На предложение Ларса зайти в его штаб и выпить вина я ответил вежливым отказом. Я всё ещё надеялся найти Горна, но Мордраг заверил меня, что это бесполезно. Он был уверен, что мой друг по поручению Ли сейчас находится в Свободной шахте вместе с небольшим отрядом наёмников и группой выживших рудокопов, которые пытаются восстановить работу и оборону рудника. Идти туда не было смысла, лучше было дождаться, пока Горна кто-нибудь сменит, и он вернётся в лагерь отдохнуть. Мы договорились, что один из людей Ларса сообщит Горну, что я искал его. Таким образом, мне не придётся больше бродить по лагерю и смущать его обителей. Впрочем, Ларс был уверен, что в ближайшее время вряд ли найдутся глупцы, рискующие преградить мне дорогу. Я ещё раз поблагодарил своих неожиданных союзников за помощь, после чего распрощался с ними.
Глава 118. Горн
За пару дней я успел обжиться на новом месте. Незадачливый быт магов воды пришёлся мне по вкусу, а отношение к чародеям здесь было значительно лучше, чем в Старом лагере. Если там на нас смотрели, как на виновников возведения барьера, и до поры не трогали лишь из страха, то в Новом лагере маги были, наоборот, единственной надеждой на спасение. Сначала на мою красную мантию косились с недоверием, но потом привыкли. Слухи распространялись быстро, и тот факт, что меня радушно приняли Сатурас, Ли и Ларс, делал мою персону практически неприкосновенной. Инцидент в трактире был единственным в своём роде, и, как правильно заметил Ларс, даже несмотря на то, что мне не пришлось сжигать дотла таверну, больше ни у кого не возникало желания лезть на рожон. А Бутч и его дружки получили положенный урок.
Большую часть времени я проводил в библиотеке или общаясь с другими магами. Никто не ограничивал моего передвижения и не указывал, что делать. Уже много лет я не ощущал себя настолько свободным. Охотнее всех со мной контактировал Риордан. Он не только рассказывал и показывал удивительные вещи, касающиеся алхимии, но и сам был не прочь расспросить меня. Особенно его интересовало всё, что касалось работы мастера Дамарока. Последний раз вживую они общались на турнире в честь примирения Нового и Старого лагеря. Тогда Дамарок ещё только готовился к созданию омолаживающего зелья, а точнее комплекса эликсиров. Риордан с восторгом выслушал мой рассказ о помолодевшем алхимике. Конечно, его интересовало, как можно добиться столь потрясающего результата, но здесь я мало в чём мог быть полезен – Дамарок никого не успел посвятить в свой секрет. Риордану об этом оказалось известно даже больше, чем мне. Всё, что оставалось, это уповать на то, что в замке сохранились хоть какие-то записи. Мне часто вспоминалось видение, в котором Дамарок говорил со мной после своей смерти. Что он имел в виду, напомнив почаще смотреть в зеркало? Имело ли это какой-то смысл или было лишь плодом моего воспалённого воображения?
Остальные маги воды были слишком поглощены своими делами, чтобы уделять мне время. Порой я наблюдал за Нефариусом, упражнявшемся во дворе, но секретов своей магии он не раскрывал. Однажды я даже рискнул зайти к Миксиру. Впрочем, вскоре я пожалел об этом, потому что лучший лингвист магов воды всё же нашёл для меня часок, и хоть и говорил он довольно интересные вещи, но делал это настолько педантично и учёно, что половину времени я боролся со сном, а вторую половину раздумывал над тем, как вежливее уйти. За час общения с Миксиром я узнал о том, что важнее всего в любом деле – это порядок. Маг был ярым сторонником систематизации. Все сведения он записывал и каталогизировал. Неудивительно, что и местной библиотекой заведовал в основном он. Кроме прочего, я узнал много «ценного» об особенностях произношения слов, написания букв, об истории возникновения и смешения языков.
Исследования Миксира показали, что современные языки имеют явные сходства с древним пра-языком, на котором говорили Зодчие – так он называл народ, построивший пирамиды и некоторые другие дошедшие до нас постройки Хориниса и Варранта. Точнее, у Зодчих был даже не один, а целых три языка или, по крайней мере, три способа письменности. По одному на каждую касту – для жрецов, воинов и ремесленников. По свойствам языка Миксир даже смог проследить миграцию народов. Из его наблюдений следовало, что следы воинов лучше всего прослеживаются в Нордмаре, язык крестьян и ремесленников положил основу письменности Южных островов, а тексты жрецов в основном сосредоточены в храмовых комплексах Варранта. Таблички со всеми тремя способами письма массово представлены только на Хоринисе, из этого Миксир сделал вывод, что именно на этом острове следует искать корни древней цивилизации, которая в какой-то момент потеряла свою силу и единство. Судя по всему, центр этой культуры был уничтожен, а немногие выжившие мигрировали на материк и другие острова, смешавшись с местным населением.
Каменные таблички, кстати, Миксиру доставили из-за барьера. Маги воды до недавнего времени получали письма и посылки через орден Инноса. Это было одной из причин, для которой нужны были посыльные, ведь только у магов огня существовала надёжная связь с внешним миром, контролируемая рудными баронами. В Хоринисе обосновался один из магов воды, который не участвовал в возведении барьера, и последние несколько лет поддерживал письменную связь со своими товарищами, помогал советами и собирал необходимые книги, оборудование и артефакты. Он и передал несколько месяцев назад среди прочего и эти таблички для изучения. Только теперь я стал понимать, почему одна из «упаковок книг», которые я отдавал Мордрагу, была такой тяжёлой. Я не заглядывал в содержимое посылок, его контролировал лично Корристо, а потому тогда я и подумать не мог, что там могут быть каменные плитки.
Маги воды практически непрерывно были погружены в свои исследования, а события последних дней лишь усилили их энтузиазм. Мердариона и вовсе невозможно было оторвать от работы. Сатурас был задумчив и будто бы ждал чего-то с минуты на минуту. Лишь один раз в день он вместе с Риорданом выходил в лагерь навещать Кроноса, который не отлучался от рудной горы. Они проверяли здоровье чародея, обменивались с ним новостями и передавали товары для торговли с жителями лагеря. Мне тоже удалось поговорить с Кроносом. Он производил впечатление довольно строгого и организованного человека, на вопросы отвечал коротко и ёмко. На мою просьбу научить меня чему-нибудь, Кронос на удивление согласился. Конечно, он не стал посвящать меня в секреты магии воды, однако показал несколько упражнений, которые позволяли развить магический талант.
Оказалось, что медитация в месте сосредоточения магической силы гораздо эффективнее обычной. По периметру решётки, закрывавшей пещеру с рудной горой, стояло шесть обработанных каменных глыб с выбитыми на них рунами. Эти камни дополнительно фокусировали энергию, рассеиваемую рудой. Благодаря этому медитирующий маг мог легче её улавливать. Следуя указаниям Кроноса, я встал прямо на решётку над центром рудной горы, закрыл глаза и сосредоточился на своём дыхании. Одновременно с этим, я пытался визуализировать в сознании потоки энергии, источаемые рудой. Сначала я ничего не чувствовал, но чем больше отрешался от окружающего мира и погружался в себя, тем яснее становилась картина. В какой-то неуловимый момент, я будто бы провалился в пропасть. Моё «я» потеряло конкретную точку привязки и больше не ассоциировалось с телом. Я был одновременно и внутри, и снаружи, и где-то в стороне. Это ощущение было мне знакомо и сопровождало практически любую медитацию. Но на этот раз я смог ощутить контакт с энергией магической руды, почувствовать её течение и пропустить сквозь себя, будто бы промывая ей свою оболочку.
Под оболочкой я подразумеваю поля, которые самопроизвольно источает каждый живой организм, окружая ими себя, будто скорлупой. Они порождены циклическими токами жидкостей в организме и могут сильно меняться от состояния здоровья. Маги целители по искажениям этих полей могут легко диагностировать заболевания. Но есть и куда более мощное применение этого свойства – искусственно многократно увеличив интенсивность полей в нужной точке, можно ускорить процессы регенерации и исцелять даже крайне тяжёлые раны. Я не был силён в этом искусстве, но во время медитации над магической рудой, будто бы прикоснулся к такому дару. Энергия руды пропитала меня, сделав бодрее и сильнее. Схожие чувства я ощущал, когда почерпнул из подземного резервуара магии возле круга камней, только тогда выплеск энергии был ещё больше, вызывав у меня на мгновение ощущение всемогущества. В этот раз ощущалось лишь лёгкое опьянение.
Концентраторы природной энергии не было чем-то диковинным, хотя мало кто из живущих на самом деле понимал принципы их работы. Тот же Ксардас не даром обитал в башне с острыми шпилями. Я не мог оценить все преимущества такой конструкции, но не сомневался, что некромант всё рассчитал, создав башню оптимальной для своих целей формы. Ещё одним примером концентраторов энергии могли служить юниторы.
Пресловутый магический барьер сам был сотворён по схожему принципу. Мало кто знал, что барьер не был плоским объектом. На самом деле заклятье как бы углубляло энергетический профиль всего пространства под «куполом», а результате чего находящиеся внутри люди натыкались на энергетическую стену у границ. Мало кто знал, что барьер не бьёт пытающихся пройти сквозь него людей молниями – наоборот, это молнии бьют из человека в барьер. Чтобы выйти наружу, телу необходимо приобрести дополнительную энергию, которая выделяется из его энергетической оболочки, приводя к эффекту молнии и гибели человека. Лишённые биополей предметы не испытывали подобных сложностей, не взаимодействовали с барьером, свободно проходя в обе стороны. Это было лишь очень упрощённой схемой действия барьера над долиной рудников. Бывали и более лёгкие виды этого заклятья, непроницаемые в обе стороны. Простота тех барьеров заключалась в том, эти заклинания меняли лишь энергетический профиль поверхности сферы, никак не затрагивая того, что было под ней, а это было во много раз менее энергозатратно. Кроме того, те барьеры не мешали телепортации и не били молниями, потому что были лишь стационарной энергетической стеной.