– Чёрт бы подрал этот ваш шнапс, – проворчал Диего, – от этого дрянного пойла только голова болит, а толку никакого. Я тут принёс кое-что получше, – достал он из своей сумки парочку бутылок пива, – конечно, это не лучший сорт, но по крайней мере из-за барьера и от него не несёт рисом и мочой.
– Вот это уже другой разговор! – ещё больше повеселел Горн, и потянулся к выпивке, но Диего не дал ему бутылку, призвав хотя бы дождаться Лестера.
Я улыбнулся, но пока не стал доставать недопитую бутыль красного вина, которую невзначай прихватил с обеденного стола магов – такую роскошь уж тем более стоило оставить напоследок.
Горн стал расспрашивать о том, как мне живётся в новой «шкуре из бархата» – так он иронично называл мою новую одежду. Роба мага сделана, конечно, не из бархата, но ткань была мягкой и приятной на ощупь, при этом толстой и крепкой на разрыв, превосходя едва ли не все виды сукна, которые я когда-либо встречал. Я рассказал другу о том, чем занимаются маги. Для него всё это было не в новинку – он часто имел дело со служителями Аданоса в Новом лагере, и быстро заключил, что маги огня и воды ничем не отличаются, кроме цвета мантий.
– У нас, на Южных островах, есть такая игра, где две команды пинают рыбу-пузырь, набитую опилками. Чтобы не путать, кто на чьей стороне, игроки повязывают себе на руку ленты синего или красного цвета. Вы, маги, мне напоминаете таких соперников, только вырядились поприличнее, – заключил Горн.
– А вместо набитого пузыря у нас, пожалуй, будут огненные шары и ледяные глыбы, – заметил я.
– А это идея! – воодушевился Горн, – вы могли бы устроить такое состязание, а люди бы делали ставки. Вот это будет зрелище! Ты уж не обижайся, я поставлю на Сатураса и его команду.
– Наверное, как и весь Новый лагерь, – заметил Диего, – но всё это пустые фантазии. Если уж говорить о соревнованиях, то, не думал ли ты, Горн, побиться на арене Старого лагеря? Уже давненько никто из ваших бойцов там не выступал.
– Да ты что! Стоит мне заявиться в ваше осиное гнездо, как меня тут же сцапает стража. Сейчас люди Гомеза, как в одно место ужаленные бегают, после последней атаки на конвой. Эх, даже обидно, что на самом деле это были не мы, а банда Квентина! Эти кретины получили всю добычу, а отдуваться приходится, как всегда, нам.
– Насколько я знаю, пару дней назад, Гомезу уже донесли, как на самом деле обстоят дела, и он немного поумерил пыл, раздумав перевешать всех наёмников на стенах замка. Думаю, скоро это обострение уляжется, и вам станет возможно иногда появиться у нас в лагере, по крайней мере, согласовав всё с Торусом.
– Ваш Торус – напыщенный индюк, – не сдержался Горн, – этот недоносок вздумал мне угрожать расправой, когда я приходил на предыдущий бой, где Джонас поскользнулся и опозорил весь наш лагерь. Я и так был не в духе после такого убогого зрелища, так ещё эти призраки вздумали надо мной потешаться. Я что, должен был терпеть? Может теперь и рудокопам позволить надо мной угорать? Подумаешь, разбил пару носов, эка невидаль. Разве из-за этого стоило выставлять меня за ворота под конвоем дюжины стражников? Ладно хоть эти бараны не рискнули обнажить оружие.
– Ты же знаешь, что наёмников и так терпели с большим недовольством, зачем было давать волю эмоциям? – благоразумно возразил Диего, – мало ли что говорят всякие недоумки? Просто проигнорировав их, ты бы показал себя куда достойнее. А теперь, из-за этого дурацкого инцидента межлагерных боёв не было уже целую вечность. Между прочим, стражники балакают, что вы зассали с ними связываться.
– Что? Пусть не выдумывают! А для меня куда интереснее встретиться с этими заносчивыми тюфяками в настоящем бою, чем попусту махать тренировочной болванкой на потеху баронам.
– Послушав наёмников, я всегда удивлялся, как только генерал вас сдерживает? Если бы не он, колония бы уже утонула в реках крови.
– Зато ваши зазнавшиеся царьки узнали бы своё место. Я бы Гомезу даже выгребную яму чистить не доверил, не то что сидеть на троне.
– Его трон немногим отличается от положения Ли у вас в лагере.
– Хорош загонять, – разошёлся Горн, – Ли – настоящий герой, он живёт так же, как все мы, обходит посты, каждый день тренируется и лично общается с каждым подчинённым. А что делает ваш Гомез? Целыми днями жрёт и трахает баб! Не пойму, как ты только до сих пор терпишь всё это и ему прислуживаешь?
– Ладно-ладно, насчёт Гомеза ты, конечно, прав, – согласился следопыт, – но я никому не прислуживаю. Мне ваш уклад гораздо более симпатичен, но, пойми, я едва ли не единственный, кто может хоть как-то следить за порядком во внешнем кольце и удерживать стражников от беспредела. Если я уйду к вам, что станет со всеми несчастными рудокопами? А с новичками?
– Вечно ты думаешь о других. Раз такой сердобольный, вот бы и занял место Гомеза, устроил бы всё по-своему.
– Ха-ха! Размечтался! Да стоит барону лишь заподозрить заговор, как от меня и мокрого места не останется. Меня и так многие недолюбливают и терпят лишь потому, что я всё время на виду, выполняю свою работу и сильно не высовываюсь. Ты жестоко ошибаешься, если считаешь, что можно вот так просто сместить Гомеза.
– Диего прав, – вмешался я в разговор, – у барона шпионы и доверенные люди всюду. В колонию попадают, как правило, не за добропорядочность, так что найти тех, кто за пару кусков руды готов выдать хоть собственного брата, здесь легче лёгкого.
– Видно все отбросы торчат у вас в Старом лагере. У нас-то ребята что надо, – возразил Горн.
– Может наёмники и преданы генералу, но за воров я бы точно не ручался, – возразил я, – к примеру, именно кто-то из шпионов в Новом лагере донёс барону о том, что вы не причастны к последнему налёту.
– В таком случае это не шпион, а доброжелатель! – улыбнулся верзила.
– В данном случае, возможно, но точно также он сливает и всю остальную информацию.
– Вы знаете, что это за ублюдок? – оживился Горн, вопросительно глядя на нас с Диего, – я его живо по стенке раскатаю!
– Конечно, нет, – ответил Диего, – но даже если удастся его вычислить, вакантное место быстро займёт кто-нибудь другой.
– Чёрт возьми! Да если вы правы, то надо вытрясти потроха из всех этих предателей. Пожалуй, вечерком переговорю с Ларсом по этому поводу, он парень что надо, быстро сообразит, как вывести изменников на чистую воду.
Разговор был прерван нашим последним запоздавшим приятелем. Заболтавшись, я совсем перестал следить за окрестностями, и для меня Лестер появился совершенно неожиданно. Похоже, один лишь Диего заранее заметил пришельца, волочащего за собой по земле тушу довольно крупного падальщика.
– Судя по оживлённым голосам, вы уже без меня начали дегустацию, – развёл руками Лестер, сделав грустную мину, – а я так старался, тянул за собой будущее жаркое добрых пару миль, – кивнул он в сторону своей добычи.
– Вовсе не начинали, – ответил Диего, – пока я смог погасить рвение Горна, хотя, задержись ты ещё на полчаса, уж точно ничего бы не осталось. Но, во имя Инноса, объясни мне, зачем ты тащил с собой всю эту тушу и каким образом вообще она у тебя оказалась?
– Вам-то хорошо, – ответил послушник, – идти недолго, и по протоптанной дорожке. Другое дело мне – шагать часа два. Когда я несу болотник в замок, меня всегда сопровождают стражи Братства. С ними никакие хищники не страшны. В этот раз мне пришлось переться дальше, да ещё и одному. Вот, по дороге на меня и кинулся этот самоубийца. Видно, я показался тупой птице весьма аппетитным. Я, конечно, выкурил с утреца пару косяков, но вроде как не дошёл до такой кондиции, чтобы можно было принять меня за падаль. Впрочем, за ошибки нужно платить, булава быстро разубедила этого петуха в моей беспомощности, а оставлять такую лакомую добычу было как-то обидно. Вот я и тянул её за собой всю оставшуюся дорогу. Благо, падальщик набросился на меня уже неподалёку от Старого лагеря.
– Кто ж так охотится? Тушу надо разделать, и брать с собой только самые вкусные филейные части, а не тащить весь лишний мусор, – наставительно произнёс следопыт.
– Хорошо тебе говорить, но я не охотник, и даже ножа у меня с собой не было, только мой шестопёр, с ним-то я теперь даже ночью не расстаюсь. Не голыми же руками мне рвать мясо?
– Твоя правда, – ответил Диего, – но мог бы быть и предусмотрительней, собираясь в дорогу. Ладно уж, раз ты приволок сюда всю птицу целиком, давай её так и зажарим. Только выпотрошить сначала всё же придётся и общипать реденькие перья.
Мы занялись приготовлением. Пока Диего разделывал тушу, Горн обрубил несколько веток и соорудил импровизированный вертел. Конечно, такая деревянная конструкция долго не устоит перед жаром костра, но на один раз сойдёт. Всё это время разговор продолжался, теперь в центре общего внимания оказался Лестер, увлечённо описывающий некоторые последние подробности из жизни секты.
В принципе, там не происходило ничего необычного, но в последнее время наш друг стал замечать, что численность стражей неуклонно растёт, как и их боевая подготовка. С тех пор, как их около года назад возглавил некий Кор Ангар, воины целыми днями стали тренироваться во владении двуручным мечом. Кузница работала вовсю, но до сих пор не всем бойцам хватало двуручников. Кроме того, стражей братства, охраняющих лагерь от нападения болотожоров, вооружили арбалетами, а деревянные платформы у границ трясины подняли повыше, благодаря чему напоминающие червяков твари просто не успевали добраться до защитников, отступая или погибая, пронзённые арбалетными болтами. Лестер хорошо отзывался о новом военном лидере братства. С его слов выходило, что это едва ли не единственный человек, который на самом деле печётся о благе простых послушников. Остальные гуру либо болтали целыми днями, читая лекции своим ученикам, либо наоборот отмалчивались, как Намиб.
– У них в голове один лишь Спящий, – пожаловался Лестер, – можно подумать, что он их и обует, и накормит, и вином угостит. На самом же деле они по десять раз на дню повторяют одно и то же, так что потом эти слова даже специально не вытравишь из головы. Уж не знаю, как они это делают, но, по-моему, это натуральное промывание мозгов. У меня-то ещё хватает ума это понять, но многие всерьёз ведутся на россказни о могуществе Спящего. Нет, вы не подумайте, что я не верю в его существование, просто гуру уж больно приукрашивают действительность, и требуют бездумного подчинения.