гельветы выставили вместо вала повозки (pro vallo carros obiecerunt) и с более высокого места бросали в подходящих наших снаряды, и многие из них среди повозок и колес бросали матары и трагулы и наших ранили» (Caes. B.G., I, 26). По-видимому, тут мы наблюдаем некий переходный этап собственно к вагенбургу, когда еще часть повозок просто стояла впереди остального обоза и, возможно, упирались с боков в какие-то естественные препятствия. Однако уже в 58 г. до н. э. коалиция германских племен во главе с Ариовистом использовала вагенбург из двух родов повозок в качестве лагеря, где во время боя помещались женщины (Caes. B.G., I, 51: omnemque aciem suam raedis et carris circumdederunt).
Очевидно, уже в третьей четверти III в. готы в своих наступательных экспедициях стали применять вагенбург. Уже в 268 г. готы были разбиты Галлиеном, и «узнав об этом, скифы, сделав карраго, попытались бежать через гору Гессак» (SHA, XXIII,13, 9). После битвы при Наиссе в 269 г. Клавдий II захватил «огромный карраго» готов (SHA, XXV, 8, 5: ingens carrago; ср.: SHA, XXVI,11, 6). Впрочем, готы отступают в Македонию, защищаясь выставленными вперед повозками (Zosim., I, 45,1).
Отметим, что уже применительно к событиям III в. биограф императоров Трибеллий Поллион употребляет технический термин carrago – вагенбург из построенных в виде круга повозок. Аммиан Марцеллин поясняет, что это готское слово (Amm., XXXI, 7,7: ad carraginem – quam ita ipsi appellant… regressae)[343]. Последнее считается предположительно кельтско-германской конструкцией, образованной из двух слов: галльского carrus – «повозка» и германского hago – «изгородь»[344]. Возможно, что автор, который писал биографии Галлиена и Клавдия на рубеже IV—V вв., использовал термин своего времени[345]. Таким образом, уже в этот период готы использовали вагенбург. Последний готы использовали при отступлении, по-видимому, в основном для защиты от конницы римлян, которая сильно их беспокоила своими налетами. Причем, согласно описаниям Требеллия Поллиона и Зосима, получается, что готы используют мобильный лагерь, то есть походные колонны защищаются повозками. В период позднего Средневековья на марше колонны с обеих сторон прикрывались цепью повозок[346]. Однако для такого взаимодействия внутри походной колонны нужна достаточно дисциплинированная армия, которая может сохранять определенный порядок. Для готской орды сохранять такой порядок передвижения было бы сложно. Тем более что в биографии Галлиена упоминается о попытке прохода через горы. Вероятно, речь идет о вагенбурге, который используется просто как укрепленный мобильный лагерь.
На такой вывод нас наводит и использование carrago в последней трети IV в. Аммиан Марцеллин ясно говорит о том, что вагенбург составлялся из повозок, составленных в форме круга[347]. В походе у него была основная функция – мобильный лагерь (Amm., XXXI,8,1; ср.: 7, 6). Это опорный пункт, откуда шли на штурм укреплений (Amm., XXXI,15,5), куда свозится добыча (Amm., XXXI,7, 5), куда стягиваются все отряды, разбросанные по местности, при угрозе со стороны сильного противника (Claud., V (In Ruf., II), 124—126; Theodoret., V,5,2), и, наоборот, откуда расходятся шайки грабить местность (Amm., XXXI,7,7). Естественно, вернувшись в лагерь, воины отдыхали, приводили себя в порядок и лечили раны, используя средства народной медицины[348].
В лагере готы располагались в палатках (Amm., XXXI,7,15; 15,15: tentoria; Zosim., V, 29,1; Sozom., VI,37; IX,7: σκηναί). В пятом регистре южной стороны колонны Аркадия видим треугольные в разрезе палатки, внутри которых размещаются по три человека[349]. Такие небольшие походные палатки были не римскими, а варварскими, в данном случае готскими. В палатках же жили внутри вагенбурга (Amm., XXXI,7,15; ср.: 8). Следовательно, сами повозки не являлись домами на колесах или юртами. Это был лишь транспорт для перевозки семьи и имущества в походе, тогда как на привале в них не находились, переходя в палатки. Длинные копья в лагере ставились перед палаткой, а не рядом с воином внутри ее. Евагрий замечает о шатре Теодориха Страбона: «Приготовленное к бою копье было для него привешено за петлю перед палаткой по варварскому образцу» (Evag. Hist. eccl., III,25; ср.: Joan. Ant. frg., 211, 5). В лагере были семьи, которые сопровождали мужей в экспедиции (Zosim., IV, 25, 3). По-видимому, никакого особого порядка при разбивке лагеря не соблюдали, лишь родичи стремились расположиться рядом друг с другом (Mauric. Strat., XI, 3,14). У короля также была своя палатка или, скорее, шатер (Sozom., IX, 7; Euarg. Hist. eccl., III, 25; Theophan., p. 126, l. 18). Перед ним была свободная площадка, на которой предводитель мог упражняться в езде на коне (Euarg. Hist. eccl., III, 25; Theophan., p. 126, ll. 17—19).
Часть рельефов южной стороны колонны Аркадия (третий-пятый витки). Снизу в двух спиралях армия идет маршем, сверху – готы в палатках.
Воспроизведено по: Freshfield 1922: Pl. XVI.
Естественно, при превосходстве вражеских сил обороняются из вагенбурга, классический пример чему находим в битве при Адрианополе (Amm., XXXI,12, 8—13, 7). Лагерь обычно располагался на безопасном месте на возвышенностях[350]. Иногда и этих естественных укреплений оказывалось недостаточно. Так, когда находящемуся в Фессалии Алариху угрожает римская армия Стилихона (395 г.), Гот, «…устрашенный его прибытием, собирается на одну / равнину и окружает пастбище защитным кругом; / тогда с двойным рвом он вздымает непреодолимый вал чередующимися кольями, и в виде стены расположенные / повозки он вытягивает выкроенными бычками» (Claud., V (In Ruf., II), 125—129). Следовательно, вагенбург был укреплен двойным рвом, посередине которого еще находился и частокол. Подобные укрепления могли быть сделаны только при очень большой опасности. Причем все визиготское войско сконцентрировалось в этом вагенбурге. Аналогичную концентрацию визиготов в одном укрепленном лагере мы наблюдаем и позднее, вероятно в 439 г., под Тулузой[351]. Лагерь, расположенный на холме, состоял из нескольких частей и укреплен высокой стеной и, по-видимому, башнями. Римлянам, по сообщению Флавия Меробавда, пришлось даже возвести осадные башни, чтобы ворваться в лагерь, который готы обороняли копьями, мечами и стрелами, защищаясь при этом щитами. Как метафорично отмечает сам автор, возводить подобные укрепления варвары научились у римлян (Merob. Paneg., II,150—183)[352]. У других германских народов укрепления вагенбурга также усовершенствуются. Так, франки в 554 г. имели менее уязвимый лагерь-вагенбург: они вкапывали колеса в землю наполовину и укрепляли слабые места палисадом, оставляя один выход (Agath., I, 4). Это позволяло не бояться того, что враг может подлезть под телегой и защитить слабо укрепленные места между повозками[353].
Поскольку Аммиан и другие авторы ясно не указывают, каким способом готы обороняли свой вагенбург, то мы можем привлечь для прояснения этого сюжета вышеприведенный фрагмент Цезаря (B.G., I, 26). При наступлении римлян часть гельветов взобрались на повозки и с высоты разили врага с помощью метательного оружия, а другая их часть встали на земле между повозками и также бросали во врага метательные копья.
Варвары (вероятно, германцы) в походе. Рельеф Трофея Траяна в Адамклисси в Румынии. Начало II в. Воспроизведено по: Нефёдкин 2012: 110.
О конструкции повозок нам известно немного. Повозки готов латинские авторы обычно называют plaustra, реже carpenta или carri, еще реже более обще – vehicula, а греческие – ἁµάξαι[354]. Причем в сочинении Марцеллина Комита и Иордана первые два термина являются синонимами. Только по названиям повозок сложно судить об их конструкции. Обычное греческое обозначение повозок было äämmááxxaaii, чему соответствовало латинское plaustra или carri. Эти повозки могли иметь как два, так и четыре колеса, причем plaustrum мог иметь покрытие сверху, то есть представлять собой фургон[355]. Carpenta были обычными багажными или пассажирскими повозками у галлов, а позднее – римлян[356]. Видимо, у готов были телеги с четырьмя колесами, более удобные для транспортировки большого количества багажа. Колеса, очевидно, были достаточно массивны, ведь их готы скатывали с горы на идущих наверх византийцев (Procop. Bel. Goth., II, 23,19—20). По крайней мере четыре метопы памятника Траяна в Адамклисси в Добрудже показывают нам повозки-платформы с бортиком в задней части, с четырьмя большими колесами, снабженными восьмью спицами. Они запряжены быками и ведутся особым пешим погонщиком, обнаженным по пояс, из-за чего, в частности, повозки считаются германскими[357]. Быков же в качестве тягловой силы тяжелых повозок, нагруженных продовольствием, в обозе Теодориха упоминает Эннодий (Ennod. Paneg., 6, 26). На прорисовке несохранившейся колонны, как считалось, Феодосия I (может быть, Аркадия) в Константинополе представлены пленные варвары (вероятно, готы), сидящие в четырехколесной повозке, которую тянет пара быков[358]. На прорисовке восточной стороны колонны Аркадия, опубликованной Э. Фрешфилдом, вверху второго регистра показана запряженная двумя животными телега с бортами, в которой сидят пять человек, – вероятно, типичное готское средство транспорта рубежа IV—V вв.