— Вот, мадемуазель Кэрол, мы и прибыли, — сказал он, улыбаясь.
Ей показалось, что она услышала в его голосе нечто вроде триумфа, и на какой-то момент у нее появилось неприятное чувство, что она оказалась в ловушке. Но она снова быстро отбросила эту мысль. Что может с ней произойти? Не произойдет ничего, чего она не хочет. Но чего она хочет, а чего нет, она и сама не понимала.
Гибко наклонившись, он вышел из машины и помог выйти Кэрол.
— Я знаю, что здесь не очень заманчивый вид, — сказал он извиняющимся тоном и кивнул головой на убогие серые фасады, которые окружали задний двор. — Но вид из квартиры, где находится моя мастерская, вам определенно понравится. Пошли.
Он положил руку на плечо Кэрол и прошел с ней через черный ход в дом. Лифта не было, и они должны были подниматься на пятый этаж по деревянной лестнице со стертыми ступенями.
На втором этаже им встретилась пожилая женщина со строгим узлом черных волос и славянскими чертами лица. Она бросила на Кэрол быстрый изучающий и слегка насмешливый взгляд, а затем обратилась к Марселю.
— Опять новая, Марсель? — заметила она с презрительной улыбкой и отошла на лестничной площадке в сторону, чтобы пропустить их обоих мимо. — Приятно провести время, — прокричала она им вслед язвительно.
На Кэрол это произвело неприятное впечатление. Убогий задний двор, ветхий заплесневелый старый дом и эта женщина совсем не соответствовали тому образу, который она себе составила о Марселе Жирарде. Она представляла себе шикарную квартиру в ухоженном жилом квартале. Кому же она попалась на удочку? Ее печальный опыт с Грегом должен был научить ее уму-разуму. Больше всего она хотела бы сейчас повернуться и возвратиться на Елисейские поля или в свой пансион.
Когда эта злобная женщина произнесла свои неприятные слова, глаза Марселя опасно блеснули, что совершенно не успокоило Кэрол. Что это была за женщина и почему ей не нравилось, что Марселя посещали женщины? Разве он каждый день приводил новых девушек, которыми потом лакомился в мастерской? Она должна быть начеку, если хочет выпутаться из этой истории целой и невредимой.
Он, кажется, почувствовал, что в ней происходило, подбадривающе улыбнулся и положил руку на ее плечо.
— Мне жаль, что моя консьержка была так невежлива, Кэрол, — сказал он с сожалением. — Пожалуйста, не беспокойтесь, она всегда сует нос в чужие дела, и большинство обитателей дома ее терпеть не могут. К сожалению, она является неотъемлемой частью дома.
— А почему вы тогда не уедете отсюда? — вырвалось у нее. Вообще-то ей до этого не было никакого дела, но она считала, что ему просто не подходит этот дом.
Марсель открыл дверь в мансарду.
— На этот вопрос вы сами, наверняка, сможете ответить, если увидите мою мастерскую. Пожалуйста, мадемуазель.
Галантным движением руки он придержал дверь перед ней. Когда она вошла, то почувствовала запах красок и скипидара. После первого убийственного впечатления теперь она была совершенно потрясена светлой просторной мастерской над крышами города, у которой был очень ухоженный вид, несмотря на беспорядок на столах для рисования. Здесь можно было увидеть очень много характерных черт его личности. Через дверную арку она смотрела на современно оборудованное жилое помещение с уютной обстановкой. На стенах висели бесчисленные картины, в основном — портреты и акварели на тему городских мотивов. Кэрол подошла к широкому оконному проему и посмотрела вдаль.
— О, как чудесно! — восторженно воскликнула она, когда увидела внизу море домов Парижа. Широкая лента Сены блестела в лучах послеобеденного солнца, вдалеке поднималась Эйфелева башня. — Вы правы. Такого вида больше не может быть нигде. — Она повернулась к Марселю, который стоял сзади нее. — Теперь я понимаю, что тем самым вы компенсируете другие, не столь прекрасные вещи в доме.
Осторожно он положил ей руки на плечи и внимательно посмотрел на нее. Кэрол почувствовала непривычную слабость, и ее сердце снова сильно забилось. У Марселя было опасное излучение, и ей стало трудно контролировать свою реакцию на него. Что она должна делать, если он ее поцелует?
Но он этого не сделал.
— Да, этот вид вознаграждает меня за многое, — сказал он с теплой улыбкой. Он выпустил ее из рук и объяснил, что отсюда можно видеть все. Кэрол была рада, что нарушилась связь, возникшая между ними на несколько мгновений. Ее пульс постепенно успокоился.
Она слушала его с интересом и смотрела во все стороны. Это был самый прекрасный вид, который ей когда-либо довелось наблюдать.
— Теперь вы понимаете, почему я не хотел бы уехать отсюда? — продолжал Марсель. — Я очень привязан к этому виду. Он снова и снова дает мне вдохновение. Ну, теперь пойдемте. Я хочу показать вам и другие помещения.
Кэрол последовала за ним через просторное ателье, слушая его объяснения относительно множества картин, часть которых она нашла по-настоящему хорошими. Некоторые из них, по ее мнению, были менее интересны. В конце Марсель повел ее в жилое помещение, которое оказалось также довольно просторным. Одна его часть была отделена под кухню и уголок для еды, где царил ужасный беспорядок.
— Пожалуйста, не обращайте внимания, Кэрол, — попросил Марсель с кривой усмешкой. — Я довольно плохо веду домашнее хозяйство.
— Нельзя же демонстрировать хорошие достижения во всех областях, — улыбнулась она в ответ. — У меня тоже есть слабые стороны.
Он высоко поднял брови.
— Такая женщина, как вы? Я даже не могу себе представить этого. Мне кажется, что вы совершенная женщина.
— Таких вообще нет, — Кэрол улыбнулась. — Что бы вы сказали по поводу того, что я не умею по-настоящему хорошо готовить?
— Я в это не могу поверить.
— Но это так. Я не умею ничего делать, кроме хот-догов и гамбургеров, причем гамбургеры я, естественно, покупаю замороженными.
— Хот-доги и гамбургеры, господи! — вскричал Марсель с таким ужасом, что Кэрол засмеялась. — И вы это едите?
— Я знаю, что для вас это звучит ужасно, — сказала она. — Но, конечно, я ем не только эти вещи. Просто я хотела сказать, что мое кулинарное искусство не простирается дальше. Хотя, в принципе, я очень ценю хорошую еду, и дома, в Нью-Йорке, получаю удовольствие от иностранной кухни, в первую очередь — в китайских, итальянских и греческих ресторанах.
— Ну, тогда я введу вас по всем правилам искусства во французскую кухню, Кэрол, — заявил многообещающе Марсель. Он сказал это таким тоном, как будто заодно хотел ее ввести и во французскую любовь.
— Спасибо, это очень мило с вашей стороны, — ответила она, не глядя на него. — Я уже установила, что французская кухня так же хороша, как и ее слава.
Она продолжала осматриваться. За жалюзи, которые служили стеной, находилась спальня с широкой металлической кроватью. В целях предосторожности она не слишком долго задержалась рядом с ней, к тому же Марсель обратил ее особое внимание на всю свою спальню целиком.
В целом, Кэрол была приятно удивлена, и у нее исчезло то брезгливое чувство, которое появилось в самом начале. Эта квартира-мастерская была оборудована современно и симпатично, хотя, вообще-то, не соответствовала этому старому убогому дому, но зато прекрасно подходила Марселю Жирарде. Однако у нее все еще оставались некоторые сомнения относительно того, стоило ли без всяких размышлений следовать за незнакомым художником.
— Как вам нравится моя хижина, Кэрол? — Марсель сделал широкое движение рукой и посмотрел на нее так, будто ее мнение было для него важнее всего.
— Хижина? — засмеялась она. — Что за бранное слово для этой чудесной квартиры-мастерской. Я удивлена, найдя такое в этом старом доме.
Он слегка поклонился.
— Спасибо за комплимент, мадемуазель. — Потом взял ее за руку и подвел к креслу. — Пожалуйста, садитесь! Можно предложить вам стакан вина?
Не ожидая ответа, он взял из шкафчика-бара бутылку красного вина и два бокала и налил их до краев. Кэрол смотрела на него и при этом украдкой рассматривала его хорошо сложенное тело в узких облегающих джинсах и наполовину расстегнутой рубашке. Ее руки стали влажными от внутреннего беспокойства. Как окончится этот день, если она выпьет уже сразу после обеда? Но у нее не было никаких шансов отказаться от вина.
Улыбнувшись, он подал ей бокал. Когда их пальцы соприкоснулись, ее как будто ударило током. Ощутил ли он то же самое? — нервно спросила она себя. Или эта невероятно притягательная сила была направлена только в одну сторону? Она не осмелилась взглянуть на него.
Он протянул к ней свой бокал.
— За ваш отпуск в Париже… и за наше сотрудничество, — сказал он со значением.
Когда Кэрол тоже подняла бокал, их взгляды встретились. Новое выражение появилось в его глазах, она прочитала в них страсть и желание. Снова у нее запылала голова.
— За ваш успех и за фантастическую квартиру-ателье, — пробормотала она, поспешно отпила глоток и поставила свой бокал.
Марсель удобно откинулся на софе и небрежно положил ногу на ногу. Несколько секунд он рассматривал прелестную фигуру Кэрол как хороший знаток женщин, потом посмотрел ей в глаза.
— Я рад, что вам так понравилось мое жилище, Кэрол. Когда я сюда въехал, это был пыльный склад с полуслепыми маленькими окнами, — объяснил он. — Я его полностью переделал, построил стенки и вставил большие окна.
Ей было нетрудно себе представить, как все это выглядело раньше. Но она удивлялась тому, что Марсель мог так легко болтать с ней, в то время как ей стоило большого труда скрыть дрожь в руках. Разве он не заметил сексуального напряжения, которое только что возникло между ними? Может быть, она лишь вообразила себе то, чего вовсе не существовало с его стороны?
— Вы здесь давно уже живете? — спросила она несколько смущенно. Для нее было бы лучше, если бы он сейчас же начал рисовать ее, а не сидел бы и не пил вино вместо этого. Возникла весьма интимная атмосфера, которая ее беспокоила и смущала.
Не сводя с нее глаз, Марсель поднял свой бокал и отпил большой глоток.