[721]. По его мнению, большая часть этниконов из списка «северных народов» не поддается ясной интерпретации, но выборочные и, на первый взгляд, понятные этнонимы провоцируют на исторические реконструкции, раздвигающие пределы державы Германариха от Черного моря до Балтийского и от Средней Европы до Волги. Нам представляется, что сомнения и возражения В.Я. Петрухина сторонникам реальности «северных народов», которые по Иордану входили в «державу» Эрманариха, общего, концептуального порядка[722]. Они не связаны с источниковедческим анализом этого свидетельства, а по существу проистекают из традиционного для нашей науки неприятия тех огромных размеров остроготской «державы», которые неизбежно получаются при признании соответствий иордановых и летописных этнонимов (вспомним аналогичный аргумент И.Е. Забелина). Итоговое заключение В.Я. Петрухина звучит так: «При всей неопределенности «этнического состава» Готской державы — неясности значения тех этниконов, которые перечислены в списке народов, — очевидно, что список включал «скифские» народы Северного Причерноморья, и власть готов едва ли распространялась в Восточной Европе за его пределы»[723]. Последнее как раз не столь очевидно, т.к. в перечне народов у Иордана нет ни одного этникона, который имел бы надежные соответствия в «скифской» этнонимии Северного Причерноморья предшествующего времени.
Этой же теме посвящена обстоятельная статья Д.А. Мачинского и В.С. Кулешова, содержащая авторский анализ и интерпретацию списка “arctoi gentes” у Иордана[724]. В ней предложен новый вариант толкования этого важного для нашей темы свидетельства путем его объединения с другим сообщением Иордана о скандинавском племени суэханс, торговавшем с римлянами знаменитыми «сапфериновыми» шкурками (Get., 21).
Безусловно, важным событием в науке явился выход в свет в 2005 г. фундаментальной монографии М.Б. Щукина «Готский путь» имеющей подзаголовок «готы, Рим и Черняховская культура»[725]. Последний выражает квинтэссенцию научных интересов этого выдающегося российского археолога и историка — постижение истории пятисотлетних блужданий готов в Европе, в которых, как известно, особое место занимают две исторические вехи — Черняховская культура и Римская империя. В этой книге мы имеем дело со взглядами археолога на то, в какой мере и каким образом передвижения готов отразились в археологических материалах различных областей Восточной и Западной Европы, там, где они в разное время пытались обрести свою родину.
Мы не будем здесь подробно рассматривать взгляды М.Б. Щукина на начальный этап этногенеза готов, т.к. это выходит за рамки нашего исследования. Напомним лишь, что санкт-петербургский ученый, как и многие археологи конца XX в., связывал его с вельбарской культурой польского Поморья («готоны» Тацита), хотя и не исключал возможности обнаружения еще более древних скандинавских корней[726]. По его мнению, распространение вельбарской культуры в Западной Белоруссии и Украине объективно показывает, что это было не переселение больших масс готов, а скорее процесс постепенной «ползучей» миграции населения[727]. В вопросе об этнической принадлежности населения черняховской культуры М.Б. Щукин развивает формулировку П.Н. Третьякова, предложившего считать его «несостоявшейся народностью». По его мнению, в процесс формирования нового этнокультурного явления были втянуты как выходцы из Северной Европы, так и местное восточноевропейское население. М.Б. Щукин обратил внимание на особую роль готских федератов, которые служили Римской империи и там приобщались к достижениям античной цивилизации[728].
Книга М.Б. Щукина описывает феномен «классической» черняховской культуры не только на профессиональном языке археологов. Из всех современных исследователей, кажется, именно он обратил самое пристальное внимание на признаки «цивилизованности» черняховцев, особенно заметные на фоне культуры других варваров. Ученый не без основания полагает, что выплаты серебром, одеждой и продуктами питания федератам создали то относительное благополучие и последовавший за ним демографический взрыв, который мог бы объяснить многолюдность носителей черняховской культуры при всей полиэтничности ее составляющих[729]. Таким образом, М.Б. Щукин фактически вышел на новый уровень исторического анализа черняховской культуры[730]. Нам представляется принципиально важным его строго научное объяснение Черняховского феномена, поскольку оно позволяет обойтись без мистических ссылок на особую творческую силу или историческую миссию готов как самого одаренного германского народа эпохи Великого переселения[731]. Это не возрождение пресловутого готицизма, а неизбежный результат объективного и непредвзятого изучения источников.
Немалый вклад в интересующую нас тематику внес работающий во Франции археолог М.М. Казанский, посвятивший готской проблематике ряд статей и книгу «Готы»[732]. Хотя они были написаны во Франции, нет сомнений, что этот исследователь развивает лучшие традиции санкт-петербургской научной школы М.Б. Щукина. По его мнению, приход готов в Восточную Европу в корне изменил здесь политическую и этническую ситуацию[733]. М.М. Казанский рассматривает Черняховскую культуру как результат сложного синтеза германских и негерманских составляющих при решающем вкладе носителей вельбарской культуры, хотя последние составляли меньшую часть Черняховского населения[734].
Восточную половину Черняховской культуры исследователь считает археологическим отражением культуры остроготов. М.М. Казанский именует это образование «империей» Германариха, хотя и оговаривается, что ее нельзя понимать как централизованную империю[735]. Он высказал предположение, что походы остроготов представляли различные фазы хорошо продуманного плана с целью поставить под свой контроль торговые пути Центральной и Северной России[736]. Надо отметить, что для реконструкции процессов образования готского объединения, а затем и «империи» исследователь широко привлекал аналогии из жизни древних германцев и галлов, описанных Цезарем и Тацитом. Он весьма высоко оценил историческую роль «державы» Германариха. По его мнению, уже в IV в. готы обладали этническим самосознанием и дали свое имя могущественному союзу племен. Преобладание экономических и политических связей над всеми другими превратило этот союз в предгосударственное образование. По оценке этого исследователя, прекрасно знающего археологические материалы других варварских европейских народов, готское общество IV в. — единственное в варварском мире, которое достигло столь высокой стадии развития и владело столь обширной территорией[737]. Этим он объясняет ту исключительную роль, которую готы играли на протяжении всей эпохи Великого переселения народов[738]. М.М. Казанский детально осветил финал государства Германариха, судьбы его преемников и попытался локализовать поздние остроготские королевства путем картографирования денежно-вещевых кладов и находок престижных инвентарей из погребений «княжеского ранга»[739].
В последнее время М.М. Казанский активно изучает вопрос о готах в Крыму. Он приложил немало усилий для того, чтобы выделить надежные археологические следы их пребывания в Таврике в III—V вв.[740] В другой работе М.М. Казанский исследовал вопрос о германцах в Юго-Западном Крыму в позднеримское время и эпоху Великого переселения народов[741]. В коллективной монографии М.М. Казанского, М.Б. Щукина и О.В. Шарова проанализированы памятники, оставленные готами и гуннами в Северном Причерноморье[742].
Серьезные возражения против раннего готского присутствия на территории Боспора выдвинули А.И. Айбабин[743] и А.В. Зинько[744].
А.М. Обломский обобщил результаты изучения Черняховских памятников Днепровского лесостепного Левобережья[745]. Он установил, что для этого региона во второй половине III—IV вв. характерна «принципиальная этнокультурная миксация» как минимум трех этнических групп: германской, протославянской и скифо-сарматской[746]. Он считает, что Черняховская культура отражает определенную политическую общность, которой и был упоминающийся в письменных источниках племенной союз под главенством готов («держава» Германариха).
Для дальнейшего исследования интересующей нас проблемы важно, что в лесостепи к востоку от Днепра обнаружены прямые свидетельства присутствия готов. Прежде всего, имеется в виду находка на Черняховском поселении у с. Мощеное в верховьях Ворсклы костяного гребня с процарапанными рунами старшего футарка[747]. На сегодняшний день это древнейшая германская руническая надпись, найденная на территории России.