. Таким образом, Готия занимала значительную часть современной Румынии. Более точные границы этого образования установить сложно. Однако нельзя не учитывать сообщение Павла Орозия в «Истории против язычников», что при императоре Галлиене (253–268) «Греция, Македония, Понт, Азия полны наводнившими их готами; навсегда утрачена Дакия за Данувием»[360]. Секст Аврелий Виктор о времени императора Клавдия II пишет: «Когда он [Клавдий] стремился изгнать готов, приобретших за долгое время мира большую силу и ставших почти оседлыми жителями…»[361] Становится понятным, что освоение этих территорий готами началось еще до окончания Скифских войн, как и формирование потестарного образования, легшего в основу Готии, которое никак не связано с объединением Остроготы. Но временем сложения этого образования большинство исследователей считают 332 г. – год первого фиксированного источниками договора с Римской империей. Однако в этом договоре определены только права и обязанности сторон в отношении друг друга, и понятно, что на момент его подписания полития тервингов уже существовала. Поэтому, по нашему мнению, как выше мы показали, временем образования Готии следует считать вторую половину III в.
И эту территорию готы сохраняют все время до своего исхода в результате гуннского нашествия в 376 г., когда Атанарих был лишен поста судьи, а Фритигерн и Алавив увели большую часть тервингов в Империю. Об этом сообщают Марцеллин, Зосима, Созомен, Эвнапий и т. д., и после этих событий Готия в источниках уже не упоминается.
Однако часть готов во главе с Атанарихом и Аримером оставались еще в районе Карпат до 380 г., после чего часть тервингов с Атанарихом все же уходит в Империю. Судьба же Аримера и оставшихся готов неизвестна, но археологически фиксируется их присутствие в этом районе.
В произведениях этих же авторов мы находим осуждение политики императора Валента, разрешившего переход готов в Империю, так как, по их мнению, это привело к Адрианопольской катастрофе. Особенно информативны сообщения Евнапия, который так описывает переход готов Алавива и Фритигерна в Империю: «Сперва перешли многочисленные толпы неприятелей, а так как никто не препятствовал, то за ними шли другие, еще в большем количестве. Среди таких бедствий римляне считали для себя выгодой то, что допускали неприятелей подкупать себя подарками»[362].
В других источниках мы также находим подтверждение этому факту, возможно, римлян провоцировало на это обилие перевозимого имущества. Многие указывали, что готские женщины были одеты не как пленницы[363]. «Каждый род вывез с собой из родины отечественную святыню и служащих ей священников и священниц, но молчание их о сих предметах и хранение тайны было самое глубокое и ненарушимое. Наружный вид и притворство их служили к обольщению их неприятелей. Облекши некоторых из них в уважаемую одежду епископов, они скрыли их под ней, придали им много лисьего и пустили их вперед. Посредством клятв, ими презираемых и в точности хранимых царями, они пробирались далее по незащищенным местам. Был у них и род так называемых монахов, установленных наподобие тех, которые учреждены и у римлян. В этом подражании нет ничего трудного, стоило им только надеть черные верхние и нижние одежды, влачащиеся по земле, и лукавством приобрести их доверенность. Варвары скоро узнали, до какой степени уважается римлянами этот чин, и употребили его к их обольщению. Между тем хранили они твердо и неизменно тайны отечественной веры в глубокой непроницаемости. В таком положении дел безрассудство римлян дошло до того, что и люди с умом были твердо уверены, что эти варвары были христиане и исполняли все обряды христианского богослужения»[364].
В комментариях этого отрывка исследователями указывается, что готы Фритигерна были христианами-арианами и везли с собой христианские святыни[365]. Однако, по нашему мнению, в тексте ясно показано лицемерие и вероломство готов. Истинные христиане еще ранее бежали от гонений Атанариха в Римскую империю, в том числе и с Вульфилой. В этот период Римская империя была уже почти полностью христианизирована, и готы прекрасно понимали выгоду своего притворства. Если это не так, то о каких священницах идет речь в отрывке, ведь даже в современном христианском мире все ритуалы исполняют мужчины. Понятно, что готы, как и многие другие народы, с трудом и недоверием принимали новую религию, продолжая поклоняться своим богам и исполнять свои ритуалы, хотя надо признать, что христианизация их носила ненасильственный характер.
Основной политической единицей Готии было kuni[366] – племя или родовая община. Они управлялись князьями (вождями) – reiks (риксы). Каждое подобное племя состояло из нескольких деревень – haims или weihs. В деревне имелся орган «местного самоуправления» – деревенский сход – gamaints. Очевидно, что основная власть в деревне находилась в руках наиболее зажиточных жителей, однако принимать решения они могли только с согласия всех остальных, в том числе беднейших.
В источниках есть упоминания, что тервинги жили в городах, однако их принадлежность готам вызывает сомнение. Обычно в качестве доказательства приводят одну строчку из «Страстей Саввы Готского»: «Савва незадолго до святого дня Пасхи решил наведаться в другой город к пресвитеру Гуттикасу»[367]. Однако почему-то не замечают других: «Тогда кое-кто из язычников, живших в том же селении, что и Савва, предложил своим землякам-христианам открыто есть перед своими преследователями мясо животных…»[368] Далее: «За это те, кто задумал обман, изгнали его из деревни, но через некоторое время позволили вернуться… Некоторые из язычников из той же самой деревни собирались при вознесении жертвоприношений богам поклясться преследователям, что в их селении нет ни одного христианина»[369]. Из отрывков абсолютно ясно, где жил Савва. И в тексте нет никаких сведений о принадлежности города готам. Скорее всего, иногда в источниках речь идет о городах, разрешенных готам для постоя, но эти города не были построены готами. Истории неизвестно ни одного города, построенного самими готами в этот период, и, хотя Готия располагалась на обжитых землях Дакии и Мёзии, археологических доказательств этому нет. Скорее всего, это были лишь не очень большие укрепленные поселения, в которых располагались резиденции готских риксов и, возможно, торгово-ремесленное население. Управлялись они, скорее всего, в отличие от деревень, не собранием жителей, а непосредственно риксом.
Риксы составляли верхушку тервингского общества, первый слой его свободных членов. Они стояли во главе отдельных племен и родов, власть их, в отличие от власти судьи, передавалась по наследству. Власть в отношении своих подданных они осуществляли с помощью дружины. Дружинники, как и в более ранние времена, были связаны со своим господином клятвой верности[370]. Они были не только воинами, но и выполняли различные поручения. Взамен предводитель должен был обеспечивать своих дружинников пропитанием, одеждой, оружием и долей в военной добыче. Можно предположить, что в это время уже произошло разделение дружины на «старшую» и «младшую». Представители первой были не просто воинами, но еще и советниками, помощниками своего вождя, они могли исполнять часть его обязанностей, командовать отдельными отрядами дружины. «Старшие» дружинники могли иметь собственные небольшие отряды воинов, таким образом, складывалось нечто напоминающее более позднюю феодальную лестницу. Члены «старшей» дружины могли также владеть землями и имуществом, что делало их куда более независимыми от щедрости правителя. К представителям этой прослойки можно отнести Гицура Грютингалиди («Песнь о Хлёде»), Хёгни/Хагена (Нибелунгский цикл), Гунтериха и Аргайта, военачальников короля Остроготы, а также, с некоторой долей вероятности, Сара и Аммия из «Гетики» Иордана.
«Младшие» дружинники были в основном обычными воинами и исполнителями воли вождя. Они, как правило, не имели своей собственности и жили исключительно за счет своего предводителя, составляя немногочисленную, но наиболее боеспособную часть войска. Именно представители «младшей» дружины, судя по всему, отправлялись на римскую службу согласно феодусу.
На одну ступень ниже риксов с их дружинниками в иерархии тервингского общества стояли свободные общинники, жившие преимущественно в деревнях, которые управлялись, как уже говорилось, собственными органами власти, которые продолжали традиции более ранних германских народных собраний. Существовали, очевидно, и региональные тинги, которые решали вопросы, касающиеся того или иного племени в составе Готии.
Видимо, все деревни подчинялись тому или иному племенному риксу, однако насколько такая власть была сильной, сказать довольно-таки сложно. Обычно ссылаются на те же «Страсти святого Саввы Готского», в которых описан эпизод тервингской истории, связанный с гонениями на христиан Атанарихом (все источники подтверждают этот факт истории тервингов): один из представителей власти (Атарид, сын Ротестея), прибыв в деревню Саввы, потребовал от жителей выдать всех христиан. Жители готовы были поклясться, что в деревне христиан нет, хотя это было не так. Когда же Савва сам сознался, что он христианин, то жители поклялись, что он только один, что также не было правдой[371]. В этом небольшом эпизоде жизни святого некоторые исследователи (В.Я. Петрухин, И.В. Зиньковская) увидели «сильные родовые и общинные связи» в среде тервингов. По их мнению, в общинах существовала своего рода круговая порука, которая обязывала общинников помогать друг другу в сложных ситуациях. По нашему же мнению, поведение общинников объясняется простым страхом людей перед вооруженным отрядом представителя власти, тем более что они прекрасно понимали, что ждет их в случае признания. О какой поруке можно говорить, когда незадолго до этого те же общинники изгоняли Савву из поселения за отказ есть жертвенное мясо? А разве кто-нибудь из них заступился за него, пришел ему на помощь во время его казни, тем более что палачи сами хотели отпустить этого «деревенского дурачка»? Никто.