окажутся не столь трагическими, и к моему поступку отнесутся с большим пониманием? Идея мне понравилась, теперь оставалось только придумать убедительные аргументы в свое оправдание. Я заметалась по номеру в поисках бумаги, потом вспомнила, что в боковом кармане моей куртки лежит «походный дневник». В нем было исписано только несколько страничек, а с тех пор как я приехала в Румынию, не появилось ни строчки. В Москве встреча Сестер и маячившая в отдаленном будущем главная битва представлялись чем–то вроде игры, но здесь стали суровым испытанием.
Я присела на подоконник, попыталась сосредоточиться, но, сколько не грызла авторучку не смогла придумать ничего толкового. Смятые черновики падали на пол, а время выбора неумолимо приближалось.
В дверь постучали. Этот негромкий звук подействовал на меня, как удар тока. Наверное, это был кто–то из ребят, пришедших поторопить меня, или нетерпеливая Нина, решившая держать ситуацию под личным контролем. Что ж… Возможно, это сама судьба – я пойду за тем, кто ждал меня за дверью. Так легче, пусть окончательное решение останется за кем–то другим.
Стук повторился. Я медленно пересекла номер, неуверенной, чуть дрожащей рукой повернула ключ, открыла дверь, еще не зная, кого увижу на пороге…
Часть вторая. Главная битва
Дакия, 103 год н.э.
Вода горной реки была обжигающе холодна, она блестела на солнце тысячами бликов, и хотелось, не отрываясь, смотреть на этот сияющий ковер. Я сложила отжатое белье в корзину, собираясь идти домой, но тут тень подошедшего сзади человека погасила солнечные блики. Мне стало страшно – по городу ползли слухи о черных призраках, убивавших бессмертные души, а еще о том, что наш царь Децебал совещался по этому поводу с верховными жрецами, и те напророчили много бед и несчастий. Люди волновались, многие старались отсидеться по домам, но это не помогало – для страшных теней не существовало преград.
— Как дела, Меда?
Услышав знакомый голос, я обернулась:
— Ты испугал меня, Алученте.
— А я думал, такую храбрую девушку ничто не испугает.
— Храбрую?
— Ведь ты же решилась придти сюда одна, да еще в полдень. Обычно беда случается, когда солнце висит высоко над горизонтом.
Солнечные лучи делали волосы Алученте золотыми, а его улыбка в один миг рассеяла все страхи. Мы жили по соседству, и сколько я себя помню, Алученте называли моим женихом. Это было здорово, девушки всегда стремятся поскорее выйти замуж, и я не была исключением. Мне вообще везло в жизни, например, не надо было беспокоиться о приданом, ведь все называли меня красавицей. По закону даков за красивых девушек выкуп платили женихи, а дурнушкам самим следовало собирать приданое. Подумав о своей внешности, я невольно посмотрела в воду, но не увидела отражения – только сверкающие кусочки солнца. Алученте сел на большой, нагретый солнцем камень.