Мне иногда кажется, что Мелинда прячется в очередной кладовке, имя которой моя голова. Ждет, когда я отыщу путь к нужной двери. Вопросов много. Насколько серьезными окажутся ее отношения с Дэвидом Петракисом? Появится ли у нее подруга, которой она сможет доверять? Станет ли искусство единственным ее спасением или она все-таки пойдет играть в баскетбол? Разведутся ли ее родители? Станет ли она после этого счастливее или сломается окончательно? Чем она хочет заняться после школы?
И вот последнее: не смогу я написать продолжение, пока не наткнусь на нужную историю, пока Мелинда не разбудит меня снова посреди ночи. Может, этого не случится никогда. Или через год. А скорее всего – в промежутке между первым и вторым.
Я заговорю, когда Мелинда будет готова.
Замечание о цензуре
Мы живем во времена, когда воспитывать подростков страшно. Кому это знать, как не мне. У нас четверо детей. Часть проблемы состоит в том, что в жизнь вступило поколение, на которое в печати и через интернет обрушился беспрецедентный шквал информации о сексе. Они всё видят, обсуждают, выдают гормональную реакцию – и многие оказываются в очень тяжелой ситуации.
Литература – безопасный и проверенный способ узнать о том, как устроен мир, передать значимые ценности от одного поколения к другому. Книги спасают жизни.
Современная подростковая литература некоторых удивляет, потому что с точностью отображает то, как нынешние подростки говорят, думают, поступают. Но чтобы вызвать отклик у молодого читателя, книга должна быть честной. Американским подросткам страшно не хватает ответственных, чутких взрослых, с которыми можно обсудить вопросы, имеющие для них первостепенную важность. Чтение и обсуждение книг – один из самых проверенных способов заставить подростков думать, разбираться в сложных проблемах их возраста.
Цензура, которую я вижу, по большей части основана на страхе. Это я уважаю. Мир вообще очень страшное место. Самое неподходящее место для того, чтобы растить детей, особенно подростков. Человеческая природа побуждает нас вскармливать и защищать детей до их вступления во взрослую жизнь. Но подвергать цензуре книги, где речь идет о сложных вопросах, с которыми сталкиваются подростки, это не защита. В точности наоборот. Тот, кто остался в темноте, становится особо уязвимым.
Цензура – дитя страха и отец невежества. Нельзя допустить, чтобы от наших детей скрывали истину о мире. Им нужно, чтобы нам хватило отваги снабдить их толковыми книгами, по которым они научатся, как вырасти в тех мужчин и женщин, которыми мы и хотим их видеть.
Лори