тертый воробей, стреляный калач, в чужом пиру масленица, звучат комично. Кстати, этот эффект учитывается в языковой игре, когда фразеологизмы «перепутываются» сознательно: например, можно сказать, что стреляного воробья на мякине не проведешь, или пошутить, найдя у кого-то пробный камень за пазухой.
Как и у других словарных единиц, у фразеологизмов есть свои синонимы и антонимы.
Синонимичными становятся они тогда, когда выражают одну и ту же мысль. Про похожих друг на друга, подходящих друг другу людей можно сказать: одним миром мазаны, два сапога пара, одного поля ягоды.
Такие фразеологические ряды можно найти в «Словаре фразеологических синонимов русского языка» А.К. Бириха, В.М. Мокиенко и Л.И.Степановой. Там анализируются и различающие фразеологические синонимы оттенки значения. Например, балуют людей по-разному: можно оберегать человека от трудностей, влияния внешнего мира, создавая ему особо благоприятные условия – держать под стеклянным колпаком или воспитывать как тепличное растение, можно, дорожа кем-либо, исполнять все его желания – носить на руках, во всем потакать, исполняя все прихоти – ни в чем не отказывать. Если человек так беден, что у него ничего нет, можно сказать, что у него ни кола ни двора, хоть шаром покати, ни ложки, ни плошки, что остался он без рубашки, а то и без штанов. Бедствует он, живет впроголодь – значит, перебивается с хлеба на квас, с гроша на копейку, с пуговки на петельку, сидит на мели, свищет в кулак, еле-еле сводит концы с концами, затянул потуже пояс, положил зубы на полку.
Синонимами считаются и фразеологизмы, частично совпадающие по составу, но имеющие в основе разные образы (гонять лодыря – гонять собак, повесить голову – повесить нос, овчинка выделки не стоит – игра не стоит свеч). Не будут синонимичными те, что значат одно, а сочетаются с разными словами и встречаются в разных ситуациях. Например, выражения с три короба и куры денег не клюют, хотя и имеют значение «много», в речи используются по-разному: с три короба можно что-то наговорить, наобещать, наболтать, а куры не клюют только деньги. У фразеологизмов есть и варианты: пытаясь что-то разузнать, удочку как закидывают, так и забрасывают.
Антоним к фразеологизму подобрать легко. Достаточно превратить его в слово-синоним, а потом поменять «плюс» на «минус». Умный – значит, семи пядей во лбу, а «не умный» – глупый, пороха не выдумает. Противоположность румяному, кровь с молоком, человеку – индивид бледный, у которого ни кровинки в лице нет.
С нормами разобрались. Поговорим об истории.
Иногда во фразеологизмах встречаются грамматические архаизмы. Делая что-то ничтоже сумняшеся, то есть ни в чем не сомневаясь, нисколько не раздумывая, мы совершенно не задумываемся, что за странные слова слетают с нашего языка. А это – усвоенное языком выражение из Послания апостола Иакова, в котором он говорит о тех, кто ничтоже – «ничуть не», сумняшеся – «сомневались». Или, провожая кого-то в мир иной, вздыхаем: почил в Бозе, не подозревая, что в церковной формуле встречается утраченный современным языком старославянский предложный падеж слова Бог.
Выражения бить баклуши («бездельничать») и спустя рукава («небрежно») связаны с реалиями прошлого, отсутствующими в настоящем, мы уже не ощущаем образность, которая и обусловила их современный смысл.
«Большой фразеологический словарь русского языка» под редакцией В.Н. Телия дает две версии происхождения выражения бить баклуши: «Традиционно объясняется “баклушечным промыслом”, то есть битьем, раскалыванием баклуш – осиновых чурочек для изготовления мелких щепных изделий. По другой версии, в основе выражения лежит наименование процесса игры в городки или бабки, ср. диал. сбивать баклуши, сбивать городки, бить бабки, бить балды и т. п.».
Историко-этимологический словарь-справочник «Русская фразеология» уточняет, что в народной речи баклуша – это небольшая (около 25–30 см длиной) чурка для игры в городки, которую сбивали другой деревянной палкой – битой: «Бить баклуши, следовательно, первоначально значило “сбивать битой баклуши, то есть небольшие городошные чурки»”». Авторы этого словаря предпочитают эту, «игровую» версию традиционной, замечая: «Фразеологические синонимы со значением “бездельничать” в самых разных языках не образуются на основе ассоциаций с полезной, пусть даже и легкой, работой» (а традиционное объяснение как раз настаивает на том, что переносное значение мотивировано тем, что изготовление баклуш считалось в народе легким, не требующим усилий и умения делом). «Русская фразеология» приводит и другие версии происхождения идиомы. Возможно, слово баклуша – диалектизм со значением «лужа», сохранилась же в говорах бакáлдина. Тогда первоначально бить баклуши означало «колотить палкой по лужам» – а дети очень любят это дело! Или же слово баклуша в выражении обозначает музыкальный инструмент, похожий на деревянную миску, по которой бьют деревянными клюшками. Тоже приятное занятие, не правда ли?
Происхождение выражения спустя рукава – «небрежно, без усердия, не стараясь» – связывается с принятым в старину особым покроем верхней одежды: она была с такими длинными, расширяющимися к концу рукавами, что они доходили до колен, а иногда и до самых пяток; делать что-либо с опущенными рукавами было невозможно, при работе поэтому рукава засучивали. Вот и мы с тех пор к серьезной работе, если собираемся не халтурить, а действовать со всем усердием и старанием, приступаем, засучив рукава.
Часто фразеологизм бывает достоянием только одного языка. Это очень хорошо заметно, когда речь заходит о переводах.
Нора Галь, блестящий переводчик, пишет в своей книге «Слово живое и мертвое»: «Странно англичанину кого-то мерить на свой аршин. Странно, что некая мисс “будто аршин проглотила”. Иные опытные мастера полагают, что версты, аршины и многое другое в таких оборотах <…> утратило первоначальную чисто русскую окраску. Так же как утратили образность выражения вроде “переборщить” или “влететь в копеечку”. Можно спорить. Конечно, говоря по-русски “он переборщил” или “я не сумел отбояриться”, мы не вспоминаем ни о борще, ни о боярах. А вот в устах француза или англичанина это может прозвучать неожиданно, вдруг вспомнится отнюдь не европейский корень слова – и право же, лучше поставить равноценное, но нейтральное пересолил или отвертелся!» Вместо это влетело мне в копеечку можно безо всякого ущерба для смысла и интонации сказать стоило втридорога, а если кому-то и не платят, то уж ни гроша, а не ни копейки – грош стал символом самой мелкой монеты, символом дешевизны на любом языке». Вот несколько фразеологизмов с типично русской историей.
Мамай прошел, словно Мамай воевал, словно после Мамаева побоища… – эти выражения употребляются, когда речь идет об опустошении, разорении. Во фразеологических словарях, начиная с XIX века и до самых современных, утверждается, что связаны они с реальным историческим персонажем – ханом Мамаем.
Про Мамая знают все – потому что его разбил Дмитрий Донской на Куликовом поле. Но… Неувязка получается: почему же тогда о Мамае говорят не как о неудачнике, а как о грозном победителе и разрушителе? Потому что, замечает В.Б. Муравьев, автор книги «Московские слова и словечки», в этих выражениях слово мамай имя не собственное, а нарицательное: мамаями на Руси в XIII–XV веках называли татар. Произошло слово от имени татарского фольклорного персонажа, чудовища, которым пугают детей, и поговорки о «мамае» возникли на несколько веков раньше, чем родился знаменитый хан.
В.Б. Муравьев замечает, что после XV века выражение как мамай прошел стало забываться, но в XVIII веке, во время победных войн Петра I, вновь вспомнили о великой победе над Мамаем на Куликовом поле. В 1807 году, когда Россия жила в предчувствии неминуемой войны с Наполеоном, была написала и имела огромный успех трагедия В.А. Озерова «Дмитрий Донской». Мамай в ней на сцену не выходил, но имя его постоянно звучало в репликах героев пьесы. Таким образом, в XVIII–XIX веках воскрешенное в памяти имя хана Мамая, ставшее символом ордынского ига, вновь оказалось на слуху, забытая было поговорка ожила, но слово мамай стало восприниматься в ней уже как имя татарского военачальника.
Сирота казанская, прикидывается казанской сиротой… – так говорят о человеке, который притворяется несчастным, обиженным, беспомощным, чтобы кого-то разжалобить. Происхождение этих выражений связано с поведением татарских князей, старавшихся после покорения Казанского царства получить от русских царей всевозможные поблажки, жалуясь на горькую участь. Кстати, сегодня многие уже связывают происхождение оборота не с древнерусскими, а с советскими или современными российскими реалиями: кто-то полагает, что был некогда в Казани известный на всю страну детский приемник-распределитель, а иным кажется, что оборот связан с промыслом нищих сироток около Казанского вокзала.
Зная все это, уже не скажешь, что «ураган “Галвестон”, унесший в 1900 году жизни от 6000 до 12 000 человек, прошел, будто Мамай, по территории Соединенных Штатов Америки». Слишком ярок национальный колорит. Исторический аспект фразеологии – один из самых интересных. Изучая происхождение фразеологических оборотов, можно узнать, как сложились выражения, которые мы используем постоянно, даже не задумываясь, откуда они взялись. Поэтому и стоит поговорить об этом с чувством, с толком, с расстановкой.
«Чур-чура, ни пуха, ни пера…»
Каждый студент, да что там студент – каждый школьник знает, что идти на экзамен нужно «фартовым» путем. А тому, кто не знает, напомним: перед экзаменом на пожелание «