IV в. для Византии наиболее опасным племенем в Среднедунайской низменности становятся сарматы. Поэтому она стремилась не допустить создания сильной антиимперской варварской оппозиции во главе с ними. Она пыталась или укротить (сталкивая эти племена с другими), или вовлечь их в сферу своего влияния. Отметим, что, несмотря на это, сарматы в IV в. не только выстояли, но уцелели и даже укрепились и остались более независимыми в своих отношениях с империей, чем готы.
Древние авторы отмечают, что в начале 30-х годов IV в. часть прндунайских готов ведет борьбу с сарматами. На основании Константинопольской летописи и сообщения Аврелия Виктора принято считать, что конфликт между ними, а затем между готами и римлянами, которые выступили на стороне сарматов, произошел в 332 г.[557] В литературе анализу этих событий уделялось большое внимание, особенно тем изменениям, которые происходили в империи в отношениях с варварами[558]. Определению же района сражений должного внимания не уделялось. Локализация места событий 332 г. дает косвенные свидетельства о размещении готов. Иордан сообщает, что, «переправившись через громадные реки, а именно через Тизию, Тибизию и Дрику, мы пришли к тому месту, где некогда погиб от сарматского коварства Видигойя...»[559]. Е.Ч. Скржинская рассматривала эти слова Иордана как свидетельство того, что сражение произошло где-то на территории Баната около реки Темеш[560]. В хрониках Евсевия Кесарийского, Иеронима, Проспера Аквитанского отмечено, что «римляне победили готов в стране сарматов» (Romani Gothos in Sarrnatarum regione vicerunt)[561]. Такое точное определение хронистами района сражения готов с сарматами и римлянами на первый взгляд может вызвать сомнение. Известно, что в текстах авторов III—V вв. конкретные географические названия территорий, занятых какими-либо варварскими племенами, чэще всего определяются как barbaricum solum[562]. Однако, судя по сообщениям Анонима Валезия и Орозия, «страна сарматов» оставалась в глазах римлян IV—V вв. центром варварского мира. И эти авторы говорят о том, что битва состоялась «в самой середине варварской земли»[563].
Исидор Севильский передает, что «готы напали на области сарматов» (Gothi Sarrnatarum regionem adgressi)[564]. Вероятно, вначале им удалось добиться успеха. Иордан говорит, что предводитель готов Видигойя, «храбрейший из готов» (Gothorum fort ilsimus), стал героем готских эпических песен и что впоследствии он «погиб от сарматского коварства» (Sarmatum dolo occubuit)[565]. Вероятно, коварство сарматов, и это сохранила устная традиция до VI в., состояло в том, что они обратились за помощью к общему для всех варваров врагу империи. Как сообщает Аноним Валезия, император Константин «начал войну против готов и оказал домощь умолявшим о ней сарматам» (...adversum Gothos belluni suscepit et inplorantibus Sarmatis auxilium tulit)[566]. Согласно константинопольской летописи, эта война началась 20 апреля 332 г.[567] Именно после этой даты в арсенале внешнеполитических дриемов организации отношений империи с варварским миром прочно утвердилась политика нейтрализации одного племени другим. В дальнейшем, когда ряд варварских племен уже поселились на территории римских провинций, этот метод несколько изменился. Империя перетягивала варваров на свою сторону, чтобы их руками и их оружием оборонять свои границы от их же соплеменников. Особенно ярко это проявилось при императоре Феодосии (379—395).
В письменных источниках нет подробного описания сражения римлян с готами в 332 г. Древние авторы лишь отмечают победу императора[568]. Эпиграфический материал свидетельствует, что император Константин в третий раз получил титул Gothicus maximus[569]. Аноним Валезия, Сократ Схоластик и Иордан сообщают о заключении договора (foedus) римлян с готами, по которому последние обязаны были за ежегодное денежное вознаграждение поставлять империи определенное число воинов. Им разрешалось вести торговлю на Дунае[570]. В литературе высказывалось мнение, что данные древних авторов о подобных денежных выплатах являлись чаще всего литературным приемом, подчеркивающим скорее факт унижения империи, нежели реально существующую зависимость ее от варваров[571]. По условиям договора 332 г., готы отправили в Константинополь заложников, функции которых не вполне ясны. В источниках нет упоминаний, что их убивали при частых нарушениях договоров. Высказывалось предположение, что, возможно, заложников держали до того момента, пока не были возвращены римские пленники[572]. Среди заложников был сын готского короля Ариариха (Ariarici regis)[573]. Предполагают, что им мог быть упоминаемый Иорданом Аорих[574].
В его честь, как сообщает Фемистий, в Константинополе была воздвигнута конная статуя[575]. Существует мнение, что заложников сопровождал будущий епископ готов Ульфила[576]. Однако не это самое главное. Благодаря краткой записи Анонима Валезия нам известно, что сын готского короля Ариариха провел юность при дворе императоров Константина и Констанция. Вероятно, так же как и Ульфила, он встречался с Евсевием Кесарийским. В период своего заложничества он имел возможность близко узнать римлян и, что было для готов особенно существенно в дальнейшем, изучить их военную организацию и способы ведения войны с варварами. Именно глубокое знание византийского мира и преданность своим родовым традициям и обычаям, которую он сохранил, находясь в Константинополе, сформировали в нем глубокое и прочное убеждение «не ступать на римскую территорию когда-либо» {ne solum calcaret aliquando Romaniim). Это, как сообщает Аммиан Марцеллин, ему удалось внушить и своему сыну Атанариху, который в своем отношении к империи был «связан страшной клятвой отцу» (esse obstrictum mandatisque prohibitum patris)[577] и проводил ее до конца.
Таким образом, на основании свидетельств древних авторов можно заключить, что в 30-е годы IV в. какая-то часть придунайских готов во главе с Ариарихом передвигается в район Среднедунайской низменности. После 332 г. эти готы становятся федератами империи.
Другая часть придунайских готов, возглавляемая Геберихом, в первой четверти IV в., возможно, отходит на север и вскоре вступает в конфликт с вандалами, о чем сообщает только Иордан[578]. Из текста «Гетики» мы узнаем, что это были те готы, которых возглавлял «выдающийся вождь готов» (Gothorum ductor eximitis) Геберих, «отличавшийся доблестью и благородством» (virtutis et nobilitatis eximius)[579]. В литературе до сих пор дискутируется вопрос о принадлежности Гебериха к роду Балтов. А. Гутшмид считал Гебериха Балтом[580]. Этого же мнения придерживалась и Е.Ч. Скржинская, отмечая, однако, что Иордан в связи с Геберихом не упоминает Балтов[581]. Р. Хахман полагает, что Геберих — Балт, и обращает внимание на то, что Аблабий, которому, вероятно, принадлежит этот фрагмент «Гетики» (§ 112—115), не называет здесь Гебериха ни острогогом, ни везеготом, а просто готом[582]. X. Вольфрам хотя и предполагает, что род Гебериха был также королевским, однако считает, что его нельзя отнести с полным основанием к роду Балтов[583].
Вопрос о датировке битвы гогов с вандалами также остается до сих пор спорным. Исследователи единодушны в том, что битва ае могла состояться ранее 332 г. Иордан сообщает, что Геберих «наследовал власть» (susccessor regni) «после ослаблепия» (post decessum) Ариариха и Аориха, т.е., вероятно, после их поражения в 332 г., когда они отказались от наступательной политики по отношению к империи и стали ее федератами[584]. Что касается вопроса о верхней хронологической границе, позже которой битва не могла состояться, то здесь мнения разделились. Одни исследователи считают, что сражение произошло в 334 г., другие — в середине или даже в конце IV в.[585] Более убедительной представляется датировка, предлагаемая Е.Ч. Скржинской, что битва состоялась незадолго до смерти Константина, т.е. до мая 337 г.[586]
Сообщение Иордана о сражении готов с вандалами очень важно, поскольку в нем содержатся свидетельства о локализации вандалов и готов Гебериха к началу войны. Иордан указывает также место, где состоялось сражение. В «Гетике» мы читаем, что вандалы жили (erat) по рекам (iuxta flurnin) Маризии (ныне Марош), Милиаре (?), Гильпиль (?), Гризиш (ныне Кереш), а готы размещались восточнее вандалов (erat... ab Oriente Gothus)[587]