Как известно, авторы исторических сочинений IV—VI вв. в своих трудах зачастую преследовали чисто политические цели. Эти цели у Кассиодора и Иордана были несколько отличны. Для первого, как и для читателя его времени, противопоставление везеготов остроготам было естественно и понятно, поскольку оно вытекало прежде всего из самого факта существования двух варварских королевств, имевших, видимо, некоторые отличия в политической ориентации[257].
В «Гетике» Иордана отразилось ее изменение после написания Кассиодором «Истории готов»[258]. В ряде случаев он стремится поэтому заменить категоричность Кассиодора объяснениями компромиссного характера. Обратимся к тексту «Гетики», где речь идет о расчленении готского народа. «Историк Аблабий, — пишет, например, Иордан, — сообщает, что там на берегу Понта, где они, как мы говорили, остановились в Скифии, часть их, владевшую восточной стороной, возглавлял Острогота; либо от этого его имени, либо от места (a loco), т.е. "восточные", называются они остроготами; остальные же (residui) — везеготами, т. е. с западной стороны»[259]. Сопоставляя это сообщение с другими отрывками «Гетики», которые относятся к Аблабию, Р. Хахман предположил, что Аблабий, описывая события III в., не разделял готов. Он писал о готах вообще и в числе их вождей называл Остроготу как вождя всех племен. И только Кассиодору могло принадлежать дополнение, что Острогота возглавлял именно остготов и якобы от его имени они получили свое название[260]. Нам представляется, что для вопроса о разделении готов не имеет принципиального значения, от кого исходила идея удревнить факт этого события.
Да, действительно, в «Гетике» нельзя не видеть стремления утвердить идею существования у готов на всем протяжении их истории, начиная с III в., устойчивых племенных объединений вокруг Балтов и Амалов. Но вместе с тем в событиях III—первой половины IV в., описанных Иорданом, история готов, по существу, не представлена как история Балтов и Амалов; в текст «Гетики» включены лишь постоянные напоминания о совершившемся разделении готов и сплочении их вокруг этих двух родов. Так, в начале «Гетики» (§ 42), как говорилось выше, общей фразой отмечено разделение готов между Балтами и Амалами, затем (§ 82) дано объяснение этнонимов «остроготы» и «везеготы»; потом (§ 98) Иордан сообщает, что готы, хотя и были разделены, все еще (adhuc) управлялись одним королем; и, наконец, (§ 130) в пересказе событий, связанных с вторжением гуннов, сообщается, что везеготы к этому времени отделились от остроготов, следуя «какому-то своему намерению» (inter se intentione).
Кроме того, необходимо подчеркнуть, что факт племенного расчленения готов отмечен не только в «Гетике». Однако сообщения о времени и месте этого события у других авторов не совпадают с изложением Иордана[261]. В литература уже неоднократно обращалось внимание на свидетельство Мамертина (291 г.) о взрыве межплеменной борьбы среди варваров за Истром, из которого мы узнаем о существовании уже в конце III в. каких-то отличий среди готов, появившихся прежде всего в их названиях. Мамертин передает, что «готы целиком уничтожают бургундов, с другой стороны, за побежденных вооружаются аламанны, и в то же время тервинги, другая часть готов, присоединив отряд тайфалов, устремляется против вандалов и гипедов»[262]. Здесь обращает на себя внимание то, что автор прямо говорит: «Tervingi pars alia Gothorum», и то, что из всех готских этниконов именно «тервинги», а не «везеготы» и «остроготы» впервые появляются в римской историографии уже в конце III в.[263] До сих пор свидетельство Мамертина рассматривалось в исторической литературе как аргумент, подтверждающий оформление уже в III в. везеготов и остроготов, поскольку тервингов обычно идентифицировали с первыми. Однако высказывалось и мнение о неправомерности идентификации на всем протяжении готской истории тервингов с ве зеготами и грейтунгов с остроготами[264]. На наш взгляд, важно подчеркнуть и то, что Мамертин писал о борьбе среди варварских племен Балканского региона[265]. Следовательно, замеченные им различия среди готских племен относятся прежде всего к готам, располагавшимся за Истром.
До недавнего времени принято было отождествлять грейтунгов с остроготами. В литературе последних лет снова возродилась дискуссия, начавшаяся еще при Т. Момзене, о том, с какими племенами идентичны грейтунги и почему Иордан не применял к остроготам этот этноним. Некоторые исследователи склонны считать, что в III в. грейтунгов нельзя приравнивать к остроготам[266]. Среди материалов письменных источников имеются некоторые свидетельства, которые показывают, что этниконы «грейтунги» и «остроготы» не являлись двойными наименованиями одной из ветвей племени готов. Так, даже в конце IV в. в одном из стихотворений Клавдиана называются племена грейтунгов и остроготов рядом как существующее каждое самостоятельно: «Ostrogothis colitur mixtisque Grutingis Phryx ager...»[267] В. Краузе высказал предположение, что в процессе совместного выступления в походах и войнах III в. эти племена могли смешаться друг с другом и что, возможно, это и дало повод Аммиану Марцеллину идентифицировать их в середине IV в.[268] По мнению X. Розенфельда, именно из грейтунгов и тервингов, независимо от гуннского нашествия, в Семиградье и пограничной венгерской низменности до Тиссы формируется в III—IV вв. народ, который впоследствии станет известен как остроготы[269]. Косвенным образом на какие-то различия между остроготами и грейтунгами указывают и их передвижения в Северном Причерноморье. В источниках не имеется каких-либо свидетельств об их географическом расположении по отношению друг к другу. Вторжение грейтунгов в III в. в империю шло со стороны Северного Причерноморья. Применение древними авторами данного этникона имеет место при описании событий, происходивших в дунайских провинциях империи. Со значительной долей вероятности можно говорить, что грейтунги размещались ближе к границам империи, чем остроготы, поскольку древние авторы фиксировали поселение на территории империи: сначала их, а уже потом остроготов[270]. Возможно, с передвижением первых связано в 235 г. прекращение чеканки монет в Ольвии и в 238 г. — в Тире[271]. Однако римский гарнизон оставался в Ольвии до 248 г.[272] Вероятно, независимо от натиска гуннов грейтунги начали постепенно передвигаться к Днестру, где и зафиксировал их в середине IV в. Аммиан Марцеллин[273].
Мне бы хотелось представить несколько предварительных наблюдений по поводу того, как сами древние авторы объясняли и использовали этнонимы готов, в описании каких событий применялись различные названия их и какое время они отражали.
Первыми в сочинениях древних появляются названия «тервинги» и «грейтунги» главным образом при описании внешнеполитической истории Римской империи III в. и сохраняются в письменной традиции, исключая компиляцию Зосимом Клавдиана, вплоть до конца IV в.[274] Это же характерно и для этнонима «визи» — в V в. «вези»[275]. Причем племена, называемые «тервингами» и «грейтунгами», изображались древними авторами как находящиеся в союзе с другими варварами, так и самостоятельные.
В некоторых письменных свидетельствах можно найти замечания современников по поводу этих названий. Так, автор панегирика Максимиану Августу (291 г.) утверждает, что «тераинги — это часть готов» (Tervingi pars alia Gothomm). Если верить замечаниям Зосима, то «грутунги» — местное название готских племен, возможно данное им в Северном Причерноморье или на Балканах[276].
Совсем иначе обстоит дело с названиями «везеготы» и «остроготы». Они появляются в письменной традиции тогда, когда готы уже ушли с Северного Причерноморья, т.е. в конце IV в. В IV в. это «австроготы» и «остроготы». Но активно применяют этнонимы только раннесредневековые авторы V—VI вв. Этнонимы «визиготы» и «везеготы» можно встретить лишь в источниках VI в.
Необходимо отметить, что в древней историографии при описании событий III—IV вв. этнонимы «готы», «тервинги», «грейтунги» были гораздо более популярны, чем «везеготы» и «остроготы». Единственный автор, который применяет последние при описании событий III—IV вв. и даже более ранних, — это Иордан. Но в данном случае и он не отличался самостоятельностью: Иордан следует готскому историку Аблабию и Кассиодору, кому из них в большей степени, пока остается неясным. Это заставляет задуматься над вопросом о правомерности применения в исторических исследованиях наименований «везеготы» и «остроготы» для событий раннего этапа переселения народов. В отечественной литературе для готов с III по VI в. включительно часто употребляются названия «вестготы» и «остготы», не имеющие древнего происхождения. Они традиционно восходят к терминам «Westgoten» и «Ostgoten», применяемым до недавнего времени к «везеготам» и «остроготам» в немецкоязычной литературе по готской проблеме. Более осторожное использование этих этнонимов для раннего