Пятое: важно избегать длинных диалогов с кем-то одним, особенно с Резонером и Знайкой. Это невежливо по отношению ко всем остальным: им сначала занятно, но когда «выяснению отношений» конца не видно, дело плохо. В конце концов, всегда можно сказать своему визави: «Нам-то с вами интересно это обсуждать и я бы с удовольствием, но давайте подумаем и о других, а мы можем договорить в перерыве, вы затронули несколько важных, прямо-таки ключевых моментов, но что, если мы услышим еще и другие вопросы?» Доброе слово и кошке приятно, а любая аудитория ценит заботу – вы избавляете ее от не слишком увлекательного зрелища, это гуманно.
Шестое: не стремитесь победить любой ценой, конфронтация затягивает и тут всегда возникает риск забыть о цели в угоду собственным эмоциям. Если вы любите соревновательные виды спорта, пусть этот адреналин работает на вашу находчивость и спонтанность, но подумайте о том, чего вы достигните, победив в споре. Возможно, ваша аргументация сокрушительна и противостоять ей нельзя. Возможно, вредный приставала не знал, во что ввязывается: прицепился со своим вопросом и получил по заслугам. Вы продемонстрировали свою крутизну и боевую мощь. Это хорошо только в том случае, когда демонстрация крутизны и боевой мощи была одной из ваших целей – во всех остальных случаях вы непозволительно увлеклись.
А теперь пару слов о том, как мы на тренинге реализуем эти положения практически. Помня о том, что на каждый чих не наздравствуешься, мы не ставим перед собой цели «прописать» все ответы на все вопросы – цель эта безумна, этого просто не может быть. Если участники тренинга в реальной жизни отвечают на сходные вопросы, какой-никакой общий контекст у них есть, но здесь таится маленькая, противная, дурацкая трудность.
Вроде бы все правильно: собрать типичные вопросы, записать и обрабатывать один за другим. Попробуйте, господа тренеры, пойти этим путем, и вы неизбежно окажетесь в энергетической «яме», группа начнет маяться и потихоньку издыхать, кто-то с кем-то поцапается из-за мелких деталей ответа, и будет это все похоже на консультацию перед экзаменом: план ответа, билет восьмой.
Оно и понятно: на эти вопросы они уже умеют отвечать, а если не могут – сложности здесь явно иного порядка. Например, руководство двух подразделений не договорилось об общей официальной версии. Отдельный случай – группе перемешаны «опытные» и «неопытные». Тогда придется как-то по-хитрому дать возможность первым проблистать, а вторым – немного подучиться, но только тссс! Надо ли тренеру фиксировать эту разницу в опыте? По-моему, лишнее. Потому и «по-хитрому».
Есть еще одно обстоятельство, которое заставляет меня с годами все в большей мере отказываться от простой модели «список вопросов – список ответов», для того ли мы варили наше волшебное зелье, выходили за рамки привычных ролей и меняли отношение к ситуации выступления, чтобы опять вдохнуть запах школьного мела и пыли? Значит, даже если есть необходимость поработать с так называемыми типичными вопросами, – бывает, что такая задача перед нами поставлена! – хорошо бы при этом не потерять ощущение игры и свободы. Сделать это можно по-разному, да вот хотя бы…
Список, говорите? Чудесно. Только пусть в нем – во всей красе, на флипчарте – будут пять самых типичных вопросов, отвечать на которые уже никаких сил нет, пять самых идиотских и неадекватных и, к примеру, пять вопросов, на которые и хорошо бы ответить, да не задают. Если группа небольшая и время позволяет, можно еще пять каверзных, архитрудных и вызывающих оторопь. Понятно, что начнем мы не с типичных: «дурацкие» вопросы дают отличную возможность протащить в массы идею о вопросе как поводе. А заодно – побывать в ролях представителей почтеннейшей публики, задающих эти «дурацкие» вопросы.
Мизансцена строится так: сидит группа кругом или полукругом, стул «спрашивающего» я ставлю там, где обычно бывает выступающий, лицом к аудитории. К нему для пущей достоверности пристраивается еще пяток пустых стульев, чтобы помнить о публичности, о «других головах» той аудитории. А вот стул «выступающего» я только чуть-чуть выдвигаю из реальной группы: это условное место, с которого будут даваться разные ответы, здесь может перебывать хот десять человек, но каждый из них будет чувствовать за своей спиной энергию и поддержку. Будет-будет, уверяю вас – различия мнений и стилей к этому моменту давно стали групповой ценностью, в призрак единственного правильного решения я давно загнала не один осиновый кол.
Следующий шаг – сам вопрос. Обычно прошу показать, как его задают, или желающих, или того, кому этот вопрос приглянулся и кто его в наш список внес. С первыми двумя-тремя исполнителями ролей «вопрошающих» стоит повозиться чуть-чуть подольше, разогреть их в этих ролях. Коротенькое интервью, к примеру. Можно спросить «Вы дяденька или тетенька?», «Дяденька, а какие на Вас ботинки?», «Тетенька, и давно Вы тут маетесь?», «Вы вообще как сюда попали? Вы кто?» Ну, с ботинками – это чистое хулиганство, про ботинки я обычно не спрашиваю. Тут другое важно – конкретика, фактура: какие детали (все от первого лица, как вы понимаете) будут выбраны для крошечной «самопрезентации в роли», проявляется что? Правильно, установка нашего участника в отношении самого вопроса и задавшего его человека.
«Я толстая тетка из бухгалтерии, так и не получила в этом выступлении ответа на свои вопросы по текущему законодательству, у меня поставленный голос и я добьюсь своего!»
«Я чудаковатый мужичок без возраста, ручки нервные с обкусанными ногтями, не злой, но въедливый, высококлассный специалист из нафталина, ко мне не прислушиваются. И вот он, мой звездный час! Будьте так любезны, уточните основные положения…»
«Я местная звездулечка, неважно, что я спрошу, важно встать, вот так ножку отставить и ручкой сделать. Я-то знаю, куда они все сейчас смотрят. И будут смотреть, что бы ты там мне ни ответил». Ну и так далее. Можно даже напрямую спрашивать персонажей, чего они хотят на самом деле – то есть хотят для себя.
Конечно, это фантазии, в которых перемешаны житейские наблюдения, собственный опыт сидения на чужих выступлениях и, разумеется, собственные же потребности участников тренинга. Ну да не беда, здесь вам не кушетка психоаналитика. Если образы эти рисуются с очень большой дозой враждебности, буду наших монстриков очеловечивать немного. В любом случае это хоть карикатурные, но персонажи, характеры. На самом деле рассказывает о себе из роли человек, вот разогрелся, вот поймал характер персонажа – и в какой-то момент я ему подсказываю: «А теперь сам вопрос» – и звучит вопрос.
А дальше у нас есть возможность дать пять-шесть разных ответов, учитывающих цели других людей в аудитории, обстоятельства. Если эмоции спрашивающего важны – например, его нужно расслабить или в чем-то переубедить – первоначальный исполнитель этой роли останется в ней, и я попрошу его отслеживать свои реакции на разную форму и разное содержание ответов. Конечно, это гадание на кофейной гуще: мы не можем быть уверены, что реальный мужичок с обкусанными ногтями испытывал именно это. Но, уверяю вас, даже простое понимание того, что он вообще что-то испытывает, да еще разное, в зависимости от того, как с ним обошелся выступающий, очень неплохо.
И еще одно: варианты ответов должны появляться быстро, сыпаться как горох, иначе человеку в роли спрашивающего неуютно, и он из нее вываливается. А это означает, что группа должна быть в хорошей рабочей форме, разогрета. Финальный штрих: может быть маленькая обратная связь из роли – какие ответы «легли на душу», какие «вызвали желание приставать еще», какие «были непонятны».
А потом наш участник снимает роль, возвращается к группе и, возможно, дает парочку ответов, которые сейчас кажутся удачными ему самому. Эти ответы могут быть по мотивам предложенных группой или совсем новыми, не в этом дело: мы ищем ощущения свободного выбора, «веера возможностей» – понятно, что в реальности будет другой мужичок и другой вопрос. Поэтому все происходящее требует темпа и легкости, а не ювелирной отделки.
«Для серьезу» можно сказать, что самые удачные варианты ответа при желании записываются, но это дело хозяйское. Если ответы слишком школьные, осторожные и не расширяют спектр возможностей – ну, тут приходится напомнить о Рыжих Котах и Старухе Шапокляк (если они на этом тренинге были). А иногда достаточно просто попросить дать хотя бы парочку ответов, которые были бы такими же дурацкими, как вопрос.
При хорошем темпе «дурацкие» вопросы займут минут пятнадцать-двадцать, потом настанет очередь «типичных», и в этом блоке мы уже не будем так уточнять характеристики персонажа, но структуру упражнения сохраним. Кстати, по отношению к типичным вопросам логично предложить группе давать побольше неожиданных, парадоксальных, украшенных прибаутками и вообще «новеньких» ответов. Содержание здесь понятно до оскомины, а отвечать на похожие вопросы все равно придется, придется, придется: пусть в заднем левом кармане останется хоть память о том, что с собственной скукой можно и побороться. Ну, а на десерт – те самые трудные вопросы, которые «на засыпку».
Конец этой истории может быть прост и прозаичен: что мы поняли о наших привычных способах говорить и держаться, какие собственные ресурсы могли бы использовать больше. Ну а уж если в группе витает аромат «личностного роста», то можно таинственным голосом предложить открыть последнюю страницу раздаточных материалов, там написано «мои наблюдения и комментарии»… Да, и вот там-то исключительно для себя пару минут поразмышлять письменно о том, какие неожиданные и интересные эмоции испытал в этом упражнении, какие личные установки или черты проявились и даже, возможно, что из этого мне нужно просто учитывать, а что может стать предметом работы над собой. Но на самом тренинге мы этой работы проводить не будем, нечего тут.
С типичными вопросами работали? Да. И даже сделали чуть побольше. Ну вот и ладненько. Конечно, в речевом поведении человек проявляется ярко, выпукло и – что существенно – весь. Но не пальцем же показывать сюда на бизнес-тренинге.