И сейчас вы можете подумать о том, с какой темой и с какой целью вы хотели бы говорить – перед ними, с ними, для них. И эти образы и мысли сами ведут вас к тому месту, той „сцене“, которая подойдет вам в этом случае.
Рассмотрите это место в подробностях – ваши слушатели еще не появились, и вы можете внимательно разглядеть этот зал или комнату, стадион или подмостки, – или любое другое место. Обратите внимание на свет, колорит, детали интерьера или пейзажа за окном, конечно же, на акустику. Услышьте, что говорит вам это пространство, почувствуйте его атмосферу, установите с ним свой особый контакт. Побудьте с этим образом столько, сколько вам нужно и ощутите свое состояние. Оно тоже подскажет вам слова и действия, и именно те, ради которых вы там».
Во избежание недоразумений напомню, что состав группы был вполне типичным – в том смысле, что и директор по персоналу у нас был, и кандидат наук, робко мечтающий зарабатывать тренингами, и свежеиспеченный руководитель, и только-только заходящая в «социальный лифт» дипломница одного из правильных вузов, и молодой бизнес-тренер. Правда, группа была сильная – в том смысле, что все эти чудесные люди и так говорили хорошо, а колдовать над их мотивами и установками вообще не пришлось, они сами знали, что искать и зачем им это надо.
Напоминаю об этом неспроста: сейчас увидите, какие необычные места выбрало их воображение, когда ему представилась такая возможность.
Конференц-зал Библиотеки иностранных языков. Терраса с видом на горы где-то в Приэльбрусье. Летняя эстрада-«раковина» в осеннем парке. Каминный зал когда-то известного в Москве творческого союза. Большая уютная гостиная на даче старинного приятеля. Залитая солнцем галерея на втором этаже модного кафе. И еще несколько мест не то чтобы странных, но обладающих сильной аурой, не почувствовать которую совершенно невозможно.
Они коротко описали все эти места, словно разослав друг другу приглашения на будущие свои выступления «там и когда-нибудь». Все мы были слегка заворожены этими пространствами с их особой атмосферой: удивились, улыбнулись… но пора было переходить к прозаической черновой работе, не все же мечтательными улыбками обмениваться.
Шаг второй: расходимся по углам, организуем себе из пары стульев рабочее место, берем бумагу формата А4 и готовим выступление на две-три минуты. Время на подготовку – максимум пять минут. Обращаем внимание на последовательность действий при подготовке, не поддаемся искушению побольше написать, по возможности сворачиваем материалы до тезисов, а в конце подготовки знаем, что и с ними придется расстаться – не для того мы встречались по вечерам, чтобы на последнем занятии говорить по бумажке.
Как хорошо знают опытные лекторы и презентаторы, подготовленное выступление порой бывает полезно ненадолго отложить, чтобы в паузе оно окончательно «собралось» где-то внутри на почти бессознательном уровне, поэтому извольте, шаг третий: отложив свои листочки, возвращаемся в круг и знакомим группу с теми слушателями, перед которыми – смотри выше – почему-то так хочется выступить.
А поскольку мы уже давно знаем, как полезен обмен ролями, это делается от лица – то есть из роли – кого-то из этих слушателей. Немного о себе, немного о том, как и зачем оказались на этом выступлении.
Я представитель издательского дома, бывать на презентациях новых книг – моя работа. Конечно, нераскрученный автор – это всегда кот в мешке, но тут есть и свои плюсы. Полагаю, так считают и другие приглашенные – в основном коллеги, с некоторыми мы давно знакомы. Место необычное, хотелось бы, чтобы сюрпризы на этом не кончились.
Я часто здесь бываю и кого только не слушал. Кто другие? Такие же, как я: люди, которым интересно. Сюда почти не забредают случайно, это особое место.
Я депутат Государственной думы, мне трудно ответить на вопрос, как я и мои коллеги оказались сидящими в этой оркестровой раковине. Это кажется дурным сном. Мы сидим на скамеечках. И почему-то я точно знаю, что никто из нас не сможет уйти, пока она не закончит. Вон она, там внизу, где обычно бывают зрители. И разглядывает нас, как зверюшек. Мне неуютно, и я надеюсь, что это все-таки сон.
Я диетолог оздоровительного центра, и если бы вы могли себе представить, каких трудов мне стоило отпроситься у главврача на эту учебу! Сейчас ведь столько разных подходов, все время нужно повышать квалификацию. Наша работа не просто востребована, она в моде. Очень хорошо, что нас всего пятнадцать и все профессионалы.
Я хозяин этого дома. Все эти люди – мои гости, мы давно приятельствуем, а тут возникла забавная идея рассказать друг другу о своей работе. Обычно мы о ней не говорим, как-то не принято это в нашей компании, но иногда нарушать табу тоже нужно. Мне понравилась идея: рассказать о работе людям, которых знаешь с другой стороны, раскрыть карты. Это вызов, это трудно. В общем, я предложил, чтобы это было на моей территории.
Что здесь фантазия, а что реальный план, мы не выясняли. Услышали некоторые голоса, представили себе не только «место действия», но и слушателей, ненадолго вошли в их роли, потом из них вышли – что же дальше?
Дальше – шаг четвертый. Мечта или реальность, но инструмент требует настройки: почему бы не вспомнить на нашем последнем занятии самые полюбившиеся голосовые разминки? А поскольку группа и в самом деле была сильная, «настройку инструментов» проводили сами участники. Тренеру осталось только предложить вспомнить одно из наших голосовых упражнений – то, которое больше нравится и приносит реальную пользу, то, которое время от времени используется. Так что и раздышались, и поголосили, и вспомнили о красивой и удобной стойке, и все это заняло восемь минут по часам.
Пора было переходить к пятому шагу: вернуться к своим бумажкам, посмотреть на них свежим взглядом. И уж теперь кто во что горазд – посидеть ли с ними, походить ли, да хотя бы и попрыгать, идея понятна: каждому виднее, как лучше настраиваться и собираться непосредственно перед выступлением, народ опытный, а мы тоже бросаем последний взгляд на эту немаловажную тему и через минуту – «первый пошел!». Единственное, что отличало наше «десертное» выступление от всех предыдущих – это возможность перед началом сказать «за кадром» пару слов о том, что и для кого важно, с чем выходишь к аудитории.
Очень хочется поделиться тем видением восемнадцатого века, которое я получила от своих учителей. Восемнадцатый век – это же не только парики и мушки, это интрига, революция в умах, невероятные биографии.
Стоп, ты начинаешь само выступление. Теперь придется начать его как-то по-другому, возьми паузу – и вперед.
Кто-то же должен сказать, что здоровый образ жизни – это не сплошные ограничения и травяной чай вместо кофе, это другая перспектива – как вид с этой террасы.
Я искала точные, чеканные формулировки своего неуважения. И я хочу, чтобы они запомнились.
Хозяин дома правильно сказал: это вызов. Я хочу рассказать о работе интересно, легко и ничего не доказывая. Может быть, кто-то последует моему примеру.
Моя книжка почти закончена. Мне остается только представить ее. Я выступаю много лет, но это никогда не было личным делом. И вот… Все другое. Волнение другое. Дыхание другое. Я хочу приблизить это событие именно так и именно с нашей группой.
Потом были сами выступления – разумеется, прекрасные. Там было всё.
Воспоминания детства, к которым легко присоединиться, потому что кто же не помнит этого моря одуванчиков? Восемнадцатый век без пудры и кринолинов, «век разума». Сцены из жизни налогового адвоката. Язвительный и брезгливый разнос депутатам (говорившая сбросила красный пиджачок, открыв нашим взорам отличные теннисные мускулы, перевернула стул спинкой вперед и села на него верхом; сложив крест-накрест голые красивые руки. Ее аудитория не удостоилась ни единого жеста). Концепция здорового образа жизни, от которой не тошнит умного человека. И все что угодно еще.
А теперь шаг последний: в качестве обратной связи – не к ночи будет помянута – можно было поделиться метафорой или образом, на что походило это выступление? Послушав других, легче легкого было придумать какую-нибудь маленькую вещицу, хоть талисман, хоть одну фразу на крошечной карточке, которые можно взять с собой.
И когда мы вернемся к прозе жизни, к рядовым презентациям, к не нами выбранным аудиториям, мы будем знать, что «в портфеле» или «в кармане» все равно лежит эта маленькая вещица и напоминает о том, что вообще-то нам есть что сказать, а жить и общаться с людьми бывает интересно.
Чего желаю и тебе, дорогой читатель.
Конспект предварительного заключения(О неизбежности выхода за рамки)
Чем положено заканчивать книжки про тренинги? Фотографиями счастливых участников!
Возможно, а еще? Отзывами счастливых заказчиков! Ага, и с тех пор стали они жить-поживать и добра наживать…
Ответ верный, но не полный. Самое главное не сказали: «Материалами тренинга» в Приложении 1. Возможно, даже с программой – «основные тематические блоки», «ожидаемые результаты». Солидно так, соответствует формату.
Ничего этого здесь не будет.
Принципы и логику моей версии тренинга рассказала, даже с десятком «фишечек», с пейзажами и интерьерами. А что отдельной главы «Принципы того-то и того-то» нет – ну что это за принципы, в которых нужно клясться отдельно! Хотела бы написать пародию на методичку – ее бы и написала.
Изображать соответствие норме, которая, не успев сложиться, тут же сама себя объявляет законом мироздания, по меньшей мере недальновидно. Кто понял жизнь, тот не спешит. «Здесь нельзя стоять. Здесь все время все меняется», – говорится в «Сталкере». Уверяю вас, сегодняшние стандарты не первые и не последние. В нечеловеческой скорости их распространения заложен кризис перепроизводства. Вы к нему готовы? Я-то готова, как и ко многому другому.
Никто не знает, что будет требоваться от «правильного» тренинга и «правильной» книжки про тренинг через пять лет. Суши-бары сменятся, возможно, инновационными пирожковыми, где широкие народные массы станут наживать уже не управленческие компетенции с эмоциональным интеллектом, а какой-нибудь еще «вкус сезона». А может, и само слово «тренинг» будет не совсем прилично произносить вслух – недавно прошедшая мода обычно кажется нелепой и уродливой. Но домашняя еда, не знающая запретов и предписаний, устоит. Изменится, конечно, как и язык, – и мода на нее тоже повлияет, как и на язык. И сетовать будут нынешние тридцатипятилетние – мол, зелень пошла не та, а русский язык уже на грани нервного срыва!