uperunt)[372]. Мамертин в панегирике императору Максимиану прямо заявляет, что тервинги — это «другая часть готов» (Tervingi pars alia Gothorum)[373]. В V в. Орозий писал, что «Дакия, где и Готия» (Dacia ubi et Gothia) — и что там живут тайфалы, виктуалы и тервинги[374].
Описание Иорданом дальнейших событий позволяет уточнить, о каких именно готах идет у него речь. Он пишет, что после похода 248 г. готы ушли «в свои земли» (ad рrорrа), где находились вплоть до смерти Остроготы, т.е. до 250 г., а после того, как готы, обогащенные добычей, вернулись в свои земли, на них напали гепиды, но готы их разбили. Иордан дает два очень важных ориентира для определения района местожительства готов. Первый — послы гепидов искали Остроготу, «засевшего в горах, охваченного дикостью и чащей лесов»[375]. Следовательно, это не могло быть Северное Причерноморье. Второй — Иордан указывает, что сражение готов с гепидами произошло возле города Гальтиса, т.е. в южной части Семиградья, в верхнем течении Алуты (ныне р. Олт). Свидетельства Иордана и Мамертина о времени этого столкновения отличаются противоречивостью[376]. В литературе хронология и локализация битвы готов с гепидами различны. Л. Шмидт и X. Вольфрам относят ее к 290 г.[377] С. Кауфман считает, что это столкновение произошло в 268 г. около города Гальтиса[378]. К. Дикулеску высказывал мнение о двух сражениях: одно в 262 г. у Гальтиса, второе (место он не указывает) — в 290 г.[379] Интересные замечания по поводу сообщения Иордана о сражении готов с гепидами высказывает Р. Хахман. Он полагает, что это свидетельство исходит от везеготского историка Аблабия, который основывался на «готских песнях», а также сочинениях Дексиппа и Аммиана Марцеллина[380]. Не представляется достаточно убедительным мнение К. Хоредта и X. Вольфрама, что гото-гепидский конфликт произошел не в Семиградье, а на среднем или верхнем течении Прута у Оппидума[381]. Я присоединяюсь к версии А.М. Ременникова, который отмечал, что римские авторы все же относили борьбу готов с гепидами к более позднему времени, т.е. к концу II в.[382] Но даже при такой поздней датировке сражения возможность расселения остроготов в III в. в Семиградье вызывает сомнения. Именно поэтому, очевидно, Е.Ч. Скржинская считала, что путь готов, двигавшихся с севера и сражавшихся с гепидами в Семиградье, неясен[383].
Более вероятно, что с гепидами сражались не остроготы, а везеготы, так как именно между этими племенами в конце III в. шла борьба за продвижение к Дунаю. Везеготы и гепиды соперничали в захвате территорий, удобных для заселения и нападений на провинции империи.
Заслуживает внимания и то сообщение Иордана, когда он говорит, предваряя рассказ о походе 248 г. под руководством Остроготы, что «под его (Остроготы. — В.Б.) десницей нередко лежал вандал, принужден был к дани маркоманн, были обращены в бегство цари квадов»[384]. Как могли сложиться подобные отношения между остроготами, жившими в области Мотиды, и племенами, закрепившимися на Среднем Дунае? Только в том случае, вероятно, если с гепидами конфликтовали везеготы.
Таким образом, в походе 248 г. участвовали, по всей вероятности, везеготы, которые к этому времени занимают области за Истром. Как сообщает Иордан, они уже тогда были федератами империи[385]. И естественно, как федераты, должны были находиться недалеко от ее границ.
В письменных источниках имеются сведения о походе 251 г., который был осуществлен союзом племен, так как его участники именуются у Иордана «готами», у Лактанция «карпами» и «скифами» у Зосима[386]. В сделанной Георгием Синкеллом выписке из труда Дексиппа речь идет о «скифах, называемых готами» (Σκύθαι. . . λεγόμενοι Γότθοι)[387]. Поход возглавил король везеготов Книва[388], наследовавший, по мнению А. Гутшмида, власть над ними после смерти Остроготы и идентичный с Овидой[389]. Он отождествлял Книву (Овиду?) также с «Gothorum dux Cannabas sive Cannabaudes»[390]. Известно, что генеалогия Балтов содержит исторически более реальные лица, нежели у Амалов. Для III в. это Нидада и Овида, в IV в. это вожди готов—федератов императора Константина. Это и Геберих, внук Книвы, который в 30-е годы IV в. победил вандалов-асдингов во главе с королем Визимиром на реке Маризии.
Иордан рассказывает, что Книва перед началом похода разделил войско (exercitum) на две части (duas partes)[391]. Как известно, в условиях военной демократии разделение войска было равнозначно расчленению племени, ибо последнее представляло собой ядро боеспособных мужчин, за которыми двигались женщины и дети. Участвовавшие в этом походе готы прошли следующие районы: Книва появился около города Новы (ныне Свиштов) на правом берегу Дуная, затем он двинулся к Никополю. Избегая встречи с императором Децием (249—251), Книва отошел к югу, перешел Гем (Балканы) и приблизился к Филиппополю. Вслед за Книвой перешел Гем и Деций и оказался близ города Берои (ныне Стара-Загора). Здесь на римскую армию напал Книва и совершенно разбил ее. Деций отступил, перейдя Гем, в Мёзию, а Книва после длительной осады ворвался в Филиппополь[392].
Указание источников на сражение под Абриттом, где погиб император Деций и его старший сын, к сожалению, не дает представления о месте расселения за Истром везеготов, отступавших после вторжения в империю в 251 г. И Дексипп, и Зосим говорят здесь о «скифах» как о племенах, выступавших из земель Скифии. Причем под ней подразумевается не какая-либо конкретная территория, а вообще «варварская», не относящаяся к империи земля как противопоставление nostrum solum. По сообщению Дексиппа, к Абритту отступали именно те скифы, которые осаждали Филиппополь[393]. Для Зосима это скифы, которые «стали опустошать разные местности во Фракии» (διαβάντες έληίζοντο τα περί την Θρά-
κην)[394]. И в том и в другом случае «скифы» — это собирательное название всех участников похода 251 г.
В ряде источников место финального сражения римлян с вторгшимися варварами переносится на территорию за Истром, как и гибель Деция in solo barbarico, trans Danubium[395]. Однако историческая битва как финал похода 251 г. произошла, согласно современникам этих событий Дексиппу и Иордану, именно под Абриттом. Античные авторы не дают точной локализации этого города, сообщая лишь, что он находился в Нижней Мёзии, А.М. Ременников переносит его в область Добруджи[396]. Вслед за А. Альфёльди X. Вольфрам отождествлял Абритт с современным Гисарлаком возле Разграда на территории Болгарии[397]. Важно особо отметить, что Зосим связывает место гибели Деция с Танаисом, уточняя, что «в болотах Танаида погиб Деций, воюя со скифами»[398]. Поскольку, согласно античной и средневековой исторической традиции, топоним «Танаид» часто являлся именем нарицательным для любой реки и означал воду, поток, реку, ручей[399], можно предположить, что Зосим не ошибочно, а вполне обоснованно обозначал «Танаидом» ту обильную водой местность, где произошло сражение, т.е. район Нижнего Дуная.
Если передвижения везеготов в III в. частично отражены в источниках и их можно локализовать на Балканах, то из описаний древними морских рейдов варварских племен в области империи можно извлечь лишь очень незначительные данные.
Давая общую характеристику варварским вторжениям 50—60-х годов III в., Зосим говорит, что «снова готы, бораны, уругунды и карпы стали опустошать европейские города... не оставили не опустошенной ни одной части Италии и Иллириды»[400]. Под европейскими городами имеются в виду населенные пункты наиболее восточной небольшой части диоцеза Фракии, которая была выделена в провинцию Европу. Хотя представление об Иллирике у древних авторов не всегда было отчетливым, однако в V в. у Зосима под Иллириком, вероятно, уже понимается диоцез, та восточная часть префектуры Италии, куда входило шесть провинций, в том числе Верхняя и Нижняя Паннония. Эпиграфический материал подтвераздает продвижение в течение 256—258 гг. везеготов в район Нижней Паннонии[401]. Фраза «Graecia, Macedonia, Pontus, Asiae vastata est per Gothos» (Греция, Македония, Понт и Азия опустошены готами) словно рефрен повторяется при описании варварских вторжений в империю Евсевием Кесарийским, Евтропием, Орозием, Иеронимом, Проспером[402].
Выяснение участия остроготов в морских и сухопутных походах III в. представляет немалые трудности, так как в материалах письменных источников, относящихся ко второй половине III в., нарастает этническая путаница.