нов, которые пронзали вражеские копья[233].
Как уже отмечалось, нательное защитное вооружение со времен Цезаря и Тацита не было характерным для германцев, и готы не были исключением. Достаточно упомянуть, что остатков доспехов, судя по опубликованным материалам, не обнаружено ни среди материалов вельбаркской, ни черняховской культуры[234], что, впрочем, может свидетельствовать и об их отсутствии и о том, что они были из органических материалов, в частности из кожи. При этом, естественно, надо помнить, что оружие в могилу обычно не клали вообще. Вместе с тем защитное вооружение упоминается в источниках, в частности шлемы и панцири.
Так, в общем, о наличии защитного вооружения у готов нас информирует Вегеций (I, 20), рассказывая о современной ему римской пехоте: «Ведь если оружие (arma) всадников улучшилось по примеру готов, аланов и гуннов, то пешие, как известно, остались голыми». Время написания «Эпитомы военного дела» Вегецием чаще датируется либо 380-ми гг. либо второй четвертью V в.[235], и соответственно речь у него шла о защитном вооружении римской армии, в которой конница его имела, а пехота не носила, на что, собственно говоря, и сетует автор. Если тип панциря готов и гуннов неизвестен[236], то доспех сарматского всадника, наоборот, хорошо знаком нам по археологическим находкам и репрезентативным памятникам, правда, в основном для более раннего времени, для I—II вв. Обычно это кольчуга, часто с пластинчатым или чешуйчатым усилением или просто чешуйчатый доспех, представлявший собой рубаху выше колен с короткими или длинными рукавами. Видимо, Вегеций полагает, что подобный доспех был у всех трех народов, участвовавших в войне с империей в 377—382 гг. Для готов это еще объясняется и сарматским влиянием на них в области вооружения.
Доспехи готов редко упоминаются в источниках. Аммиан Марцеллин (XXXI,13, 3), описывая битву при Адрианополе, упоминает секиры, которыми обе стороны проламывали шлемы и панцири друг друга (galeae, loricae). С готской стороны доспехи, скорее всего, могли быть трофейными римскими (Amm., XXXI, 5, 5; 9; 6, 3; Oros. Hist., VII, 34, 5)[237]. Готские военачальники активно использовали римские офицерские панцири. Позднее Аларих обещал снять панцирь, лишь войдя в Рим (Claud. XXVI (Bel. Goth.), 82). Впрочем, армия Алариха в 401 г. была снабжена имперским оружием (копьями, мечами, шлемами) из мастерских Иллирика, военным магистром которого на рубеже IV—V вв. был готский вождь (Claud., XXVI (De bel. Goth.), 534—539). На золотом медальоне бюст Теодориха Великого представлен в парадном чешуйчатом доспехе с рядом птериг, защищающих верх руки, железный панцирь, прикрывавший грудь комита Пицама, упоминает Эннодий (Ennod. Paneg., 12, 65). Панцири италийских готов, знати, командиров и всадников неоднократно упоминает в своем повествовании Прокопий (Bel. Goth., I,16,11; 22, 4; 23,9; II, 5,14; III, 4, 21), однако тип доспеха не называет ни разу. Это мог быть кольчатый, чешуйчатый или пластинчатый доспех. Причем, по-видимому, наиболее популярный среди знати был последний тип, представлявший собой рубаху с полами выше колен, с короткими рукавами или без них. Такую броню мы обнаруживаем на всаднике, изображенном на блюде из Изола-Рицца (Италия, VI в.), у гвардейцев лангобардского короля Агилульфа, показанных на налобной части шлема, и даже во франкской могиле из Крефельда-Геллепа (Германия, VI в.), где был найден доспех примерно из 1100 пластин[238]. Фрагменты железного византийского доспеха были обнаружены в Картахене в слоях второй половины VI – первых десятилетий VII в. Тут были найдены 114 прямоугольных с закругленными краями пластин длиной 6—7 см и 2 см шириной с тремя парами отверстий для крепления. Они, по предположению Х. Вискайно Санчеса, входили в состав доспеха, состоявшего из 500 пластин, закрепленных в 30 рядов и весивших примерно 16 кг[239]. Подобный доспех вполне могли носить и визиготы. Видимо, у готов в Италии во время войны с Византией мы можем предполагать определенную стандартизацию вооружения, в том числе и защитного, поскольку тогда государство снабжало воинов оружием. А на фабриках вполне могли продолжать делать доспехи по старым римским лекалам. По крайней мере на обкладке из слоновой кости кафедры архиепископа Максимиана гвардейцы правителя носят панцири римского образца с птеригами, защищавшими верх рук и бедра[240].
Всадник, изображенный на серебряном блюде из Изола-Риццы в Италии диаметром 41 см (VI в.). Всадник одет в пластинчатый панцирь и шлем с небольшим султаном. Он поражает своим копьем, удерживаемым в двух руках, идущего перед ним противника. Судя по облику, всадник – византиец, поражающий остроготских пехотинцев.
Воспроизведено по: Нефёдкин 2012: 81.
Упоминание о защитном вооружении мы еще найдем в указе вышеупомянутого визиготского короля Эрвига, согласно которому господа должны были вооружать некоторых из своих сервов, приводимых в армию, панцирями: zaba или lorica (LV, IX, 2, 9), которые О. Ольденбург считает кожаной броней и панцирной рубашкой, тогда как первый вид доспеха, по мнению Э. Бивара, являлся кольчугой, а по предположению Р. Муньоса – чешуйчатым панцирем до колен[241]. Латинское слово lorica обозначало просто панцирь, без какого-либо указания на его форму, для чего требовалось специальное пояснение. Термин же ζάβα известен в византийской военной литературе с VI в., когда он также обозначал «доспех» без конкретного указания на его вид (Suid. s. v. ζάβα). Как предполагает Т. Колиас, этимология этого нового слова восходит к персидскому, а то, в свою очередь, к тюркскому наименованию панциря džebe[242]. «Византийский аноним VI в.» отмечает, что забы были сделаны из войлока или кожи (De re strat., 16, 9), а согласно «Тактике» императора Льва (Tact., V, 4), панцири (λωρίκια) должны быть по возможности кольчужными либо из рога или кожи. Причем, как заметил еще Ш. Дюканж, λωρίκιον и ζάβα у Льва синонимы[243]. Следует обратить внимание, что в этом указе не значатся шлемы, хотя остальной набор оружия, в том числе дорогие доспехи, присутствует. Это может указывать на наличие у доспеха капюшона, известного уже Маврикию (Strat., I, 2, 2), и в таком случае речь, скорее всего, шла о кольчугах. Вспомним, что найденные археологически аламаннские раннесредневековые кольчуги имели капюшоны[244]. Видимо, в указе Эрвига имелись в виду два разных вида кольчуги или же один из панцирей был не кольчатым, а другого вида, возможно, неметаллическим, кожаным или войлочным либо же железным, но чешуйчатым. Если доверять договору между эмиром Андалузии Абд ар-Рахманом и христианами в 759 г. (и переводу с арабского языка также), то раз в год в течение пяти лет арабы получали среди прочей дани тысячу кольчуг[245], что явно говорит о распространении этого вида защитного доспеха.
Исидор в главе «О панцирях» (Isid. Orig., XIX,13: De loricis) упоминает лишь кольчугу и чешуйчатый панцирь. Последний он описывает особо: «Чешуйчатым является железный панцирь, составленный из железных или медных пластин в виде чешуи рыбы и названный так из-за самого блеска и схожести чешуи». Таким образом, получается, что для автора интересны и, вероятно, актуальны лишь эти типы панциря, остальные типы его не интересовали или даже были плохо либо вообще неизвестны ему. Скорее всего, именно к чешуйчатому типу панциря относились позолоченные вотивные доспехи, которые арабы захватили в кафедральном соборе в Толедо (al-Makkarí, p. 283). Последние в первую очередь носили знать и королевская гвардия, которых аль-Маккари рисует «одетыми в сверкающую сталь» (al-Makkarí, p. 271, 273). Видимо, доспех был все же не так редок у визиготов этого времени, ведь согласно указу Эрвига даже часть сервов должны были его носить, согласно двум манускриптам, небольшая – 1/21 от всех.
Остроготский железный Spangenhelm с медными частями, первая половина VI в. Высота без нащечников – 17,5 см, диаметр – 18—19,5 см, толщина нащечников – 1 мм, полос сверху – 2,7 мм. Найден в 1922 г. в саду около Торричелла-Пелинья.
Воспроизведено по: Bierbrauer 1975: 320—322, № 34. Taf. XXVIII,1.
Сведения источников о готских шлемах также скудны. Уже Тацит (Germ., 6) отмечал, что шлемы у германцев встречались, хотя и редко. Как указывалось, Аммиан Марцеллин (XXXI,13, 3) в описании битвы при Адрианополе упоминает это прикрытие головы, хотя и в общем риторическом пассаже. Клавдиан упоминает шлемы как типичное оружие визиготской армии Алариха (Claud., XXVI (De bel. Goth.), 35; 535; 537: galea). Прокопий по ходу повествования также отмечает наличие шлемов у италийских готов (Procop. Bel. Goth., I, 23, 9; III, 4, 21). Для определения формы шлема нужно обратиться к артефактам. Характерным для эпохи переселения народов был Spangenhelm, то есть металлический каркасный сферический шлем с нащечниками, часто со втулкой сверху, в которую вставлялся султан. Очевидно, и готы носили именно этот тип шлема. В. Рейнхарт усматривает на монетах визиготских королей, начиная с Леовигильда и заканчивая Родериком, шлем данного типа[246], хотя более вероятным кажется, что на монетах представлены все же парадные головные уборы монархов. Однако в Италии среди случайных находок имеется пара железных шлемов с медными декорирующими тулью частями, один с нащечниками, но оба без назатыльников, возможно, последние были кольчужными и крепились отдельно. Они принадлежат типу Spangenhelm, к виду, называемому Baldenheim, и датируются как раз готским периодом: концом V – первой половиной VI в.