– Зачем вы все собрались? – нейтральным тоном поинтересовалась Эллария.
– Чтобы поддержать тебя! – раздался нестройный хор голосов.
От этих слов у девушки в глазах заблестели слезы. Многозначительно покосившись на Мериду, она поблагодарила призраков, но попросила разлететься по своим местам обитания, пояснив:
– Тор Шиан чувствует вас, а когда вы слетаетесь все вместе, ваше присутствие может ощутить любой человек.
– Ну и что? – не понял Лерик и почесал лоб, еще больше растрепав свой курчавый чуб.
– А то, что это очень подозрительно, – наставительно произнес тор Родиф. – Мы ведь не зря покинули хранилище, как только поняли, что тор Шиан Хайвер может нас почувствовать. Эллария не первая говорящая на моем веку в виде… полупрозрачной субстанции. И именно по большому скоплению привидений их обычно и вычисляли. Потому что для такого сборища всегда две причины: или что-то должно случиться, из-за чего мы и скапливаемся у места событий, или же поблизости находится говорящая с призраками.
Эллария вновь покосилась на Мериду, но та сделала вид, что не замечает ее укоряющего взгляда. Остальные предпочли послушаться совета и разлететься по архиву. В хранилище остались тор Родиф, что-то тихо ворчащая себе под нос тора Вериф и неугомонная Мерида. Последняя, впрочем, тоже вскоре исчезла, на прощание сказав, что разведает обстановку.
Наконец оказавшись предоставленной самой себе, Эллария поспешила отнести оставленные на столе книги в нужный отдел. Хотя, чего уж греха таить, ей безумно хотелось прочитать хотя бы одну из них. Но выработанная годами осторожность вновь взяла верх над любопытством. Вдруг тор Хайвер повесил на фолианты заклинание, призванное отслеживать, просматривал ли кто-нибудь еще информацию, содержавшуюся на пожелтевших страницах.
«Ничего страшного, – успокаивала себя архивариус, отходя от стеллажа с маркировкой Б-27. – Научилась же я игнорированию, вот и другому научусь. Тем более мне многого и не надо». И только когда она возвращалась на свое рабочее место, заприметила под столом для посетителей небольшой лист бумаги. Видимо, тор Хайвер, не заметив, смахнул его на пол. Подобрав листок, Эллария посмотрела на записи, да так и осела на прохладный паркетный пол. Ноги отказались держать свою хозяйку, по спине пробежал неприятный озноб.
– Эллария, девочка, что случилось? – всполошился тор Родиф, подлетая к побледневшей говорящей. Та в ответ подняла лист, чтобы старик мог прочитать. – На самом ли деле говорящие так опасны? Да что же это такое? – возмутился мужчина. – С чего они взяли, что этот дар опасен для людей? Когда я был жив, несчастных сжигали на кострах, словно пытаясь избавиться от заразы. А ведь они просто могли видеть и общаться с умершими!
– Живым вы этого не объясните, – посетовала тора Вериф. – Я и сама при жизни предвзято относилась к таким магам. А как умерла… Все познается в сравнении. Сначала ты боишься и ненавидишь что-то отличное от привычного уклада жизни. Но как только оказываешься по другую сторону баррикад, начинаешь понимать свою глупость и ограниченность мышления. Жаль, что зачастую осознание приходит к нам слишком поздно.
– Если он узнает… – дрожащим голосом прошептала Эллария.
– Никто и ничего не узнает! – решительно заверил тор Родиф и поправил дужку пенсне. – Теперь мы все будем следить за тором Хайвером в пределах архива, и как только он появится в здании, сразу же сообщим тебе, а сами удалимся, оставив одного наблюдателя. Так, на всякий случай.
Испытав облегчение, говорящая искренне поблагодарила старика, стараясь гнать прочь мысль, что призрачные обитатели архива ничем ей не помогут. Но и постоянно жить в страхе – не выход. Поэтому Эллария старательно разгладила немного измявшийся листок и решила отдать его тору Хайверу при следующем визите. Пусть видит, что она не боится и ничего не скрывает!
Примерно через час вернулась Мерида с новостями. Архив гудел растревоженным ульем. В сильнейшем возбуждении в основном находилась женская часть коллектива. Шутка ли, сам Шиан Хайвер, прозванный Ледяным драконом, завидный жених и мечта каждой представительницы слабого пола от четырнадцати до ста десяти лет, почтил своим присутствием их вотчину!
– А не слишком ли он молод для ста десяти? – прыснула от смеха немного успокоившаяся Эллария.
– А это надо у них спросить, – весело хмыкнула Мерида и спланировала на столешницу, эффектно закинув ногу за ногу. – Кстати, будь поаккуратнее по дороге домой. У тебя появилась куча завистниц.
– Только этого мне и не хватало, – скривилась говорящая, подтянув к себе одну из папок прямо через призрачную красавицу. – Я бы с превеликим удовольствием поменялась местами с любой из них. И почему тора Тьяга так неудачно заболела?
– Вы, живые, вообще довольно болезненны, – согласилась Мерида и покачала ногой.
Раздавшийся после этих слов трезвон практически сделал то, чего не успел добиться тор Хайвер, – у Элларии едва не остановилось сердце.
– Безднов монстр! – возмутилась она, с неприязнью посмотрев на магофон через тело подруги. – Нужно срочно вызвать наладчиков, иначе я точно раньше времени перейду в мир иной!
– Да возьми ты трубку! – громко потребовала Мерида, стараясь перекричать трезвон. – Пока он и меня не оглушил.
Как только Эллария сняла округлую медную трубку с треугольной подставки, наступила благословенная тишина, лишь небольшой звон в ушах напоминал о перенесенном дискомфорте.
– Триста двенадцатое хранилище, тори Эллария Резнак, слушаю вас.
– Ах, Лали, девочка моя, как я рада тебя слышать! – защебетали в трубке на том конце провода, заставив говорящую скривиться.
– Тетя Роринда, здравствуйте, – выдавила она, радуясь, что родственница не может видеть ее.
– Дорогая, ну я же просила называть меня Рори, – прозвучал недовольный голос тетушки. – Мне всего сорок, а с твоим обращением чувствую себя старой перечницей.
У Элларии даже зубы свело от этих слов, захотелось немедленно повесить трубку, а лучше отключить аппарат. Но это, к сожалению, не выход.
Лали, Рори и иже с ними вошли в моду благодаря тори Вейвери Андрас, молодой талантливой актрисе, прославившейся не только своими ролями в театре, но и эксцентричным поведением. Она постоянно требовала обращаться к себе не иначе, как Виви, заодно сокращая имена своих подруг, не спрашивая при этом их мнения. Кто-то считал такое неприемлемым, кто-то, наоборот, поддерживал и подражал. В числе последних оказалась и Роринда Сверк, урожденная Резнак. Совершенно не обращая внимания на то, что сама давно уже не двадцатилетняя девчонка, а сорокалетняя уважаемая тора, она с удовольствием перенимала манеру поведения актрисы.
– Вы что-то хотели? Или просто так поболтать? – проигнорировала Эллария просьбу тетушки.
– Конечно по делу! Ты же знаешь, как я занята!
«Посиделками с подругами в модных салонах и походами по магазинам», – мысленно съязвила девушка.
– Ты ведь помнишь мою Фафи? – тем временем продолжила тора Сверк. – Вы с ней когда-то были очень дружны.
Эллария не стала напоминать, что между ней и кузиной разница в шесть лет, поэтому слова «очень дружны» были, мягко говоря, не верны.
– Конечно, я помню ее, – не стала отрицать говорящая.
– Так вот, Фафи собирается поступать в Сарейский экономический университет! Она у меня такая умница! Хотя я бы предпочла, чтобы дочь стала искусствоведом. Но дети бывают так упрямы, ты же знаешь.
– Рада за нее.
Эллария сознательно пропустила шпильку мимо ушей. Она до сих пор переживала ссору с родителями, когда не пожелала оставаться под их присмотром и уехала работать в столицу.
– Но пока она будет две недели сдавать экзамены и ожидать результатов, ей негде жить, – перешла с места в карьер тора Роринда. – Ты ведь не откажешь бедняжке в приюте?
Эллария недоуменно моргнула и помолчала, обдумывая слова тети, не в силах понять, почему бедняжке не могут снять комнату, а то и полноценную квартиру. Еще и отправить с ней несколько доверенных слуг для сопровождения. Семья Сверк не бедствовала, наоборот, была довольно богатой и обладала определенным влиянием в своем городе. Значит, кузину сознательно пытаются подселить к Элларии. Возможно, чтобы та следила за ней и докладывала Сантре Резнак. В том, что ее мать не отказалась от намерения вернуть блудную дочь в лоно семьи, не стоило и сомневаться.
– Лали… Лали, ты слышишь меня? Что с этим демоновым аппаратом?! – возмущалась в трубку тетушка. – Лали…
– Я слышу вас, – заверила говорящая и тихонько вздохнула. – Конечно, я дам ей приют. Когда Энфария приезжает?
– Ах, это замечательно! – защебетала тора Роринда. – Фафи будет в восторге! Она поедет послезавтра утренним экспрессом.
– И в столице ее стоит ожидать около семи часов вечера, – прикинула девушка. – Прекрасно, я ее встречу.
Пришлось выдержать еще минут десять бессвязного щебетания и восторгов по поводу своей отзывчивости. Заодно Элларию попытались затащить в гости, но ее родители жили в том же городе, и говорящая отказалась, сославшись на работу. А то с родных станется запереть ее дома до тех пор, пока неразумное дитя не перестанет упорствовать в стремлении к самостоятельной жизни.
– Что это тебя перекосило? – поинтересовалась Мерида.
– Ах, Мими, жизнь так сложна и печальна! – пропищала Эллария, пародируя тонкий голосок Вейвери Андрас.
– Неужели все так плохо?
– Да, ко мне хотят подослать соглядатая для совместного проживания. Под видом поступления в университет.
– Нужно было отказать! – возмутилась призрачная подруга. – Слишком ты добрая.
– Нет, пусть докладывает, – не согласилась Эллария. – Я хочу, чтобы родители поняли и приняли мою жизненную позицию, а не старались запереть на восемь замков, пока выгодно не выдадут замуж. Слава Вечному, сейчас не дремучие времена правления Карта Благочестивого, когда женщин ни во что не ставили, а дочери ценились только как удачное вложение средств для последующей продажи заинтересовавшемуся мужчине.