Плача от нежных воспоминаний, я просидела у постели умирающего мужа около получаса, крепко держа его руки. Он пальцем снял пену со своих губ, с удивлением посмотрел на нее и задремал. Больше его глаза не открылись.
За последние месяцы перед кончиной волосы фараона отросли. Бальзамировщики их аккуратно завили, делая братишку щеголем навек. И мумифицированное тело заняло место в свежей гробнице, в саркофаге из биата[35] – окаменевших солнечных лучей. На внутренней поверхности гробовой крышки распростерла крылья мать-Исида, защищая моего Тутмоса и овевая дыханием жизни.
После церемонии прощания с ушедшим я опустила на его пелены голубые венки. А жрец сэм впал в транс и провел первую ночь в гробнице вместе с братом, призывая священных зверей и помогая душе найти дорогу на загробный суд. Поутру священнослужитель, пятясь, вышел из усыпальницы, заметая свои следы в ином мире ритуальным веником.
А Тутмос в это время уже брел по загробному лабиринту, прижимая к себе Книгу мертвых и картиночку с изображением бога Шу. Картиночка эта помогает легче дышать возле огненного озера. И горе тому, кто не припас спасительного Шу в своем саркофаге.
О читатель! Помяни моего Джехути Неферхен Аменси! Прекрасного в восхождениях, Сына Амона[36]! Ибо для тебя это просто шевеление губ. А для него – жизнь вечная! Да будет легким его Иб[37] на вечных весах. Да откроются ему поля Иалу!
Едем в деревню мастеров смотреть гробницу
Незадолго до смерти, в аккурат после Второго нубийского похода Тутмос совсем сдал. И мы ездили в деревню мастеров смотреть его гробницу. Он уже не ходил. Ноги моего бедного брата страшно отекли. Он с трудом мог помочиться, а дыхание со свистом вырывалось из груди. Так что нас на носилках доставили в некрополь на западном берегу – осмотреть почти завершенную гробницу фараона.
Всем было ясно, что скоро правитель уйдет в иной мир (кроме его ненаглядной идиотки Исиды). Поэтому население деревни мастеров-строителей увеличилось с 36 до 159 человек.
Мы называем деревню Сет Маат («Место истины»). Позже здесь поселятся первые христиане. А еще позже арабы нарекут поселок Дейр-эль-Медина («Городской монастырь»).
Нас с полуживым братом приветствовали в гробнице две группы царских художников – команда правой стены и команда левой стены. Ребята без устали трудятся в некрополе, глотая каменную пыль и щурясь в полутьме.
Эти ренуары XV века до твоей эры получили богатые дары. Бирюзу и сосуды для вина в форме веселящегося бога-карлика Бсу. Жаль, что люди гробницы и их семьи проводят всю жизнь за двухметровым каменным забором. Но иначе никак! Государственная тайна, знаете ли!
Как тебе такое, Илон Маск?!
Кстати, специальное вознаграждение Царского дома было назначено мною каменотесу из Сет Маат по имени Инени Младший. Парень в свои 14 лет изобрел специальный состав: многократно очищенное кунжутное снадобье, смешанное с солью, которое не коптит в светильнике, сохраняя бесценные росписи на стенах в первозданном виде. Мы с Тутмосом лично поздравили парня. И я прочла наставление о том, что, если человек был беден и неизвестен, но взлетел к самой вершине, – не стоит зазнаваться, задирать нос и творить насилие, обижая тех, кто слабей тебя.
Затем юноше вручили личную кровать, льняные простыни и полотенца. И главный дар – позолоченный локоть (линейка длиной 52 см) – намек на то, что ему желают дослужиться до архитектора!
А вот отец молодого гения – распорядитель каменотесов Панеб – служебным рвением не отличается. Джати рассказывал, что ему приходила жалоба на нерадивого Панеба от главного художника деревни. Мол, злокозненный Панеб пьяным сидел на неоконченном саркофаге царской матери, кидал в прохожих глиною и горланил новый хит карнакского хора:
Твоя вишневая гробница
Меня совсем с ума свела!
Твоя вишневая гробница
Покой мой напрочь отняла!
Твоя вишневая гробница
Опять маячит за окном!
К тебе в ней присоединиться
Мне так хотелось бы потом!
Раз уж речь зашла, расскажу немножко про царский локоть и измерения. Вот у тебя основная мера длины – метр, который делится на 100 сантиметров. А в Древнем Египте основная мера длины – локоть фараона (52 сантиметра). Он делится на 7 ладоней. А каждая ладонь – на 4 пальца.
В жизни талантов из Долины царей есть не только работа. Но и семейный уклад. Люди трудятся девять дней подряд, а на десятый – выходной – спешат к семье.
Мастера и художники имеют право не выходить в некрополь, если снабженцы не привезут краску для глаз. Или если у человека день рождения. Мастер может проигнорить смену в гробнице, если нужна помощь его близкому человеку. Не обязательно родственнику. Достаточно поклясться перед начальством, что ближний твой в беде. Также можно остаться дома в день, когда варишь пиво. (Вижу, читатель, как ты заулыбался!). Да-да! Пиво – отличная штука. А главное – разрешенная древнеегипетским госнаркоконтролем.
Попробуешь сам угадать, какая причина прогула наиболее распространенная? Ладно, не буду тебя томить. Конечно, пьянство. Увы, тяжелые напитки – бич всех эпох! Хотя лично я – Золотая Соколица Обеих Земель – если и надираюсь, то во славу Хатхор, владычицы опьянения, а не забавы ради.
Помню, как-то на праздник урожая мы с Сенмутом перепились гранатовым вином! Он все приговаривал: «Я внутри сухой как солома!»
С трудом припоминаю, как прошел остаток праздника. Но, главное, Хатхор – сестра моя – довольна! Не жалеем животов ради умиротворения богини!
Заботы регента
После смерти мужа я стала регентом при малолетнем новом фараоне, да будет он жив, цел, здоров! Обе земли усердно трудились для меня под стопами моими. А я закружилась в хороводе дел. Нужно было срочно придумывать малышу Тутмосу пять царских имен. Придворные интеллектуалы скрипели сердцами и палочками по папирусу.
Я оперативно заменила джати Аахепересенба на его высоком посту. Давно обещала этому пьянице, что после смерти Тутмоса полетит с должности со скоростью сокола. Обещала – выполню. Как говорится, слово царя – тверже сухаря! Потому что мы – девочки, оказавшиеся у власти, – не церемонимся с мужчинами, закосневшими в патриархате.
Да и Сенмуту тогда пришла пора показать, что он способен править государством, а не только строить мне храмы и глазки. Вместе с ним мы отправили армию в Нубию. У презренных кушитов прямо традиция. Как только умирает фараон – немедленно поднимают восстание на третьем пороге Нила. И я поклялась, что, если нубийский царек затеет смуту, не дам жить никому из его семьи!
Это так же верно, как то, что Амон любит меня!!! Я – дочь Египта! А значит, со мной бог! Вернее, все боги.
Если ты умрешь, я убью тебя!
И все бы ничего, но, представляешь, вечером после отправки войска и фуража в Нубийские земли служанки начали мне брить голову. А лезвие такое холодное-холодное, как глаза Аахепересенба. И постельное белье холоднющее. Короче – жар. Да еще какой!
Зуну, конечно, кинулись меня окуривать травами. Но эффекта ноль. Наутро жар спал. Руки и ноги как кожа лягушки. Все болело, меня знобило, крутило. То ли спина, то ли подреберье.
Съела кусочек крокодильего хвоста – сразу вырвало. А к вечеру – опять жар! И ведь нельзя жаловаться! Успешный регент не болеет на старте правления.
Кстати, Сенмут сказал: «Если ты умрешь, я убью тебя». Вот такой романтик! И распорядился оперативно принести в мои покои исцеляющую статую младенца Хонсу.
И в тот же день Нефру-Ра бегала с пленными царевичами-ровесниками, и ее толкнули так, что она полетела на спину и расшибла левую руку. Пальцы распухли, еле двигались. Но кость уцелела. Уже хорошо. Эхе-хе! Солидная шестилетняя придворная дама! Невеста фараона! А носилась как конь.
Через день ее рука выглядела получше, но добавилась новая проблема. С самого утра мою бедную дочку рвало фонтаном. Но я знала, что делать. Провела ночь в молитве в Карнакском храме. А на рассвете, когда луч Хепри коснулся статуй, затушила факел из красной ткани в молоке священных коров. И приказала полностью искупать Нефру-Ру в этом молоке. И еще через день малышка была как новенькая. Этот способ меня никогда не подводил!
Моча верной женыЧто делать с изменниками?
Есть у моей дочки подружка по имени Сешет-Ташерит (Крошка-Лотос). Девчонки ежедневно встречаются, хвастаются, у кого круче пенал для канцелярки. Обеих Сенмут учит грамоте.
Папа Сешет – знатный военный и наш дальний родственник. Его зовут Дебехенитхаенмут (Выпрошенный у Мут). Но мы все его зовем между собой попросту Пахерипеджет (Старший лучник).
Знаменит тем, что на пирах все время бубнит про заговор храмов. Так вот, года три назад Пахерипеджет дико напился и швырнул копье в воду разлива. После этого святотатства почти сразу ослеп. Хапи[38] наказал!
А недавно оракул в храме предсказал нашему пьянице, что он прозреет, когда промоет глаза мочой женщины, что верна мужу.
Старший лучник сразу же к любимой жене. Промыл, а результата нет. Упс!!! Обманутый муж целый день стонал и хрюкал от горя, как бегемот на мелководье! Весь дворец слышал! Маму Сешет отвезли в Бубастис и сожгли. А жаждущий вернуть здоровье Пахерипеджет теперь в активном поиске мочи верной женщины.
Несколько моих придворных дам резко отпросились и засобирались в дальние имения. Аха-ха! Никто не хочет уехать в Бубастис! Бегите, мои девочки! Великая Хатшепсут, славная отрядами во всех землях, вас прикроет!
Ты спросишь, почему с мамой девочки поступили столь жестоко? Неверная жена подлежит казни! Ведь если она нагуляет ребенка от другого, ее супруг будет вынужден передать свое имущество чужому ребенку. Это жесткое нарушение миропорядка.