1. С сарматской традицией связывают легкие, круглые в плане жилища типа кочевнических юрт, иногда встречающиеся на причерноморских поселениях[947]. Правда, подобные постройки известны и на позднескифских городищах Крыма первых веков н.э.
2. Погребения в ямах с заплечиками, в подбоях и катакомбах. Последних больше всего в причерноморских памятниках — до 20%, но в целом не более 1%, что, видимо, отражает реальный вес сарматов и алан среди Черняховского населения южных и восточных районов[948].
Правда, в последнее время появилась статья А.А. Васильева, объясняющая наличие уступов в Черняховских могилах чисто технологическими особенностями выкапывания погребальных сооружений в грунте[949].
3. Обрядовые особенности, в частности, традиция перекрещивать в голенях ноги и класть ладонь на нижнюю часть живота. В то же время, скорченные костяки никак нельзя считать «сарматским» признаком[950], т.к. в собственно сарматских курганных могильниках первых веков н.э. это положение встречается редко.
4. Напутственная пища в виде мяса мелкого рогатого скота в сочетании с ножом.
5. Оружие сармато-аланских типов, в частности немногочисленные кинжалы с вырезами типа Хазанов-5[951] и луки «гуннского» типа с костяными накладками.
6. Искусственная деформация черепа. Это бесспорно признак позднесарматской традиции, но в Черняховских могильниках скелеты с деформированными черепами встречаются весьма редко.
В целом в Черняховской культуре скифский и сарматский субстрат прослеживается весьма слабо[952]. На наш взгляд, большинство вышеперечисленных признаков, являются свидетельством присутствия отдельных групп сарматов и алан среди носителей уже сформировавшейся Черняховской культуры. Принято считать, что скифо-сарматский компонент наиболее полно представлен в северопричерноморском регионе, однако его присутствие отмечено и в лесостепи[953]. Судя по некоторым погребениям в подбоях с деформированными черепами (Боромля, погр. 3, но остатки напутственной пищи в виде костей поросенка?; Компанийцы, погр. 124), выходцы из степного сармато-аланского мира погребались на кладбищах вместе с остальными черняховцами, что скорее отражает не этногенетические процессы, а межэтнические контакты готов с восточными и южными соседями — сарматами и аланами IV в.
Праславяне.
По данным археологии славянский компонент в составе Черняховской культуры, несмотря на усиленные поиски российских и украинских исследователей, археологически пока прослеживается гораздо слабее и не на всей территории ее распространения. На западе Украины это поселение типа Черепин-Теремцы на Днестре, на востоке в Днепровском Левобережье — памятники типа Боромля-2, а также поселения с материалами киевской культуры. По практически единодушному заключению специалистов, приднестровские памятники типа Черепин-Теремцы продолжают линию развития местных древностей зубрицкой культуры, скорее всего, оставленной одной из группировок венетов Плиния Старшего и Тацита, вытесненных с Волыни в конце II в. пришлым с Запада вельбарским населением[954]. С другой стороны, почти все археологи считают надежно доказанной генетическую связь верхне- и среднеднестровских поселений III—начала V в. с достоверно славянской пражской культурой V—VII вв.[955] Она массово проявляется в ряде базовых археологических признаков, характерных для культуры ранних славян начала Средневековья:
1. Постройки в виде углубленных в грунт жилищ. Выявлена основная тенденция их развития — от глубоких землянок к полуземлянкам, которые к финалу позднеримского времени приобретают характерную подквадратную форму[956]. К тому же в полуземлянках на поселениях типа Теремцы впервые появляются отопительные устройства в виде печи-каменки[957]. Как известно, в начале Раннего Средневековья такие полуземлянки квадратной в плане формы с печью-каменкой станут основным этнографическим типом жилища восточных славян (культура Прага-Корчак).
2. Массовый керамический материал на поселениях типа Черепин-Теремцы резко отличается от гончарной Черняховской посуды, прежде всего, тем, что более половины его составляет лепная керамика. Важно то, что ряд форм лепной посуды находят соответствие в раннеславянской пражской культуре V—VII вв. В то же время, в нем отсутствуют многие характерные Черняховские формы гончарной керамики, например, трехручные вазы, являющиеся своего рода «визитной карточкой» Черняховской культуры[958].
В связи с явными отличительными признаками верхнеднестровской группы памятников Черняховского времени М.Б. Щукин даже высказал сомнение в возможности включать их в состав Черняховской культуры[959]. Они действительно кажутся своеобразным островом в окружении носителей Черняховской культуры, возникшем в результате трансформации в III в. зубрицкой культуры в древности типа Черепин. Однако В.Н. Войнаровский недавно привел аргументы в пользу включения памятников типа Черепин в Черняховскую культуру на уровне ее локального варианта[960]. Как бы то ни было, бросающиеся в глаза отличия памятников типа Черепин — Теремцы от классического Черняховского комплекса (полуземляночное домостроительство, набор лепной посуды, отсутствие в могильниках ингумаций) могут рассматриваться как свидетельства определенной этнокультурной автономии потомков автохтонного населения Верхнего Поднестровья (венетов), оказавшихся в вассальной зависимости от готов еще до завоеваний Эрманариха.
Другая, восточная группа древностей, связанная со славянским этносом в составе Черняховской культуры, известна в лесостепном Днепро-Донском междуречье. Это поселения и могильники киевской культуры III—IV вв., которая сложилась на основе местной позднезарубинецкой при участии пришлого населения, в частности носителей пшеворской культуры[961]. Исследователи не без основания связывают консолидацию различных разрозненных групп венетского населения в киевскую культуру с естественной реакцией на возникшую новую опасность — появлением готов в Восточной Европе[962]. В южной части Среднего Поднепровья, Днепровском Левобережье и в западной части бассейна Северского Дона выделяются т.н. «Черняховские древности киевской традиции»[963] или по другой терминологии памятники «киевской этнокультурной традиции в черняхове»[964]. Это поселения с Черняховским археологическим комплексом, но с характерной киевской лепной керамикой. Территориально и отчасти культурно они не позже начала IV в. оказались включены в Черняховскую общность, где располагались чересполосно с Черняховскими поселениями с характерной вельбарской традицией[965]. В последнее время стало известно, что это смешанное население проникает даже в верховья Дона, где им оставлены поселения типа Каширки-Седелок[966].
Для решения вопроса об этнической принадлежности этой южной части киевского населения, оказавшегося на территории Черняховской культуры, важно, то, что большинство сосудов, найденных на памятниках «киевской традиции в черняхове», близки набору посуды раннесредневековой пеньковской культуры[967]. Принадлежность последней славянам-антам V—VII вв. «по единству места и времени» распространения достаточно хорошо обоснована в науке[968]. Сейчас специалисты прослеживают в междуречье Днепра и Дона процесс формирования восточной ветви ранних славян, важнейшими звеньями которого были: позднезарубинецкая культура конца I—II в., киевская культура III—первой половины V в. и пеньковская культура V—VII вв.[969]
В последнее время на территории формирующейся Черняховской культуры стал известен новый тип памятников, скорее всего, оставленный еще одной группой праславян-венетов. Это т.н. «горизонт Боромля», датируемый финалом ступени С1b—С2, т.е. второй половиной III—первыми десятилетиями IV в.[970] Поселения этого горизонта открыты в лесостепном Днепровском Левобережье. Основной тип жилищ — углубленные полуземлянки с лежанками вдоль стен, отапливаемые открытыми очагами. Помимо вельбарской и пшеворской керамики они содержат немало лепной посуды, очень близкой верхнеднестровской типа Демьянов — Черепин. С этим горизонтом в Днепровском Левобережье связывают распространение светлоглиняных амфор танаисского типа D, а также фибул с высоким приемником Альмгрен — VII, появление вертикального ткацкого станка с коническими и пирамидальными грузилами, а также своеобразной традиции сооружения в постройках печей-каминов[971]. Учет этих и других находок позволил поставить вопрос о носителях этих культурных инноваций[972].
Большинство исследователей объясняют их появление к востоку от Днепра миграцией части населения из Среднего и Верхнего Поднестровья, вытесненного оттуда вельбарцами второй дитиничской волны